Рябиновый костёр (СИ) - Даниленко Жанна

Буквально с первых глотков по телу разлилось тепло, оно действительно согревалось изнутри, и хотя вкус у чая был мерзким, ослушаться Фёдора Сергеевича Даша не могла: раз он сказал, что эту гадость надо выпить, Даша так и сделает. А потом её разморило, появилось ощущение свободы, захотелось выговориться. Она скинула с себя уже ненужную куртку и подошла к окну, встала спиной к Фёдору и смотрела куда-то вдаль.

— Может быть, вам и не интересно всё, что я скажу, — тихо произнесла она, — но я скажу, потому что молчать больше не могу, да и не хочу. Мама говорит, что я дура, что вы никогда меня счастливой не сделаете. — Она рассмеялась, повернулась к Фёдору. — Да, вы даже не подозреваете, что я люблю вас! А мама… Она, конечно, мне добра желает, но как она может знать, с кем я могу быть счастлива?! Я в акушерство пошла и в университет поступила в надежде, что вы меня когда-нибудь заметите. Смешно, да?

Даша наблюдала, как Фёдор задумчиво скользнул по ней взглядом, на секунду закрыл глаза, потом снова внимательно посмотрел на неё.

Будь Даша в своём обычном состоянии, она бы уже убежала, уволилась и никогда не попадалась ему на глаза. Да что говорить, она бы прямо сейчас на этом месте со стыда сгорела. Но волшебный чай отключил тормоза. Хотелось расставить все точки над i, перестать мучиться сомнениями, решить всё сию минуту.

— Так ты из-за меня на улице мёрзла? — спросил он. Даша от досады губу закусила: ничего-то он не понял.

— Нет, я из-за мамы, из-за слов её ядовитых. — Повторить своё признание сил уже не было.

— Даша… — Он намеревался сказать ещё что-то, но она перебила.

— Вы ко мне ничего не чувствуете, да? Жалеете просто?

Ей стало стыдно, щёки пылали, осознание того, что натворила, навалилось и давило.

— Даша! — снова произнёс он.

«Господи, какой позор!» — стучало в голове, а сердце так колотилось о рёбра, что казалось, вот-вот выскочит из груди.

— Выпустите меня отсюда, Фёдор Сергеевич! Я пойду, забудьте всё, что я тут наговорила! — Она бросилась к двери, но Фёдор преградил ей путь.

— Куда ты собралась, Даша? — Его голос был мягким и ласковым. — Никуда я тебя не отпущу. Ты только что сама себе приговор подписала. Я боялся жизнь тебе сломать, взвешивал все «за» и «против», думал, что оттолкнёшь, я ж старый для тебя, а оно вон как… — Он взял её за руки, привлёк к себе и усадил рядом. — Так что мама-то твоя говорит?

И Даша передала весь разговор, а потом продолжила:

— А когда я умывалась и в себя приходила, пришёл Он. Я слышала их разговор и недоумевала. Представляете, врач с маминой работы беспокоился её отсутствием и пошёл искать сначала к нам домой — значит, адрес знал, — потом у бабусиной подружки, что меня вынянчила, всё выспросил. Выходит, и её тоже знал?.. Я удивлялась, прислушивалась, мама гнала его, и он почти ушёл, когда я из туалета вышла. Как только я на него глянула, то сразу поняла, кто он есть на самом деле.

— И кто? — спросил Фёдор.

— Фёдор Сергеевич, не поверите, он рыжий, как я, и родинка у него над губой, точно как у меня. Простите, я так сумбурно всё рассказываю.

Фёдор приобнял Дашу за плечи, притянул к себе и поцеловал в висок.

— Нормально рассказываешь. Так ты до сегодняшнего дня никогда своего отца не видела?

Даша замотала головой.

— Нет, и он меня тоже. Мне мама недавно призналась, что от женатого меня родила, а ему она говорила, что замуж вышла и я от мужа, а он…

Даша снова заплакала, уткнувшись в грудь Рябины, он же перебирал её волосы, гладил по голове, не торопил, давая возможность выплакаться.

— Фёдор Сергеевич, я его ненавидела всю жизнь, кары ему всякие придумывала, проклинала. Даже за то, что рыжая такая уродилась, проклинала, а он маму всю жизнь любил и на момент их встречи был разведён давно. В результате ни у меня отца не было, ни у мамы мужа — а ведь она его любила, раз ни на кого не смотрела никогда, — ни у него ни меня, ни мамы. А мама врала всё это время всем: и мне, и ему, да и себе, наверно.

— Даш, но теперь-то он есть. И ты должна радоваться, что твой отец оказался порядочным и приличным человеком. Это же хорошо. И не надо мне больше выкать и называть по имени-отчеству.

— А как же субординация? — спросила Даша, на что Фёдор лишь пожал плечами, а она снова почувствовала, что краснеет. — При всех я всё равно буду называть вас Фёдор Сергеевич, не смогу иначе.

— А наедине как? — улыбнулся он ей.

— Не знаю, я ж и не мечтала, верней, мечтала… — Даша запуталась и в мыслях, и в словах. — Не знаю. Да мы с вами и наедине-то никогда не были.

— А сейчас? — Он снова поцеловал её в висок, стёр слёзы с лица.

— Так мы ж на работе! — возмутилась Даша, а сама подумала, что действительно не знает, как к нему обратиться. Просто по имени? Но она же даже в самых смелых фантазиях называла его по имени-отчеству, потому что не могла по-другому. Даша почти физически ощутила, что за спиной вырастают крылья. Пусть Фёдор — мысленно попробовала на вкус она такое обращение, и ей понравилось! — не признался в ответных чувствах, но сказал же, что никуда не отпустит и что она ему нужна.

Они ещё долго сидели в кабинете старшей, он обнимал её, целовал, а она таяла от счастья. Всё испортила старшая сестра, постучав в дверь и сообщив, что ей необходимо выдать препараты из списка «А», которые в сейфе лежат.

Расставаться с Рябиной Даше не хотелось, но ей было пора к маме, а ему работать. Они пока ещё ни о чём не договорились, просто обменялись взглядами, но Даша чувствовала себя сейчас самой счастливой.

Часть 31

Часть 31

Ирину выписали через три дня. Держать её в стационаре смысла не имело. Фёдору было проще приходить к ней домой и делать перевязки там. Заодно и Даше помогал подтягивать «хвосты», из-за которых её могли не допустить к сессии. Объяснял, разъяснял, задавал вопросы и выслушивал ответы. Ирина, казалось, смирилась с его присутствием рядом с дочерью, хотя Фёдора её отношение особо не волновало, ему важна была только Даша. А претензии бывшего тестя или будущей тёщи можно пропустить мимо ушей. Каждый из них по-своему прав в желании счастья своему ребёнку. Фёдор же не оправдал надежд одного и не собирался прогибаться под другую. Да и вообще, чем меньше разговоров, тем лучше. Он с малых лет усвоил, что поступки и дела важнее пустой болтовни.

Отбросив все сомнения по поводу своего места в жизни Даши, Фёдор просто кайфовал от её присутствия рядом. Иногда сам себе казался глупым мальчишкой, потому что первый раз в жизни ухаживал за девушкой. Да, всё как положено: с цветами, подарками и поцелуями у подъезда. Так шло время.

Новый год они с Дашей встречали на дежурстве. В полночь, вместо того чтобы поднять бокалы и поздравить друг друга, они принимали роды. Да и вообще новогодняя ночь выдалась тяжёлой. Будущие мамочки, не желая портить себе праздник, прибегали ко всяким ухищрениям, только бы оттянуть роды, но с природой не поспоришь, и в результате работы у всего персонала было хоть отбавляй. Зато первого Фёдор спал до обеда, а потом его ждал суп с фрикадельками и меленькой лапшичкой и пирог с яблоками, приготовленные заботливыми руками Даши.

И всё было хорошо, только хотелось стабильности. Фёдор был уверен, что сразу после развода с Ларой они с Дашей подадут заявление в ЗАГС, а там месяц, и можно жить вместе, только где? Однокомнатная квартира, что он снимал, совершенно не подходила для семейной жизни. Нужна комната для них и отдельная для Алисы. Даже создав другую семью, он не собирался отказываться от дочери. Фёдор смотрел рекламные проспекты предлагающие квартиры. Цены были заоблачные. Можно, конечно, было взять ипотеку, но всё равно нужен первоначальный взнос, а денег нет. То, что он когда-то заработал в Африке, было положено на Алискин счёт, а следовательно — неприкосновенно. Обращаться к родителям он не станет. Они уже купили ему одну квартиру, ту самую, что он оставил Ларе с Алисой, кем надо быть, чтобы теперь просить деньги на другую? Это он должен уже помогать родителям материально, а не они ему квартиры покупать. Можно, конечно, уехать в село или областной центр, получить подъёмные… Но это всё равно, что отказаться от дочери, да и Даше ещё учиться и учиться. От этих мыслей голова пухла. Посоветоваться же оказалось не с кем, не с Дашей же обсуждать такие вопросы.