Тени над Латорицей (Справедливость - мое ремесло - 3) - Владимир Кашин

- Мне так не кажется, - покачал головой подполковник. - Но не будем терять и этой надежды, помня о необходимости всестороннего расследования и доследования всех возможных обстоятельств и предположений. Кстати, имея в виду именно это, я взял у прокурора санкцию на арест Семена Гострюка.

- Прокурор-то дал, - снисходительно кивнул Тур. - Но я до сих пор не уверен, что стоит терять наше драгоценное время. Меня, правда, удивляет, добавил следователь, - как это вы, Дмитрий Иванович, непримиримый противник строгих мер, все-таки прибегли именно к таковым.

- Надеюсь, что это как раз тот самый третий, которого не хватает. Косвенные улики дают основание так думать. Во всяком случае, скорее всего, этот монах прямо или косвенно причастен к убийству.

Вегер, который сидел не за своим столом, а в углу, не вмешивался в разговор. Он тоже не очень-то верил в этого "брата Симеона", хотя и не разделял уверенности Бублейникова и Тура в причастности к убийству Кравцова и Самсонова. Их он не считал способными на кровавое преступление.

- И меня монах что-то не вдохновляет, - заметил Бублейников, проделав карандашом дырку в сложенном вчетверо листке бумаги. - Какое он может иметь отношение к этим босякам - Длинному и Клоуну? Никакого. Здесь третьим может оказаться Кукушка - Самсонов уже начал "раскалываться" по этому поводу. Видите, - он неожиданно бросил сердитый взгляд на капитана Вегера, - у вас целая банда под носом ходила, а вы и не знали. А поп - он не из нашей оперы!

- Третий не обязательно должен быть из их компании. Они могли даже друг друга и не знать.

- Значит, вы, Дмитрий Иванович, склоняетесь к мысли, что Длинный и Клоун правду говорят? - едва не рассмеялся майор. - Что в доме уже был кто-то еще и этот кто-то - убийца?

- Не будем загадывать наперед, - сказал Коваль. - Подождем бывшего монаха. Вернемся к этому разговору после беседы с ним. Надеюсь, тогда кое-что прояснится.

"Прояснится... Прояснится..." - эхом повторилось в его сознании, и снова вспомнились фразы из Наташкиной пародии: "Дело прояснялось. Стало ясно, что очень..."

Дмитрий Иванович не любил общих рассуждений, но что можно было поделать, если в этом запутанном деле он до сих пор не мог сказать своего определенного слова.

Он составил план ближайших действий, но обсуждать его на совещании было слишком рано.

Подполковник решил:

во-первых, найти "брата Симеона" и разобраться с ним;

во-вторых, еще раз допросить Эрнста Шефера, выяснив наконец все, что связано с перстнем;

в-третьих, продолжить поиски орудий убийства, ножа, возможно, того, который остался у Каталин от ее второго мужа - мясника Андора Иллеша;

в-четвертых, продолжить розыск ножей, изготовленных Кравцовым и Самсоновым;

в-пятых, поинтересоваться происшествиями, зафиксированными в отделениях милиции области в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое июля...

Впрочем, это, пожалуй, не "в-пятых", а "во-первых". Надо было провести такую работу сразу по приезде, но, вместе со всеми увлекшись версиями, которые сами шли в руки, он счел это мелочью.

Что же, зато теперь, когда Кравцов и Самсонов полностью перешли в компетенцию следователя прокуратуры, можно внимательнее присмотреться к окружающему.

- А хотите, товарищи, - обращаясь ко всем, сказал Бублейников, - я вам сейчас нарисую полную картину? Значит, так: сначала в дом вошел Кравцов. Каталин еще не спала. От нее незадолго до этого ушел какой-то гость, она подумала, что он вернулся, поэтому и не закричала.

- Кто был этот гость? - перебил Коваль.

- Это, Дмитрий Иванович, сейчас не имеет решающего значения. Но, разумеется, и его найдем... Так вот, пока Кравцов душил Каталин, Самсонов бросился в спальню к девочкам. Убийцы хорошо изучили расположение комнат. Илону Самсонов убил одним ударом ножа.

- Этот щупленький Самсонов?! - не выдержав, вмешался капитан Вегер. Несмотря на всю свою умеренность в суждениях, он уже решил открыто стать на сторону Коваля.

- Да, Василий Иванович, - повторил Бублейников. - Этот самый Самсонов. В практике известны случаи, когда у человека слабого, но находящегося в стрессовом состоянии, появляется гигантская, чудовищная сила. И не надо забывать, что Самсонов - трус. Стало быть, все время дрожал как заяц и от страха в конце концов озверел.

- Вам бы, Семен Андреевич, детективы писать, - иронически усмехнулся Коваль и снова невольно впомнил Наташин "Путь к Нириапусу".

Оперативное совещание приближалось к концу. Ничего нового оно не дало, разве только уточнило взгляды участников и окончательно разделило их на два лагеря: Тур и Бублейников, Коваль и Вегер.

2

За время пребывания в командировке Коваль уже привык по дороге в милицию заходить в маленькое кафе на улице Мира. А если удавалось, то и после работы любил здесь спокойно посидеть, подумать, как бы между прочим выхватывая из множества обуревавших его мыслей одну и смакуя ее вместе с чудесным кофе, таким, которого не было, пожалуй, нигде, кроме этого городка.

Однажды вечером он уютно устроился за столиком, стоявшим в глубине зала, и предался своему излюбленному ассоциативному мышлению. Ведь неожиданные, а порой и алогичные ассоциации часто подсказывали и неожиданное и именно этим ценное решение.

Подполковник не заметил, как выпил то ли три, то ли четыре чашечки кофе, и автоматически, как "цепной" курильщик, заказал следующую, но тут же спохватился и подумал: "Как хорошо, что Наташка не видит, сколько я пью этого черного зелья, - иначе не избежать бы семейного скандала... Поскорее бы взяли монаха. От этого многое зависит. Конечно, лучше было бы допросить его самому - Бублейников слишком уж горячится. Нетерпение и непримиримость майора вполне понятны, но они могут повредить делу. Да и как скажешь об этом человеку с характером! И так уже обижается, сердится... Надо будет показать этому "брату Симеону" перстень - интересно, как он будет реагировать на него? Да, перстень. Перстень, перстень... Что сможет сказать монах об этом фамильном перстне Локкеров? А кто еще мог видеть этот перстень? Не тогда, а теперь? Теперь! И почему же раньше не возник у меня этот совершенно естественный вопрос?!"

Коваль поднялся, торопливо рассчитался и почти выбежал на улицу. До здания милиции было недалеко, и через несколько минут он уже прошел мимо дежурного, с которым всего-навсего полчаса назад попрощался. Перепрыгивая через две-три ступеньки, он взлетел на второй этаж и открыл дверь кабинета Вегера. Капитан в этот момент складывал в сейф бумаги.

Вегер даже не успел удивиться внезапному появлению подполковника, как тот выпалил:

- Телефон у него есть?

- Какой телефон? У кого?

- У хустовского таксиста! И у Дыбы из Ужгорода. Служебный, домашний все равно!

- Сейчас дам команду, чтоб позвонили в автопарки и выяснили, - Вегер умел не удивляться и не расспрашивать. Он спокойно взглянул на Коваля, тяжело опустившегося на стул, подошел к аппарату и коротко распорядился.

- Ох, меньше надо курить, одышка появилась, особенно когда спешу. И как это я мог упустить? Склероз, не иначе. Годы, годы свое берут. Раньше такого не бывало. Забыть такую важную вещь!

Капитан Вегер вежливо выслушал причитания Коваля, но от вопросов и на этот раз воздержался. Доложил:

- У нас хорошая новость, Дмитрий Иванович. Монах обнаружен. В Киеве, в пещерах. - И капитан торжественно положил на стол сообщение по всесоюзному розыску гражданина Гострюка Семена Игнатьевича. - Хорошо, что фамилию не изменил. Зарылся в эти пещеры и сидел.

- Какие еще пещеры? - не сразу сообразил Коваль.

- Киево-Печерская лавра. Он, видите ли, там работает. Мало того... Приезжал сюда за три недели до гибели Иллеш!

- Как установили?

- Брал на работе отгул на три дня - с двадцать четвертого по двадцать седьмое июня! А видели его здесь двадцать шестого. А потом он, возможно, приехал вторично и... был тем самым ночным гостем Каталин. У вас есть какие-нибудь сомнения, Дмитрий Иванович? - спросил капитан, натолкнувшись на спокойный взгляд Коваля. - Хотя какие же тут могут быть сомнения? Если не Длинный и Клоун, значит, его работа...

- Все это хорошо. Хорошо, что установили факт его приезда. Но этого мало. Вы не поинтересовались: в те дни, когда произошло убийство, он отгула не брал?

- А как же, Дмитрий Иванович. Разговаривал с Киевом. Там проверили все документы. Нет, отгула он не брал. Но это ведь только на бумаге. Мог схитрить, попросить кого-нибудь за себя поработать, да так, чтоб никто не узнал.

- Доставим его сюда. Побеседуем. Пока это единственное, что мы можем сделать. Но вообще нам с вами нужно быть поосторожней с выводами. А как там Длинный и Клоун - что говорят?

- Тур допрашивал. Вместе с майором. Все то же самое твердят. Повторяются.

- Ладно. А ваши что же так долго, Василий Иванович? Дозвонились в автопарки?

В кабинет Вегера заглянул сержант.

- Товарищ подполковник, минут двадцать назад вам звонили, к нам в комнату попали. Вот номер телефона оставили. Просили срочно позвонить. Я уже и в гостинице вас разыскивал.