Морион - Литтмегалина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мой отец любил рассказывать мне историю о том, как на него напал медведь-шатун. Медведь может казаться неуклюжим. Но во время атаки он начинает двигаться с невероятной скоростью. У человека есть не более нескольких секунд и один выстрел прежде, чем его начнут раздирать в клочья и все будет уже потеряно. Отец часто говорил мне, что иногда мы вынуждены действовать быстро, безжалостно и точно. В противном случае мы будем сожраны. Он повторял это много, много раз – как будто готовил меня к тому, что должно произойти. И, когда момент настал, я просто выстрелила. У меня не было сомнений. Не было ни единой мысли. Руки сделали все за меня. В итоге я выстояла, а Хевиг оказался на полу. Он проиграл, но я не победила.
С ее запястья скользнула слеза и, сорвавшись, упала на джинсы. Затем еще одна и еще. Айла вдруг понял, с чего бы это Морион овладел порыв обнулить его винные запасы. Для нее напиться было единственным способом заплакать. Он задумался, как долго и в каком количестве эти слезы теснились у нее внутри, а затем притянул Морион к себе, посадил ее к себе на колени и обнял. Она прижалась лицом к его плечу, прерывисто всхлипывая. Футболка Айлы быстро намокла от слез.
– Ты моя храбрая девочка.
– Я убийца. Хевиг был со мной добрым и хорошим, а я пристрелила его.
– Только после того, как он напал на тебя, – напомнил Айла. – Собственно, если бы он не упал на лестнице и не выронил ружье, он почти наверняка застрелил бы тебя.
– Я не должна была стрелять на поражение. Мне следовало поранить его, только поранить.
– Мори, все происходило так быстро, ты действовала инстинктивно. Да и не так-то это было просто – нанести ему ранение достаточное, чтобы обезопасить себя, но при этом такое, чтобы оно не угрожало его жизни. Экспансивная пуля, выстрел с близкого расстояния, в доме, весьма удаленном от ближайшей больницы. Даже прострели ты ему ногу, с высокой вероятностью он бы скончался от потери крови прежде, чем до вас добралась бы скорая помощь. А так он умер практически мгновенно. Скорее всего, он даже не успел почувствовать боль.
– Когда я закрываю глаза, я вижу красное пятно, расплывающееся у него на груди. Я не знаю, как смогу с этим жить.
Больше не пытаясь заговорить с ней, Айла гладил ее по спине, давая возможность выплакаться. С одной стороны, ему было очень жаль ее. Ее последние дни были настоящим кошмаром. С другой – он не испытывал глубокой боли. Морион пока не знала об этом, но все уже шло на поправку. Их ждет изрядное количество нервотрепки в связи с предстоящим судебным процессом, но после того, через что они уже прошли, это мелочи. Случившееся с Хевигом было ужасным, и Айла искренне сочувствовал ему, но главным для него оставался тот факт, что Морион невиновна – скорее уж она сама оказалась жертвой всех этих печальных обстоятельств.
Что ж, что сделано, то сделано. Хевига не вернуть, и Морион никогда не сможет забыть о случившемся. Однако со временем все образуется. Морион придет в норму. Пусть для этого ей понадобятся помощь и забота, Айла готов их ей предоставить. Однажды они проснутся и поймут, что все в общем-то в порядке. Тайны рассказаны. Боль улеглась. Навязчивые воспоминания уже менее навязчивые – вполне терпимы, можно сказать. Никто не будет отправлен в тюрьму. Ничья мама не придет с работы, вынуждая их отрываться друг от друга и расходиться в разные стороны.
Морион наконец затихла. Айла пригладил ее взъерошенные жесткие волосы и поцеловал в макушку.
– Мори, сегодня мне удалось кое-что узнать… Хевиг скрывал от тебя правду о состоянии его здоровья. Он был очень болен, у него была опухоль в мозге, что и стало причиной его вспышек и прочих странностей в поведении, о которых ты мне рассказала.
– Считаешь, мне станет легче оттого, что я застрелила больного человека?
– Тебе станет легче оттого, что не придется провести следующие десять с лишним лет в тюрьме, если факт необходимой самозащиты будет доказан.
Морион замерла, прислушиваясь. Айла продолжал говорить, объяснять, пересказывать ей слова врача, искажая их так, чтобы они звучали как подтверждение его версии событий. После стольких лет работы в СЛ ложь давалась ему легко. Это был один из пунктов в длинном перечне его обязанностей: минимизировать ущерб. Оказываясь вовлеченными в индуцированные спиритом события, люди нередко причиняли увечья и смерть порой самым близким людям – или же сами становились жертвами близких. Управомоченный имел право говорить все что угодно, если это могло создать достаточно убедительную, с минимальным количеством противоречий, успокаивающую пострадавшего картину. В сущности, Айла даже не считал это ложью. Минимизация ущерба – оно и есть.
– То есть ты хочешь сказать, что меня, вероятно, оправдают?
– Да.
Морион отстранилась, потрясенно всматриваясь в лицо Айлы. Видимо, она сама не рассматривала такую возможность всерьез.
– Насколько высоки мои шансы?
– Весьма высоки.
– Ты будешь со мной, пока это все не кончится?
– Буду.
– А потом?
– Что – потом?
– Дай мне четкий срок. Я не хочу питать иллюзий. Лучше уж я буду все время помнить, что это временно. Подготовлю себя.
– Мори, все временно. Наша жизнь временна. Мы умрем и нас съедят черви. Давай не будем добавлять самим себе и друг другу страданий на нашем и без того беспокойном пути к могиле.
– Ты предлагаешь нам расстаться прямо сейчас?
– Нет, я предлагаю тебе расслабиться. Перевезти сюда свои вещи, когда тебе дадут такое право. Не смотреть задумчиво на дверь. Ты можешь перестать прогнозировать наше будущее, особенно в негативном ключе? В прошлый раз это привело к непониманию ситуации и отчуждению. Нам понадобились девять лет и одно убийство, чтобы мы смогли обсудить это. Я не хочу, чтобы ты снова заперлась в себе, Морион. Если у тебя есть ко мне претензии, выскажи. Если тебя что-то беспокоит, расскажи. Если у тебя возникли вопросы, спроси. Нам обоим будет намного проще.
– Я буду стараться.
– Сними джинсы и свитер. А то мне все еще кажется, что, припомнив свои сегодняшние откровения, ты развернешься и сбежишь в ночь.
Айла помог Морион стянуть через голову свитер и затем расстегнул застежку лифчика, обнажая верхнюю половину ее тела. Он обхватил пальцами ее маленькие торчащие груди и обвел подушечками больших пальцев светло-коричневые соски. Морион тихо застонала и потянулась к его губам своими. Обхватив ее под ягодицы, Айла приподнялся вместе с ней и сел на край
