Одна медицина. Как понимание жизни животных помогает лечить человеческие заболевания - Мэтт Морган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через тридцать лет после приключения своего коллеги Фриц Мейлер тоже решил попытать счастья в лагуне Скаммона. Только он выбрал не период рождения детенышей, а сезон брачных игр. К его экспедиции присоединился сам принц Бернард Нидерландский, который позднее основал Всемирный фонд дикой природы[66] и стал активным защитником китов. Однажды он сказал репортерам, что косатка как‑то поцеловала его в щеку и ее прикосновение было похоже на шелк.
Мейлер думал, что брачный сезон – идеальный момент для записи ЭКГ, поскольку в непосредственной близости от тебя будет находиться множество китов. Оглядываясь назад, рискну предположить, что это была не лучшая его идея, потому как киты обычно практикуют секс втроем. Во время полового акта два самца работают в паре: один поддерживает другого в вертикальном положении, чтобы помочь ввести ему свой «пинк флойд» в самку[67]. Электрокардиография, как и следовало ожидать, прошла неудачно, потому что присоски на конце гарпунов отсоединились в процессе спаривания.
Полноценную ЭКГ кита удалось снять лишь в 1991 году. Крошечные электрические сигналы десятиметрового и тридцатитонного сердца были записаны с помощью закрепленных на коже животного десятисантиметровых присосок на длинных стержнях. Хотя страсть Мейлера к сердцам размером с рояль кажется, мягко говоря, странной, сам ученый подчеркивал, что, «ставя перед собой подобные цели, он на самом деле пытался раскрыть тайны человеческого сердца». Исследования Мейлера произвели настоящий фурор в сфере электрофизиологии и помогли нам понять, как именно электричество воздействует на людей.
В экспедиции Фрица сопровождал еще один врач‑ кардиолог, Хейн Велленс, с которым мне удалось побеседовать незадолго до его смерти в июне 2020 года. Велленса неслучайно называют отцом клинической электрофизиологии: он стал создателем многих современных методов лечения аритмии. Благодаря Велленсу, Мейлеру и киту многие пациенты с сердечной аритмией, включая Джо Байдена и Роджера Мура, остаются живы. Именно благодаря этой необычной троице сердце Каспера можно было спасти. Когда расшифровали электрокардиограмму кита, все теории о том, как сокращается сердце, разбились вдребезги.
Сердце кита в два раза тяжелее среднестатистического человека, а по своему объему сопоставимо с роялем. Сравните его с сердцем самого маленького представителя млекопитающих – землеройки, у которой оно не больше человеческой слезинки. В то время как сердце кита сокращается 10–30 раз в минуту, сердце землеройки отсчитывает за тот же промежуток целых 800 ударов. До того момента, как была проанализирована ЭКГ кита, оставалось загадкой, как эти два потрясающих «инженерных» изобретения могут иметь одинаковые молекулярные структуры и биохимические пути. Это все равно что использовать одинаковые электрические провода для питания наручных часов и футбольного стадиона. Ответ на этот вопрос имел ключевое значение для разработки эффективных методов лечения в кардиологии.
Использование электричества для оживления человека было описано Мэри Шелли в романе «Франкенштейн, или Современный Прометей» в 1818 году. Тридцатью годами ранее английский хирург Чарльз Кайт впервые описал успешную реанимацию с помощью электрошока. В 1774 году трехлетняя Софи Гринхилл выпала из окна на мощеную лондонскую улицу. Удивительно, но сосед, обнаруживший бездыханное тело девочки, решил воздействовать на нее электричеством. Используя несколько соединенных между собой лейденских банок, он пропускал разряды по ее конечностям, но безуспешно. Но, дав разряд грудной клетке, мужчина почувствовал «слабый пульс, и уже через несколько минут ребенок начал дышать с большим трудом». В течение недели здоровье и бодрость духа полностью вернулись к Софи.
Теперь нам известно, как электричество может восстанавливать сердечный ритм при различных аритмиях, чреватых летальным исходом. У врачей появились аппараты, которые пускают электричество под определенным напряжением и в определенной последовательности, чтобы купировать хаотичное биение сердца. Несмотря на применение дефибриллятора, сердце Каспера продолжало лихорадочно сокращаться, как это делают миллионы других сердец с распространенными аритмиями, например фибрилляцией предсердий. Чтобы помочь таким пациентам, врачи должны использовать электричество не просто в качестве кнопки сброса. Им необходимо отчетливо представлять сложную электрическую схему сердца и то, какие сигналы следует убрать, а какие, наоборот, добавить. Им нужно было прочитать ЭКГ кита, записанную Фрицем Мейлером.
Надо сказать, у кита удивительна не только ЭКГ, но и сама физическая структура его сердца. К 2019 году технологии подводных исследований значительно продвинулись вперед и уже не имели ничего общего с клубком проводов, которым приходилось оперировать Мейлеру и Уайту. Калифорнийским ученым удалось прикрепить беспроводной датчик к синему киту. Во время погружений более чем на 180 метров частота его сердечных сокращений на протяжении 15 минут снижается до двух ударов в минуту. Это минимальная зарегистрированная частота сердечных сокращений среди животных. Как только кит всплыл на поверхность, его пульс вернулся к нормальным показателям – 30 ударам в минуту.
Как тридцатитонное тело кита получает достаточно крови при таком редком биении сердца?
Исследователи обнаружили значимые адаптации, коснувшиеся его аорты. Изменения в ее структуре кардинальным образом повлияли на то, как кровь вытекает из сердца. Воспроизведение моделей кровотока синего кита позволило Касперу, подключенному к аппарату искусственного кровоснабжения, выжить, а также подарило величайшему уэльскому хирургу Брайану Рису дополнительные три года жизни, несмотря на отсутствующий пульс.
Рожденный в том же промышленном городке, что и я, Рис был выдающимся человеком. Когда я повстречал его, будучи еще студентом, у него было крепкое рукопожатие и звучный голос. Хирургические навыки Риса считались легендарными. Его умелые руки спасли множество жизней и забили не один гол. Бывший хукер[68], построивший спортивную карьеру во время учебы в Кембридже, принес Уэльсу три награды на Кубке пяти наций 1967 года. В операционной, как и на поле, он был максимально сосредоточен, и коллеги описывали его как «грозного, но одновременно очаровательного, остроумного и очень веселого» человека. К 2000 году Рис стал ведущим хирургом‑онкологом крупнейшей университетской больницы Уэльса и был награжден Орденом Британской империи за заслуги в медицине. Он был воплощением человечности и страсти и внес заметный вклад в английскую медицину, основав учебный центр лапароскопической хирургии. Чем меньше швов оставляет после себя хирург, тем лучше. Спустя двадцать лет после окончания учебы мы снова с ним встретились и, можно сказать, поменялись ролями. Брайан Рис сильно изменился.
Однажды холодной зимней ночью Рису стало плохо, и его привезли в кардиологическое отделение больницы, где я работал.
