Кровь в пыли (ЛП) - Шэн Л. Дж.

— Нам нужна комната, — говорит он, игнорируя ее комплимент. — Одна ночь. Одна кровать. Оплата наличными.

— Нет проблем, милая. Имя? — Ее ручка скользит по странице со списком комнат. Почти ни одно из них не выделено желтым цветом как занятый. Иисус. В этом месте даже не используются компьютеры. Надеюсь, на двери будет замок.

— Кексик, — он кладет руку мне на плечо, его рот вторгается в мою щеку с напористым стоном, — мы должны поставить его под твоим именем? Что ты думаешь? Да, давай просто напишем это под твоим именем. — Он наклоняется вперед и медленно произносит: — Танака Кокберн. Это ее фамилия. Кокберн.

— Замолчи. — Я шлепаю его по руке, едва сдерживая смех.

— Вам нужно, чтобы я еще раз произнес это для вас? — Нейт указывает на форму, которую заполняет регистратор, и она облизывает губы, когда ее взгляд перемещается на его татуированные пальцы. С каменным лицом и прекрасно собранным, он продолжает: — Кокберн. Как горящий петух. Знаете, как побочный эффект ЗППП.

Он не получит доступа к черному ходу сегодня вечером, если продолжит это.

Кого я обманываю? То, что он смешной, просто убивает все попытки невзлюбить его еще больше.

Пять минут спустя Нейт размахивает маленьким ключом с розовым обручем, и мы оба идем в комнату номер 13. Администратор направила нас (ну, направила Нейта, он был единственным человеком, на которого она смотрела во время нашей короткой встречи с ней) бар на дороге, где подают пиво «все, что вы можете пить», начиная с пяти вечера.

Даже бедным людям нужен один счастливый час.

Так случилось, что мне отчаянно нужно выпить. Это может быть хорошим способом очистить свой разум и подумать о нашем следующем шаге. Если все пойдет по плану, мы вернемся в Северную Калифорнию к завтрашнему вечеру.

Начнем с Себа?

Начнем с Годфри?

Возможность причинить вред этим двоим вызывает у меня мурашки по спине.

— Пошли выпьем по дороге, — предлагаю я, когда Нейт толкает скрипучую дверь в нашу комнату. Мы входим в маленькое душное помещение, запах затхлого дыма втирается в каждую простыню и предмет мебели. Дырки от сигарет в одеяле и желтые неразличимые пятна на стенах. Я произношу небольшую молитву перед тем, как пойти в ванную, но нахожу ванну для пилинга. Вентиляционное отверстие свисает с потолка, а туалет забит чужими испражнениями. Повернув голову к Нейту, я вижу, как он небрежно качает мне головой.

— Нельзя рисковать. Мы должны залечь на дно. У Годфри повсюду люди, Кокберн. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.

— Перестань называть меня Кокберном. — Я пинаю ботильоны и собираю растрепанные волнистые волосы в высокий хвост. — Мне нужно выпить.

— Я пойду куплю тебе что-нибудь из K-Mart в центре города. — Он подходит к окну, выходящему на улицу, выглядывает наружу и ищет что-то, связанное с Годфри. Должна ли я быть так же встревожена, как и он? Почему-то мне трудно поверить, что Годфри уже знает о нас. Он понятия не имеет, что мы в Лос-Анджелесе. Технически нам тут делать нечего. Кроме того, Арчер провел годы и годы в тюрьме недалеко от меня, и ни один из его людей так и не добрался до меня. Ни разу.

Но я знаю лучше, чем думать, что это потому, что он не мог. Он просто хотел сохранить мне жизнь, чтобы самому убить меня.

Может быть, Нейт беспокоится не только о Годфри, но и об Арийском Братстве. Этот парень практически мертвец, гуляющий по штату Калифорнии. У него много причин быть осторожным.

Все равно я не собираюсь сидеть и гнить в этой комнате, пока не будут готовы наши документы. Прогулка по дороге, чтобы немного выпить, меня не убьет. Шансы быть замеченными и узнаваемыми равны нулю. Это просто старый, бедный район в центре Лос-Анджелеса, где Годфри никогда не ступал. Кроме того, у Нейта уже давно есть внешний мир. Я провела больше двух недель, застряв в его подвале, пытаясь прокопать себе выход, имея только сломанные ногти.

— Я иду.

Он оборачивается и притягивает меня к себе за руку, его лицо убийственно. — Черт возьми. Я сейчас приму душ. Когда я выйду, тебе лучше быть здесь и узнать адрес хорошего места, где подают жирную еду.

Я открываю рот, собираясь дерзнуть, но он уже закрыл за собой дверь ванной.

Кран течет за дверью. Я сжимаю свой стресс-мяч мертвой хваткой. Он думает, что мне нужно его разрешение, чтобы пойти в бар? Что ж, его ждет неприятный сюрприз.

Я закидываю рюкзак на плечо и выбегаю, проносясь мимо стойки регистрации. Я не останавливаюсь, пока не дохожу до углового бара под названием «Три пули», который мне порекомендовал портье.

Я толкаю дверь настежь, когда вхожу, и сползаю на один из барных стульев, украшенный облаками пены, растущими из порванной черной кожи. Дважды стукнув костяшками пальцев по барной стойке, я спрашиваю у бармена, что есть в их меню «все, что ты можешь выпить».

Три пули.

Годфри.

Кэмден.

Себастьян.

Нейт оценил бы иронию. Мне нужно перестать думать о том, что нравится и не нравится Нейту. Оглядывая комнату, пока старый лысый бармен протягивает мне стакан тепловатого пива, я решаю, что мне нравится это место. У него есть эта старая школа, атмосфера Barfly. Либо здешние бородатые старики из синих воротничков не слышали о законе о запрете курения, принятом в Калифорнии, либо они просто не подчиняются ему. Группа пенсионеров играет в покер за круглым столом позади меня, в то время как несколько смазанных маслом молодых людей, только что вернувшихся с работы, сидят в баре, заглядывая в свои напитки в надежде найти ответы на то, как они оказались здесь.

Дешевый, сломанный декор. Все шелушится, все воняет и все грязное. Так же, как моя душа.

Я делаю первый глоток одним глотком, изучая обстановку, и постукиваю по краю стакана, прося еще. Несколько мужчин замечают меня. Они смотрят на меня. Они смотрят . И хотя это заставляет меня чувствовать себя немного неловко, я не боюсь.

Я уже напугана. Все, через что я прошла, превратило меня в человека, которого нелегко запугать. Парень примерно моего возраста, может быть, чуть старше, крутит табурет рядом со мной, приземляясь на него задницей. Я сосредотачиваюсь на своем напитке, зная, что мне придется отмахнуться от него.

— Проездом? — он сразу переходит к делу. Я пожимаю ему плечами и делаю глоток пива. Люди пристально смотрят на нас. Я единственная женщина в баре, и держу пари, что, если не считать редких визитов портье в моем мотеле, это заведение не видело ни одной женщины в своих четырех стенах всю жизнь.

— Я бы вспомнил, если бы увидел тебя раньше. Ты симпатичная.

Я поворачиваюсь к нему лицом, мило улыбаясь. Я хочу пить и думать о своих планах. А не заниматься сексом в грязной ванной.

— Могу я просто насладиться своим напитком, пожалуйста? Это был долгий день.

— Я тоже могу устроить долгую ночь, если хочешь. — Парень сканирует меня. Он не уродлив, но и не привлекателен. Я морщу нос.

— Сомневаюсь.

Он не понял намека и вместо этого придвинулся ближе, его грудь почти упиралась в мою. Я готова с кинжалом. Готова показать еще одному мужчине, что со мной лучше не связываться, но я надеюсь, что мне не придется туда идти. Привлекать больше внимания — это последнее, что мне нужно.

Все взгляды сейчас устремлены на меня, и мне в голову закрадывается мысль, что у Годфри здесь могут быть родинки. Вот дерьмо. Что, если Нейт был прав? Что, если я провалю весь наш план во имя дешевого пива?

— У тебя есть парень? — Иисус. Парень все еще здесь?

— Да, у нее есть парень. — Я слышу небрежный, резкий тон, который заставляет мое сердце трепетать и переполняться позади меня. Нейт. — Он также настоящий гребаный мудак. Лучше попытаться засунуть свой член в кухонный комбайн, чем ударить эту задницу. — Пошли, Кокберн. — Я чувствую, как его огромная рука обхватывает меня своим животом, его пальцы сердито впиваются в мою кожу, говоря мне, что я облажалась, когда он притягивает меня к себе, оставляя собственнический поцелуй на моем виске. —  Давай вернемся в нашу комнату. Среда — анальная ночь.