Новый старый 1978-й. Книга пятая (СИ) - Храмцов Андрей

Куча цветов, предназначенных мне, выросла в разы буквально за несколько секунд. И куда нам их теперь девать? Ведь концерт только начался. Я кивнул головой и сразу пять наших фанатов выбежали на сцену и стали в руках выносить цветы, подхватывая их с пола целыми охапками, и направились с ними, как я понял, в сторону соседней с нашей гримерки. В нашу они все не влезут, да и нам где-то надо переодеваться, а которая рядом, та побольше будет. К первым пяти нашим фанам присоединились ещё десять и буквально за три минуты сцена была очищена от цветочных букетов. Я в микрофон поблагодарил всех за такое огромное количество цветов и сказал, что в связи с возросшим количеством песен в нашем репертуаре мы просто физически не сможем исполнять песни на бис, иначе концерт закончится под утро.

Все отнеслись к этому с пониманием и представление продолжилось. Да, мы устроили настоящий праздник для наших поклонников. Я несколько раз выходил в зал и пел рядом с сидящими зрителями и даже вместе с ними. Солнышко, глядя на меня, тоже один раз решилась пройтись по центральному проходу и сорвала за это море аплодисментов. Через полтора часа закончилось первое отделение и под бурю оваций мы ушли отдыхать.

— Ну ты дал, — сказала мне Солнышко, когда мы скрылись за кулисами. — Я после твоей «Belle» чуть не набросилась на тебя и не изнасиловала. Прямо какие-то волны сексуальной энергии от тебя исходили, когда ты пел.

— Это просто ты меня так сильно любишь, — постарался я побыстрее соскочить со скользкой темы. — А я балдею от твоей «Believe». Так что мы оба с тобой молодцы.

Мы по пути заглянули в гримерку, куда отнесли цветы, подаренные нам нашими поклонниками, и поклонницами. Ого, она вся была завалена цветами. Можно цветочный магазин без проблем открывать. В нашей же было просторно и свежо. Маша открыла окна и свежий воздух гулял по комнате. Наши четыре охранника вместе с Димкой проводили нас до места и встали опять возле двери. Остальные дежурили на сцене и на подходах к ней. Аппаратуру надо было охранять, так как её могли украсть или повредить, пока мы отдыхаем. Ну, наконец-то, мы остались одни и можем немного отдохнуть, и расслабиться. Я сел на диван и вытянул ноги. Набегался по сцене и по залу, так что ноги немного гудели. Этим воспользовалась наша Мурка и прыгнула на них с кресла. Вот ведь забавное создание. Теперь она меня больше всех присутствующих любит. Одним словом женщина, видимо, тоже попала под обаяние моей песни.

После того, как мы немного помолчали, дав нашим голосовым связкам чуть-чуть отдохнуть, я спросил:

— Маш, как тебе наше выступление?

— Потрясающе, — ответила восхищённая девушка-женщина. — Вы оба молодцы. У вас все песни просто улёт.

— Спасибо. Эмоционально и, главное, коротко. Солнышко, как ты? Выдержишь второе отделение?

— Выдержу, куда я денусь. Хорошо, что днём поспала, а то бы уже валилась с ног.

— Нам надо что-нибудь тонизирующее пить. Я знаю, что два года назад в Тайланде стали производить энергетический напиток «Krating Daeng». Надо будет в Лондоне поискать или заказать такой у тайцев и пить перед концертом, а также во время антрактов.

Я знал, что на основе «Krating Daeng» один австрийский бизнесмен начнёт выпускать адаптированный для европейского рынка уже свой, похожий до степени смешения, энергетик под названием «Red Bull». Этот австриец поедет в 1982 году в Бангкок и там узнает о нем. Так почему бы мне первому не создать совместную частную с тайцем, владельцем этого энергетика, компанию и не захватить перспективный европейский рынок, на котором ничего подобного пока нет и не будет до 1987 года? Фирма у меня есть с веселым названием «Kings & Queens», взятым, ради шутки, с нашей одноименной песни, и денег на её счётах должно быть уже много. Хватит, чтобы этот очень перспективный бизнес с энергетиком организовать. А потом раскрутиться и создать свою автогоночную команду «Red Bull Racing», которая будет участвовать в чемпионате «Формулы-1».

Потом Маша помогла Солнышку переодеться в джинсовую одежду, используемую теперь нами именно во втором отделении наших концертах, где мы пели песни только на русском языке. После этого наша стилист стала работать с нашими лицами и волосами. Мы даже не успели толком отдохнуть, как уже закончился антракт. Надо опять идти на сцену.

Второе действие открываем, как всегда, песней «Трава у дома». Много дыма, много проигрышей и много аплодисментов. Так получилось и в этот раз. Уже стали выбегать к сцене первые танцующие. В первом отделении их не было, видимо, слушали и терпели, а теперь решили оторваться.

В середине второго отделения я исполнил новинку, которую ещё никто не слышал — «Не прячь зелёные глаза». Многие женщины во время исполнения мною припева вставали с мест и махали мне руками. У некоторых в глазах стояли слезы. Русские женщины больше любят песни на русском языке, более тонко чувствуют французские, а английские ими на слух тяжелее воспринимаются, хотя «Believe» им очень даже понравилась. Видимо, здесь сыграло свою роль слово «love», которое они все прекрасно знают.

После «Зелёных глаз» мы исполнили нашу новую совместную песню «Я буду всегда с тобой». Да, получилось просто потрясающе. Надо мне больше писать совместных песен. Мы выглядели великолепной парой, которой не надо было играть любовь на сцене. У нас и так она была. Мы любили друг друга перед залом, передавая наши чувства словами, глазами, жестами и движениями. Получилась одна большая нежность. Это ощущалось не только в словах и музыке. Это было видно по нашим влюблённым улыбкам и по тому, как мы шептали последние слова песни, подойдя с микрофонами совсем близко к друг другу. Такое не сыграешь. Такое должно быть в сердце. И зал это видел, слышал и чувствовал. Каждый в этот момент думал о себе и о рядом сидящей любимой или любимом. Именно такие душевные песни больше всего трогают слушателей, потому, что цепляют их за самые потаённые струны души. Они попадают в унисон с их чувствами и души начинает вибрировать вместе с нашей песней.

А потом была «Когда я стану кошкой». Ну тут вся молодёжь уже не выдержала и стала танцевать даже в проходах. А когда на сцене появилась чёрная Мурка, началось всеобщее ликование. Получился опять просто незабываемый концерт, который запомнится всем надолго. После последней песни нам непрерывно хлопали, не желая отпускать, но после десятого выхода на поклон мы, всё же, ушли со сцены. Я, конечно, не Лучиано Паваротти, которого публика вызывала 165 раз в течение часа и он вынужден был ей каждый раз кланяться, но десяти раз мне и Солнышку было вполне достаточно.

Вольфсон с Леной весь концерт сидели в зрительном зале, видимо, использовали наши оставшиеся контрамарки. А когда мы закончили и переоделись, пришли к нам в гримерку.

— Грандиозно, — сказала Лена с восхищением. — Я в неописуемом восторге от вашего выступления. Я слышала подобные отзывы о вас, но до конца им не верила. А теперь верю, потому, что видела всё собственными глазами. И я очень рада, что буду работать в вашем молодёжном центре.

Значит мы действительно выступили лучше, чем хорошо. Тут в дверь постучали и один из наших охранников сказал, что пришёл какой-то Толик.

— Пусть заходит, — разрешил я.

Вошёл смущенный старший над «жучками» и протянул Александру Самуиловичу газетный свёрток.

— Здесь всё, как мы договаривались? — спросил я у него.

— Да, — ответил он и посмотрел на меня. — Я могу расчитывать на то, что никаких санкций в отношении меня предпринято не будет?

— Я же обещал, а я словами не разбрасываюсь. Надеюсь в воскресенье всё будет по-честному?

— Да, больше подобных ошибок не повторится.

После этого я его отпустил. Раз бабки вернул, пусть работает. Белому я про это говорить не буду. Так, теперь разберёмся с цветами.

— Александр Самуилович и Лена, — обратился я к своим сотрудникам, — у нас образовалось огромное количество цветов. Поэтому прошу вас забрать их, сколько сможете с собой увезти. Наши ребята помогут вам погрузить их на заднее сидение вашей машины. Договорились?