Странник (СИ) - Седой Василий

Недолго, патроны ведь не бесконечны, но этого хватило. Оборонявшие крепость воины каким-то рывком, резко пошли вперёд и через секунду оказались рядом. Они в отличие от нападавших имели вполне европейские черты лица и вооружены были копьями и мечами. Благодаря их рывку у меня появилось время поменять магазин в автомате и начать стрельбу уже более осмысленно, можно сказать, на выбор. Сразу дело пошло на лад, и мы потихоньку начали выдавливать противника за пределы пролома. Когда обстановка стала немного получше, и в проломе выросла стена щитов, я кинулся к своей тележке, по пути успев подхватить выроненный ранее пистолет. Странно, что его не втоптали в грязь.

Распотрошил вещи, достал несколько гранат, которыми снабдили староверы. Гранат всего было восемь штук, вот четыре и взял с собой вместе с подсумком, полным патронов. Хотя это скорее полотняная сумка или мешкок, в который помещалось ровно три сотни патронов.

Дальше все слилось в бесконечный калейдоскоп событий. Благодаря гранатам, брошенным в самую гущу врагов, в сражении наступила короткая пауза, враг на мгновение отхлынул от стен. Это позволило набить патронами пару магазинов и, когда эта толпа снова ринулась на приступ, маленько поумерить их пыл. Сам не заметил, как забрался на стену рядом с проемом и слегка прихренел от увиденного. Везде напротив укрепления, куда ни кинь взгляд, как муравьи носились тысячи всадников. Реально много.

Очень.

Сильно рефлексировать было некогда, сражение-то продолжалось, но при этом накал как-то слегка спал. Штурм укрепления продолжался, но такой ярости, которую я застал, едва выйдя из портала, уже не было.

Внимание привлекли метательные машины, с помощью которых нападающие смогли проломить стену. Возле них суетились люди, явно готовя их к выстрелам. Всего этих громоздких конструкций было четыре, и одна уже вот-вот должна была выстрелить. В чаше для снарядов стояли несколько довольно больших глиняных горшков. В их узкие горлышки были вставлены своеобразные запалы (просто скрученные куски ткани), которые как раз стали поджигать. Не раздумывая ни секунды, начал стрелять по этим горшкам, и очень вовремя. Горшки разбились, выплеснув из себя мгновенно вспыхнувшую жидкость, и длинное бревно, исполняющее роль метателя, распрямилось, швырнув обломки и жидкость в сторону наших укреплений.

Очень удачным для нас получился этот выстрел. Горящая жидкость выплеснулась прямо в толпу вражеских воинов. Даже меня проняло от раздавшегося обречённого крика заживо сгорающих людей.

Не теряя время и стараясь не отвлекаться на эти крики, принялся уничтожать людей вокруг метательных машин. Стояли эти механизмы метрах в двухстах от крепостной стены, и работать было очень удобно. Хотелось бы, конечно, сжечь и остальные, но в чашах у них лежали обычные массивные камни. Поэтому и решил попробовать выбить их персонал, тем более что они пока не поняли, что происходит, и даже прятаться не начали. Две трети точно уничтожил, пока они не стали разбегаться. Лишь несколько ушли, стрелял, пока видел их спины и мог попасть.

Это был длинный день. Как выяснилось, попал я сюда утром, когда день только вступил в силу. Штурм, на начало которого мне повезло угодить, вскоре загасили, и ко мне подошёл здоровенный бородатый дядька, одетый в пластинчатый доспех и густым басом спросил:

— Ты кто таков будешь, отрок, и как здесь оказался?

Так-то я вопрос понял, но задан он был на таком наречии, что его и русским-то назвать можно было с трудом. Тем не менее, объясниться с горем пополам получилось.

Представился иноземцем, пришедшим им на помощь по доброте душевной. Шучу, конечно. Нет, так и сказал, что иноземец, а вот с тем, как я сюда попал, возникли непонятки. В итоге все сошлось на том, что никак, кроме как волей божьей это не объяснить, шёл в тысяче вёрст отсюда и вдруг в одночасье оказался в самой гуще сражения. Долгой беседы не получилось. Осаждающие город воины, видя, как быстро защитники заделывают пролом, снова кинулись на приступ. В этот раз отбились без проблем и особых превозмоганий. Два воина прикрывали меня щитами, а я стрелял и стрелял. Мне даже молодого парня выделили, которого я на ходу учил заряжать магазины. Два полотняных мешка патронов потратил, а это шестьсот штук, плюс четыре магазина вначале, получается жуть жутчайшая. Мало взял с собой боеприпасов, не хватит их надолго, если продолжать в том же духе.

Во время следующей паузы снова распотрошил вещи и подготовил к бою снайперскую винтовку. Просто очень уж меня заинтересовала группа всадников, сильно отличавшаяся от других своими богатыми доспехами и одеждой. Находились они на расстоянии метров пятисот от стен города возле опушки леса. Из автомата не стал даже пытаться их достать, не факт, что попаду, а если не промажу, то доспехи могу и не пробить. То ли дело винтовка, если попасть, никакой доспех не поможет.

Не знаю, кого я смог уничтожить, но вражескому войску будто под хвост соли насыпали, в атаку ринулись все в едином порыве. Если раньше ломились в основном к проему, то сейчас штурмовали всю стену, на которой я стоял. В этот раз пришлось реально тяжко, даже гранаты использовал. С трудом отбились, а я истратил ровно половину боезапасов для автомата. Осталось всего полторы тысячи патронов.

Потери у противника были реально жуткие, но уходить они не собирались, настырные попались донельзя. Четвертый за день штурм стал самым коротким, просто на опушке леса появился очередной отряд богато одетых всадников, которых я, недолго думая, снова проредил, сменив автомат на винтовку. Из двенадцати всадников убил девять, один раз промахнулся.

Вот после этой моей стрельбы, штурм, как-то резко и захлебнулся.

Надо сказать, город-крепость, который мне пришлось оборонять, был расположен в очень удобном месте, на мысу, образованному благодаря слиянию двух рек.

Из-за удачного расположения крепости штурмовать противник мог только с двух сторон, и то с одной стороны — на очень узком участке. Так что можно сказать, что защищать надо только одну сторону, куда меня и угораздило попасть в самый опасный момент боя.

Только в вечерних сумерках, оглохший от почти непрерывной стрельбы, уставший, как загнанная лошадь, я смог выяснить, куда меня угораздило попасть в этот раз. Город Козельск, который штурмовали те самые монголо-татары, жесть полная. Не помню деталей этой осады, но в голове почему-то отложилось, что в этом городе погибнут все его жители. Вот это ни фига себе приключение себе нашёл, прям как наказание, чтобы не перебирал харчами и не прыгал между мирами без причины.

Раздумывать долго не получилось, не успел зайти в дом рядом с крепостной стеной и усесться на широкую лавку, как вырубился, будто свет выключили.

Очнулся на рассвете, небо только начало сереть, и на улице были потемки. На удивление отдохнул очень даже неплохо. На улицу выбрался с трудом, просто в доме, везде где только можно, спали воины. Причем спали они, не снимая доспехов, привыкли, наверное.

На улице, первым кого встретил, был тот же бородатый мужик, с которым я разговаривал вчера, как я понял, главный в этой крепости или на стене которую мы защищали. Видно было, что ему не терпится поговорить, но не спросонку же, организм ведь живой и у него есть свои первоочередные потребности, о чем мужика и уведомил. Тот подсказал как добраться до ближайшего нужника.

Сделав дела и ополоснув мордаху — я снова стал юношей лет четырнадцати, — решил выяснить, что ему надо. Оказалось, он пришел по мою душу. Возле катапульт началось нездоровое шевеление, вот он и подумал, может, получится снова пугнуть супостата. Так-то я не против, только неплохо бы в пасть чего-нибудь закинуть, жрать хотелось, как в последний раз. Сказал об этом мужику уже шагая в сторону стены. Задержался только, чтобы захватить оружие с патронами.

Всё-таки война в крови у этих захватчиков. За прошедшую ночь они наделали огромных деревянных щитов, и ими прикрыли расчеты катапульт. Просто их теперь не достанешь, ну, это по их мнению, я, наверное, всё-таки смогу. Бревна, которые пошли на изготовление этих щитов, были приблизительно в руку толщиной. Автоматная пуля спокойно пробьёт, не говоря про винтовочную.