Ледяная пустыня - Майте Карранса

— Заколдована? Почему?

Подав суп, официант жестом предложил нам приступить к еде, а сам, как ни в чем не бывало, подставил к нашему столику еще один стул, уселся на него и начал свой рассказ, словно бабушка, рассказывающая страшную сказку расшалившимся внукам. К счастью, он немного успокоился и больше не заикался.

— Гора Дольмен долго находилась во власти ведьм. Каждый год они слетались туда со всей Норвегии, чтобы справлять свои ритуалы. Там просто все кишело этими жуткими созданиями. Собравшись на горе, ведьмы затевали буйные пляски, распевали заунывные песнопения и жгли костры.

Гуннар усмехнулся, но я смеяться не стала. Внезапно я вспомнила трагическую историю горы Дольмен.

«Какая же я дура! Почему я не подумала об этом сразу?!»

Тем временем Гуннар дразнил бедного официанта, притворившись, что захвачен его историей.

— Вот это да! А кто-нибудь видел этих ведьм?

— Конечно! Их видели все жители Варде. В такие дни они прятали детей от дурного глаза по домам, а пастухи запирали скотину в хлев, чтобы на нее не напал мор.

Официант говорил об омниорах. И действительно, в древние времена на этой уединенной горе раз в год собирались тысячи омниор. Они прилетали сюда каждый год, пока не случилось страшное.

— Однажды ночью, лет триста тому назад, один офицер, служивший в Барде, собрал самых отважных своих подчиненных, чтобы раз и навсегда покончить с ведьмами.

Я хотела сбежать, чтобы не слышать продолжения этой кошмарной истории, но Гуннар, методично поглощая суп, пристально внимал словам увлекшегося рассказом официанта с едва заметной усмешкой.

— Пока ведьмы справляли свои гнусные ритуалы, офицер и его люди тайком забрались на гору. В руках у них были горшки с краской и кисти. Незаметно окружив ведьм, они бросились на них и стали мазать краской. Потом офицер объявил, что все измазанные краской женщины — ведьмы, которых сожгут на костре… И знаете, кого сожгли первой?

Я заткнула себе уши, но Гуннар и бровью не повел.

— Кого? — полюбопытствовал он.

— Жену этого офицера! Ее звали Бригиттой. Она была очень плохой и страшной. Офицер сам поджег ее костер. Пока он горел, Бригитта распевала свои заклинания, пока не околдовала мужа до такой степени, что он бросился к ней в пламя, и они оба сгорели заживо.

Надо сказать, что я слышала совсем другую историю. Мне рассказывали о молодом военном, разрывавшимся между чувством долга и любовью к прекрасной молодой омниоре. В конце концов, он сделал свой выбор и предпочел сгореть на костре вместе со своей возлюбленной.

— А потом случилось самое страшное!

— Самое-самое? — подмигнув мне, спросил Гуннар.

— Самое… Перед тем как пламя поглотило Бригитту и ее мужа, она произнесла ужасное проклятье. С тех пор гора Дольмен проклята.

Я затаила дыхание. О проклятье мне ничего не было известно.

«Значит, гордая красавица Бригитта успела проклясть гору, на которой попала в ловушку?!»

— И что же это за проклятье?

— Не знаю, право, стоит ли вам об этом говорить, — сочувственно покосившись на нас с Гуннаром, пробормотал официант. — Вы так молоды и любите друг друга…

— Да уж, не стоит… — стала умолять я.

— Нет уж, выкладывай! — возразил Гуннар. — Я хочу знать.

— Бригитта прокляла всех влюбленных, оказавшихся на горе Дольмен в день летнего солнцестояния. С тех пор им суждено страдать так же, как ей самой и ее мужу.

Вскочив из-за стола, я бросилась в туалет, где меня вырвало. Вернувшись, я застала Гуннара, доедавшего свой суп.

— Извини, — сказал он. — Не думал, что это на тебя так подействует.

— Мне не нравится, когда людей жгут на кострах… А ты об этом знал?

— Я знал только то, что гора Дольмен заколдована.

— Так ты знал?!

— Но это всего лишь легенда.

— Значит, ты сознательно подвел меня под проклятие?

— Нет. Мы пошли туда, потому что там нас никто бы не потревожил. Ведь из-за этой легенды на горе Дольмен никто не бывает.

— Все это мне очень не нравится.

— Неужели ты веришь в подобные сказки?!

Я не знала, как объяснить Гуннару, что эти ведьмы действительно существовали и погибли страшной смертью из-за таких тупых олухов, как этот официант, которые, не моргнув глазом, готовы были поклясться, что видели, как эти женщины пьют у детей кровь и пожирают их теплые, еще трепещущие тела А ведь это были простые омниоры, они никого не трогали, а просто ежегодно справляли на горе свои очистительные ритуалы…

Омниоры никому не причиняли вреда. Они были акушерками, собирали лечебные травы, писали стихи и музыку. Они были умными и образованными женщинами, всегда готовыми прийти на помощь таким, как несчастная Хельга, прозябавшая за запертыми дверьми неприступного жилища своего грубого мужа.

Но как мне было рассказать об этом Гуннару?! Он бы все равно меня не понял. Впрочем, Гуннар был отнюдь не глуп и догадался, что дал маху.

— Прости меня, пожалуйста, — вздохнул он.

— Не стоит. Я знаю, что ты хотел, как лучше.

Так оно и было, но из-за Гуннара на нашу любовь пало проклятие, избавить от которого ее мог только дух сгоревшей на костре Бригитты.

Проклятие заработало уже на следующий день. Хозяин гостиницы вернул паспорт Гуннара, но сделал вид, что не может найти моего.

— Извините, пожалуйста! Ваш паспорт куда-то задевался. Мы его обязательно разыщем, но вам придется немного подождать.

Побледнев, я с умоляющим видом посмотрела на Гуннара, который поспешил мне на помощь:

— Мы едем в Финляндию, и на границе нам понадобятся паспорта!

— Дело в том, что ночной портье ушел, а мы не знаем, куда он их положил, — соврал хозяин.

— Ладно, — взглянув на часы, согласился Гуннар. — Мы съездим, посмотрим остров и вернемся к ужину. Надеюсь, к этому времени паспорт найдется?

— Несомненно, — улыбнулся хозяин гостиницы.

Мы вышли на улицу. У меня подгибались колени, но Гуннар уже знал, что нам делать.

— Поехали отсюда!

— А что с моим паспортом?

— Уверен, что он в полиции. Думаю, его сверяют с данными Интерпола. Если твоя фотография там засвечена, полиция поймет, кто ты такая, и тебя обязательно арестуют.

— Но почему они обратили на меня внимание?

— Возможно, ты показалась им слишком юной. Или их чем-то привлек твой фальшивый паспорт. А может, ты объявлена в розыск. Откуда я знаю!

У меня потемнело в глазах.

— Как же мы уедем из Норвегии?!

— Мы уплывем на корабле.

— Но у меня же попросят документы!

— Положись на меня. Не попросят…

Действительно, мне оставалось только положиться на Гуннара, и мы поспешили прочь от роковой горы Дольмен, не дожидаясь моего фальшивого паспорта на имя двадцатидвухлетней Лорены Касас.