Нектар для души. Книга о судьбе, счастье и смысле жизни - Владимир Дубковский

«Известен также случай с Джеймсом Пайком Младшим, 20-летним сыном епископа Джеймса А. Пайка. Молодой Пайк застрелился в 1966 году в одном нью-йоркском отеле. Через две недели в апартаментах епископа в Кембридже стали происходить странные вещи. Кроме самого епископа свидетелем происходящего был его секретарь и священник Дэвид Барр. Как-то утром все часы в доме разом остановились, показывая 8:19 – предполагаемое время самоубийства Пайка Младшего. Откуда-то появились булавки, изображавшие стрелки часов, скрещенные под тем же углом. Книги, которые имели какое-либо отношение к сыну епископа, начали перемещаться и порой находились в самых необычных местах. Молитвенники сами собой раскрывались на тех страницах, где говорилось о вечной жизни. Однажды епископ, секретарь и Барр… были свидетелями, как епископское зеркало для бритья взлетело с поверхности стола и упало на пол, разбившись на мелкие осколки.

Когда информация об этих происшествиях дошла до Мервина Стоквуда, епископа Саутворка, изучавшего психические феномены, тот немедленно предположил, что погибший сын епископа пытается вступить в коммуникацию с отцом…

Спустя год после этого, в сентябре 1967 года, жизнь свела меня с епископом Пайком… Узнав, кто я, Пайк попросил меня о сеансе. Я дал согласие… передачу с нашим участием показывали затем по крупнейшим каналам Канады и Соединенных Штатов.

За время сеанса через Флетчера пришла масса сообщений, причем не только от Пайка Младшего, но и от других бесплотных, некогда знавших епископа. Мы узнали, что наркотиком, погубившим молодого Пайка, был ЛСД. Самоубийство было совершено в состоянии передозировки.

После сеанса мы сделали несколько телефонных звонков, чтобы проверить информацию, сообщенную нашими бесплотными гостями, и всему нашли подтверждение…

Флетчер заговорил еще об одном человеке… он помог Джеймсу освоиться на новом месте. „Это его дед по материнской линии“, – сказал тогда епископ. Флетчер продолжал: „Человек чуть постарше вас, университетский священник по имени Луис Питт, говорит, что вы должны его помнить. Ему два раза было отказано в сане епископа“. „Это так, – ответил Пайк, – он был профессором, у которого я учился“. Потом объявился другой профессор Пайка – Карл Блок, бывший калифорнийский епископ. Он через Флетчера напомнил Пайку о разговорах, которые состоялись между ними много лет назад. Кроме них никто не мог знать таких подробностей. Затем Джеймс Пайк Младший заговорил о пожилой женщине по имени Кэрол Рид, с которой был некогда знаком епископ. Она попросила разузнать о своем брате, отставном майоре, живущем в Кармеле. Пайк был потрясен: он хорошо помнил Кэрол Рид, но не знал, что она скончалась» [57].

Естественно, что громкая слава Форда-медиума не могла оставить равнодушными представителей науки. Форд добровольно отдался в их руки и был подвергнут многочисленным тестам. «Меня подключали к электродам, изучали сантиметр за сантиметром при помощи самой современной аппаратуры, – пишет Форд. – И самый главный вывод, который могли сделать ученые, пообщавшись со мной, состоял в том, что смерти нет, что жизнь будет продолжаться» [57].

За 40 лет Форд провел более восьми тысяч (!) сеансов связи с потусторонним миром, на каждом из которых духи проходили жесткую идентификацию и сообщали факты, о которых могли знать только их близкие или вообще никто, кроме них самих (например, о спрятанных ими при жизни предметах). Все эти факты всегда подтверждались, но и при этом всякий раз находились скептики, отрицавшие очевидное. Форд приводит пример, когда человек, занимавший солидный пост в учебном заведении, ясно осознавший, что дух обращается именно к нему, проигнорировал диалог, а на вопрос «Почему?» привел такой аргумент: «Потому что я не верю в этот бред».

Уставший от скептиков и бесконечных «научных» проверок, Форд горько вздыхает на страницах своей книги: «В моей практике подобные случаи происходят настолько часто, что порой мне так и хочется спросить: может быть, после стольких лет, что мы изучаем медиумов, пришла пора изучить и академиков?… Разумеется, медиумы вполне понимают, что людям нужны объективные подтверждения того феномена, что они им показывают. Но доказывать всему миру снова и снова то, что для тебя очевидно, порой ужасно утомляет» [57].

Читая это, невольно вспоминаешь слова Эйнштейна: «Бесконечны лишь Вселенная и глупость человеческая, при этом относительно бесконечности первой из них у меня имеются сомнения».

Артур Форд был не только одаренным медиумом – его талант писателя раскрылся в блестящей книге «Неизвестное, но известное», вышедшей в России под названием «Человек не может умереть». В ней Форд подробно описал десятки интересных и убедительных сеансов, в которых принимали участие самые разные души, в том числе знаменитых в прошлом людей. Многие из них передавали информацию, представляющую огромную ценность для всего человечества, и мы в дальнейшем не раз будем ссылаться на нее. В основном же, конечно, посетителей сеансов Форда интересовали вопросы природы жизни после смерти:

– Какое у нас там тело?

– Остается ли с нами память о всей нашей земной жизни?

– Будем ли мы помнить всех людей, которых знали на земле?

– Какими будут наши взаимоотношения с этими людьми?

– С давно умершими историческими личностями?

– С великими духовными подвижниками, значение которых столь велико в любой религии?

– Чем нам предстоит заниматься?

– Будем мы пребывать там в праздности или же выполнять определенные обязанности?

– Какую роль играет бог?

– Встретим ли мы его сразу или же нам определен период испытаний?

– Должны ли мы пройти через страдания или же в целом жизнь в потустороннем мире будет приятной?

И на все эти вопросы Форд и Флетчер дали подробные, ясные ответы.

Большой интерес представляют также страницы с исследованием истории медиумизма с седьмого тысячелетия до нашей эры и до второй половины ХХ века. Форд убедительно доказал, что все «писания мировых религий вышли из под пера великих медиумов». Также он привел много научных данных о природе психических явлений, ссылаясь на исследования и заявления крупных ученых-физиков, лауреатов Нобелевской премии.

«Я написал эту книгу, чтобы дать человечеству возможность заново открыть для себя свою духовную силу; показать ему новые измерения жизни, столь глубокие, что с ними не сравнится ни одно из известных физических пространств, а также чтобы приблизительно очертить границы и наметить карту этих измерений», – так объяснил Форд свою идею. – «Главная цель этой книги – раскрыть тот факт, что наши представления о структуре человеческой жизни и Вселенной глубоко ошибочны… Знак Рыб управлял христианской эрой, и рыба была символом раннего христианства. Следующий знак, Водолей, символизирует постоянное усилие к стабилизации жизненных ценностей через адекватное понимание смысла жизни (выделено авт.)» [57].

Артур Форд умер в 1971 году. Было вполне логичным, что уже через несколько недель после смерти он передал через медиума из Гейнсвилла, штат Флорида, сообщение о своем благополучном переходе на «другую сторону» и наступившем периоде отдыха и адаптации к новым условиям жизни: «Говорит Форд… это мое сообщение: жизнь после смерти – реальность… читайте главу семь книги „Неизвестное, но известное“… Я устал и должен отдыхать» [58].

В упомянутой седьмой главе, озаглавленной «Смерть, которая уже не страшна», Форд писал:

«Всеобщее избавление от мертвой хватки этого самого сильного из всех людских страхов освободит огромное количество человеческой энергии для выполнения созидательных жизненных задач. Не существует никакой разумной причины, которая оправдывала бы дальнейшее промедление в том, чтобы в полной мере воспользоваться всеми преимуществами, даруемыми этим неизмеримым благом. За столетия тщательных исследований факт существования жизни после смерти был установлен как несомненный факт для всех, кто подходит к имеющимся доказательствам с открытым и непредвзятым умом. Три тысячи лет пророки, святые и герои наглядно демонстрировали возможности, открывающиеся перед людьми, когда они отбрасывают страх смерти. Еще раз повторяю: больше нет никакой разумной причины, чтобы считать биологическую смерть концом жизни или бояться смерти» [58].

Конечно, одна небольшая по объему (всего 123 стр.) книга не могла вместить весь сорокалетний опыт Форда. Много лет он собирал материалы для второй книги, но так и не успел ее дописать. Предчувствуя свой конец, Форд обратился к своему старому другу Джерому Эллисону – профессору, редактору и писателю – с просьбой завершить начатое им дело и подготовить к изданию незавершенную им книгу. В результате уже в год смерти Форда вышла в свет книга «Артур Форд. Жизнь после смерти в изложении Джерома Эллисона» [58]. Она существенно раздвигает границы наших представлений о Тонком Мире и, по сути, является глубоким научным исследованием его лабиринтов и закоулков.