Созданные для любви - Барбара Делински

Джесс привел Лиа к широкому плоскому валуну, сел усадил ее между своих расставленных ног. Здесь до них долетали брызги волн, хотя казалось, еще чуть-чуть, и во их накроет. Вокруг бурлили, кружились, пенились, налетали и отступали волны, вблизи море выглядело еще более бурным, чем представлялось сверху, и эта близость бушующей стихии завораживала. Лиа поджала ноги, накрыв подолом ночной рубашки, почти до половины скрытой свитером Джесса, и затихла словно загипнотизированная.

—Как вы, в порядке? — тихо спросил Джесс.

Его теплое дыхание коснулось ее уха. Лиа вздохнула:

— В порядке.

— Вам не холодно?

— Нет, мне хорошо.

Когда налетела особенно мощная волна, угрожая обдать их брызгами, Джесс, смеясь, обхватил. Лиа за талию и притянул к себе, через некоторое время это повторилось, том еще, и с каждым разом Лиа оказывалась все плотнее прижата к Джессу. Однако когда стало ясно, что волны становятся все больше, Джесс предложил вернуться.

Лиа могла бы просидеть на валуне всю ночь, ей было хорошо, ее одинаково волновали и возбуждали и ярость моря, и близость Джесса. Но если она могла завтра проволяться в постели хоть целый день, Джессу предстояло работать. Поэтому она протянула ему руку и послушно пошла с ним вверх по камням. Поднявшись до края обрыва и ступив на траву, они продолжали держаться за руки.

— Никогда ничего подобного не испытывала. Вы часто туда спускаетесь?

— Реже, чем хотелось бы. Чтобы не чувствовать себя одиноко, лучше там быть с кем-то еще.

На обратном пути Лиа поняла: она очень рада, Джесс предложил ей спуститься. Выйдя из бассейна вполне мог просто пойти к себе в коттедж и лечь спать именно так на его месте поступило бы большинство знакомых Лиа мужчин. Ни один из них не свернул бы с дороги только затем, чтобы просто полюбоваться морем вместе с ней, а если и свернул бы, то у него обязательно нашлись бы на то скрытые причины, и обычно не самого благородного свойства.

Циник мог бы сказать, что у Джесса Крэя тоже были не самые достойные мотивы, ведь Лиа богата и к тому же дочь хозяйки поместья. Но Лиа не относилась к числу циников и верила, что Джесс был искренен. Он не из тех, кто отсиживает часы на работе, и он бы не стал ради каких-то корыстных соображений выслуживаться перед дочкой хозяйки. Ему не нужно пытаться произвести на кого-то впечатление, его работа говорит сама за себя, а чем он занимается в свободное время, никого не касается. Джесс сам определяет, как жить и что делать, и сегодня он решил показать ей ночное море.

— Спасибо, что взяли меня с собой. Джесс сжал ее руку.

— Спасибо, что пошли со мной.

Было приятно ступать босыми ногами по мягкой траве под завораживающий шум прибоя. Ветер развевал ее волосы и что-то шептал на ухо, Джесс держал ее за руку.

Со стороны леса донесся какой-то странный звук.

— Это сова, — пояснил Джесс. — Пришло их время.

Его слова вернули Лиа к действительности.

— Уже очень поздно, я быстро переоденусь и пойду домой. Вам нужно выспаться.

— На это мне много времени не нужно.

— Но завтра вам рано вставать.

—Что ж, ради такой ночи не жаль разок и не выспаться.

Чем дальше они отходили от моря, тем тише делалось вокруг, и по контрасту с окружающей тишиной все громче становилось эхо моря, звучавшее внутри у Лиа. Она пришла в смятение, пульс бился с бешеной скоростью, и все из-за близости Джесса. И сердце не успокоилось к тому времени, когда они дошли до коттеджа.

Джесс открыл ей дверь и, как только они вошли внутрь, снял с нее свитер. Лиа подняла голову и посмотрела на него. Лицо Джесса по-прежнему было непроницаемым, но маска суровости не могла скрыть желание — острое, почти на грани страха. Она чувствовала то же самое, и искушение вдруг стало непреодолимым. Джесс коснулся губами ее щеки. Лиа повернула голову, и их губы соприкоснулись раз, потом другой. Мимолетный поцелуй был так сладок, что Лиа блаженно вздохнула. Вкус губ Джесса оказался таким же, как его запах, — чистым, мужским. Когда он привлек ее ближе и прижал к себе, она думала, что умрет от избытка чувств. Тело у него было большое, сильное, и он возбуждал ее так, как никто прежде.

Джесс поцеловал ее еще раз, но Лиа хотелось большего. Она желала большего с самого начала, и только отчасти это объяснялось ее одиночеством. В одиночестве для нее не было ничего нового, да и в доступности мужчины — тоже. За эти годы у нее было множество возможностей вступить в близость, но ни одной из них она не воспользовалась — вплоть до сегодняшней ночи. В Джессе было что-то волнующее, захватывающее. Он был естественным. Он был материальным, из плоти и крови. И запретным. А еще он был мужественным и возбужденным, и она его желала.

Но и это еще не все. Джесс смотрел на нее так, будто она была особенной, драгоценной, единственной в своем роде, и ей хотелось быть такой. Лиа обняла его за шею, одновременно с этим Джесс приподнял ее, и острота ощущений от полного физического контакта заставила Лиа вскрикнуть. Сильный, крепкий, он обнимал ее с такой страстью, что его тело дрожало от напряжения.

Джесс чуть-чуть отстранил ее от себя, но лишь затем, чтобы обхватить ее лицо ладонями. На этот раз поцелуй уже не был простым соприкосновением губ. Это был глубокий, влажный, долгий поцелуй, демонстрация неприкрытого плотского желания.

Лиа и в голову не приходило прекратить то, что происходило, — ни когда Джесс целовал ее, ни позже, когда он молча повел ее за собой по лестнице в спальню, снял с нее ночную рубашку и стал ласкать ее сначала взглядом, а потом руками, ни когда он сорвал с себя одежду и обнаженный опустился на нее сверху. Мускулистый, длинноногий, с легким пушком на коже, Джесс был олицетворением силы и мужской грации. Его волшебные руки подвели ее к грани освобождения и еще дальше, а затем, когда Лиа не успела еще перевести дух, все началось снова. Джесс был великолепно сложен и хорошо развит физически, его плавные движения и уверенные толчки поднимали ее ввысь и уносили прочь от той женщины, какой она была раньше, неведомыми путями, которые ужаснули бы Лиа, если бы с ней не было Джесса. Он гладил ее лицо, целовал веки. Взяв ее руки, он положил их себе на грудь, и когда Лиа передвинула их ниже, стоном выразил свое одобрение. В момент наивысшего наслаждения он откинулся назад, вознося ее все выше и выше, запрокинул голову и выкрикнул ее имя.

Лиа отдыхала, свернувшись калачиком рядом с Джессом. Может быть, она даже уснула, но когда Джесс повернулся к ней, она снова была готова. Казалось, внутри ее поселился острый голод по всему, что он делал, и Джесс его утолил. Он насытил ее своими поцелуями, руками, ласкавшими грудь, бедра, наполнял ее тело своей страстью, и казалось, этому не будет конца.