Баба Люба, давай! (СИ) - Белецкая Наталья

Глава двадцать седьмая. Еще один вариант

Вильена расставила книги в шкаф и занялась учебой. Без пояснений Тианы дело продвигалось с трудом. Спустя три часа, когда она, наконец, справилась с заданиями, постучался Ворон:

— Тебе надо научиться принимать мыслеречь! — сказал он, вместо приветствия, — я никак не мог до тебя докричаться.

После Вильена училась понимать то, что ей передавал Ворон. Забавная игра в угадайку вдруг начала давать результаты, и к концу занятия Люба худо-бедно могла понять то, что мысленно сообщал ей Ворон. Самое интересное, что отвечать ей удавалось сразу, а вот принимать хорошо, если каждый третий раз.

— Следи за тем, что ты передаешь! Кроме нужной информации я понял, что тебе хочется пить и что ты ушибла локоть, — учил её Ворон, — сосредоточься!

Вдруг в окно кто-то постучал.

— Это, наверное, Даинор, — ответила Люба на вопросительный взгляд Ворона.

— Что еще за Даинор? И часто он к тебе ходит? — ворчливо осведомилась птица.

— А ты что ревнуешь? — рассмеялась Вильена.

— Р-ревную? — Ворон распушил перья, — глупости! Переживаю.

За окном действительно маячил Даин. Конечно, они не договаривались о встрече, но он все равно пришел. Люба попросила его немного подождать. Поскольку принц говорил о том, что с Оникой придется договариваться, Люба решила рассказать Ворону обо всем.

— Не стоит. Тем более, я уже узнала секрет Даинора и думаю о том, чтобы принять его предложение, — кокетливо сказала Люба.

— Дожили! — птица совсем по-человечески закатила глаза, — ей какие-то голодранцы предложения делают, она даже их принять хочет, а наставница не в курсе.

— Что значит голодранцы? — возмутилась девушка, — Даинор — принц!

— Кар! — поперхнулся Ворон, — а ты откуда знаешь? Он тебе сказал?

— Сама догадалась! — игриво улыбнулась Люба, — а вот предложение Даин сделал такое: переехать к эльфам. Как ты думаешь, Оника меня отпустит?

— Какая ты быстрая, — покачала головой птица, — к эфам она собралась. А как же наследство Доры?

— А ты и об этом знаешь? Хотя о чем я? Наверняка Оника знала, раз бабушка Дора указала в письме её имя. Но понимаешь, — Вильена вздохнула, — я боюсь, что если лорд Вальдемар узнает, что я — ведьма, то он меня не отпустит. Меня пугает такая зависимость. Если я доучусь, то приобрету деньги, но, боюсь, что потеряю свободу. Если я отправлюсь к эльфам, то потеряю деньги, но стану свободной.

— А не боишься, что без приданого в Лесу замуж не возьмут? Как ты там без покровителей жить станешь? — насмешливо спросил Ворон, — или ты пока не думала об этом?

— Думала. И замуж не стремлюсь, хоть с приданым, хоть без. У меня есть немного денег бабушки Доры. Я почти их не тратила. На первое время хватит, а потом что-нибудь придумаю, — Люба помолчала, — на работу устроюсь. Возможно, эльфам мои ведьминские умения потребуются, если я смогу их к тому времени немного развить. А, если нет, то проживу как-нибудь, я многое умею, и работы не боюсь.

— Я смотрю, ты все уже решила…

— Пока нет, не решила, многое зависит от Оники. От того, согласится ли она меня отпустить.

Люба внимательно смотрела на Ворона, но он перевел тему:

— Собирайся, давай! Что на меня смотришь? Тебя там ждут, между прочим.

Через несколько минут, девушка вышла на улицу. Прямо перед ней вылетел Ворон, заставив шарахнуться Даинора. Птица села на нижнюю ветку дерева и каркнула:

— Приходи завтра в храм Доброй Матери. Расскажешь обо всем Онике.

— Я постараюсь, — кивнула Люба.

— Добрый вечер, уважаемый фамильяр! — поздоровался Даинор с птицей.

— Ишь, ты, какой вежливый, — хмыкнул Ворон, — я полетел, не забудь про встречу.

Когда птица исчезла в темном небе, принц поинтересовался:

— А что он ответил?

— Погоди, — нахмурилась Люба, — а ты его не понял?

— Нет, никто, кроме ведьм, не способен понимать фамильяров. Что он сказал?

— Что ты вежливый.

— Это я в Лесу научился вежливости. — Даинор и Вильена медленно пошли по дороге, — у меня была наставница — ведьма. Учила сопротивляться ведьминскому влиянию. Методы у неё были жесткие, но действенные. Возмущаться нельзя, она только этого и ждала, чтобы на мне пару проклятий использовать. Снимаемых, конечно. Даже жаловаться было нельзя, её фамильяр — яркая крупная птица из Халифата — почти все время следил за мной. Только я что-то скажу про неё неосторожное — сразу следует наказание, поэтому научился уважать не только ведьм, но и их фамильяров. И быть вежливым.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как-то это не очень. Уважение, основанное на страхе, — с сомнением протянула Вильена.

— Зато для подростка предельно доступно, — пояснил принц. — А зачем он показал себя? Ты ему рассказала про эльфов?

— Да, мне же надо получить согласие Оники. Ворон сказал, что завтра наставница будет ждать меня для разговора. Я с ней посоветуюсь, нужно ли мне в эльфийский ковен.

— Так ты еще не определилась с выбором? — удивился Даинор, — тебя что-то смущает?

— Многое смущает. Фиктивный брак, например. Я очень надеюсь, что разводы у эльфов есть…

— Есть, но практикуются нечасто. Не переживай, никаких проблем с разводом не будет, — уверил её Даинор, а потом с хитрецой спросил, — неужели, за эльфа замуж не хочется? Между прочим, все эльфы очень красивые.

— А что толку с той красоты? — фыркнула Вильена, — для удачного брака красота не обязательна.

— Другие считают иначе…

— Вот пусть и считают, а для меня важны иные параметры.

— Какие, например? — не на шутку заинтересовался Даинор.

— Уважение, доверие, понимание, общность взглядов, любовь и физическая в том числе, — задумчиво перечислила Люба.

— А происхождение?

— Не важно, — покачала головой девушка, — благородные люди встречаются во всех сословиях. Какие-нибудь торговцы живут, порой, более счастливо, чем аристократы и выбора у простолюдинов больше. В высшем обществе слишком много условностей.

— У эльфов во многом похожие взгляды на брак. Разве что происхождение тоже имеет значение, — поделился Даин. — Неволить с браком в Лесу тебя никто не будет. Не пугайся этого.

— Если бы дело было только в фиктивном браке, — тяжело вздохнула Люба, — но, если я уеду к эльфам, то потеряю наследство. А в Лесу надо будет не только учиться, но и на что-то жить. Значит, надо, помимо занятий с ведьмами, осваивать какую-то профессию и работать. Кроме того, раз у меня есть магический дар, то хорошо бы и его развить. В академии это можно сделать без проблем, мое обучение и проживание тут оплачено. А что на этот счет у эльфов я не знаю.

Девушка смотрела под ноги, поэтому не увидела промелькнувшего на лице принца удивления.

— У эльфов обучение магическим дисциплинам ничуть не хуже. Я бы даже сказал лучше, потому что там на равных учат и девушек и парней, — Даинор взглянул на девушку, шедшую рядом, стараясь отследить реакцию на такое заявление, но та лишь спокойно кивнула. — А если ведьма имеет магический дар, то наставницы ковена одинаково развивают оба направления. Специально учиться в школе магии нет смысла.

— То есть моя наставница в ковене обучит меня и магии тоже?

— Конечно! Оника — ведьма с магическим даром, значит, ты ей подходишь в качестве ученицы. Если ты переедешь к эльфам, то обучать тебя будет тоже ведьма с магическим даром.

— Одной проблемой меньше, — улыбнулась Люба, оказывается, давно надо было допросить Даинора.

— А что там за наследство? — поинтересовался принц, — или это секретная информация?

— Нет, не секретная.

Подумав, Люба пересказала проблему с наследством бабушки Доры.

— Знаешь, я не вижу тут особых препятствий для получения наследства, — неожиданно заключил Даинор, — в завещании одно из условий не выходить замуж. Но по поводу помолвки ничего не говорилось. Можно не заключать брак, а ограничится помолвкой. Относительно академии. Попробовать договорится с лордом Вальдемаром, приезжать раз в год и сдавать экзамены экстерном за каждый курс. Таким образом, все условия будут соблюдены.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})