Битва за Ленинград - Дмитрий Сергеевич Филиппов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сам город немцам уже было не удержать. Остроту сложившейся ситуации хорошо передает тот факт, что днем начальник оперативного отдела 18-й армии даже передал, что Гатчина уже потеряна, но спустя очень короткое время выяснилось, что это не так. Главная неприятность для советского командования заключалась в том, что немецкую осадную артиллерию все же успели отвести и из-под Гатчины и она вновь вела огонь по боевым порядкам 42-й армии.
В этот же день, 25 января, разыгрался ожесточенный бой за вокзал Войсковицы. Не сумев накануне использовать танковую подвижную группу должным образом (из-за отсутствия колонных путей), командование 42-й армии здесь снова бросило ее в бой. Танкисты 220-й танковой бригады должны были не дать немцам уйти из Гатчины по дороге на Кингисепп. В течение нескольких дней они смяли остатки 126-й пехотной дивизии и 25 января ворвались на станцию Войсковицы. 220-я бригада смогла пройти за железную дорогу.
Основными танками уже понесшей потери бригады были легкие машины Т-26 и Т-60. А немцы двинули против них „Тигры“ 502-го тяжелого танкового батальона. Усугубило ситуацию то, что советские танкисты оказались в одиночестве: пехота не смогла перейти железную дорогу вслед за ними. Немецкая артиллерия и тяжелые танки начали расстреливать Т-26. Бригада понесла большие потери. Оставшиеся машины 220-й бригады были отведены в тыл.
За участие в бою 25 января звание Героя Советского Союза было присвоено старшему сержанту А. А. Манину. Он служил в 861-м легко-артиллерийском полку. Считается, что орудия его полка оказались как раз южнее железной дороги и приняли бой с немецкими танками. В этом бою им удалось подбить одну машину, но и орудие было повреждено. Манин, будучи дважды раненным, починил его, после чего был убит»[152]. Орудие Минина в настоящее время выставлено в экспозиции Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге. 76-мм пушка ЗИС-3 № 15588. Похоронен в братской могиле в деревне Войсковицы, там же установлен памятник герою. Сколько участников этого прорыва лежит в братских могилах в Войсковицах, в Кондакопшино, в Московской Славянке? Сейчас уже невозможно подсчитать.
26 января Гатчина была освобождена. Пылал дворец, помнивший Екатерину II и графа Орлова. При отступлении немецкие войска сожгли и заминировали Гатчинский дворец. Часть оставшихся ценностей они уничтожили, часть увезли в Германию. На одной из стен дворца на штукатурке сохранилась надпись на немецком языке: «Здесь были мы. Сюда мы больше не вернемся. Если придет Иван, все будет пусто». Эта надпись с фрагментом стены была сохранена и сейчас демонстрируется в экспозиции дворца.
Освобождение Гатчины ознаменовало полное и окончательное снятие блокады Ленинграда. Из приказа по войскам Ленинградского фронта:
«В итоге боев решена задача исторической важности: город Ленинград полностью освобожден от вражеской блокады и от варварских артиллерийских обстрелов противника.
…Граждане Ленинграда! Мужественные и стойкие ленинградцы! Вместе с войсками Ленинградского фронта вы отстояли наш родной город. Своим героическим трудом и стальной выдержкой, преодолевая все трудности и мучения блокады, вы ковали оружие победы над врагом, отдавая для дела победы все свои силы»[153].
«Первый раз за долгих два с половиной года мы увидели свой город вечером! — вспоминала Ольга Берггольц. — Мы увидели его светлым, освещенным вплоть до последней трещины на стенах, весь в пробоинах, весь в слепых зафанеренных окнах — наш израненный, грозный, великолепный Ленинград.
Мы увидели, что облик его неизменно прекрасен, несмотря ни на какие раны… и чувствовали, что нет нам ничего дороже этого города, где столько муки пришлось принять и испытать такое небывалое, гордое человеческое счастье, как в этот вечер 27 января. Незнакомые люди обнимали друг друга, и у всех в глазах светились слезы»[154].
27 января в 20:00 все жители Ленинграда высыпали на улицы города, забыв о светомаскировке, о делах, обо всем на свете. 324 орудия салютовали городу и бойцам 24 залпами. Люди плакали и не скрывали своих слез. Столица уступила право Ленинграду произвести салют в ознаменование окончательного снятия блокады, а приказ победившим войскам подписал, вопреки установившемуся порядку, не Сталин, а по его поручению — Говоров. Подобной привилегии не получал никто из командующих Великой Отечественной войны!
Город простуженно молчал. Душа его осунулась и постарела. Стонала земля на Пискаревском кладбище. Город помнил всех: погибших, замерзших, умерших от голода, зарезанных мародерами, съеденных, погибших от немецких бомб, убитых в бою и утонувших в Ладоге… Тысячи лиц, грубых и тонких, детских, женских, старческих и мужских. Армия мертвецов, погибших ради жизни на земле. Отдавших себя в жертву страшному демону войны с черной, зализанной набок челкой. Город плакал и уже не сдерживал своих слез. Уже можно, не стыдно. Как из воздушного шарика выходит воздух с тонким пронзительным свистом, так из Ленинграда выходили боль и смерть, грязь и голод. Жизнь в очередной раз победила. Смерти нет.
Город с глазами, полными слез, украдкой заглянул в Смольный. Там большой усталый человек склонился над картой. Он не видел, что Город за ним наблюдает. Он изучал карту. Наступление продолжалось. Поспать бы пару часов… Глаза слипаются… нельзя. Еще надо утвердить план сплошного разминирования Ленинградской области, дать поручения по развитию наступления на Кингисепп… Нельзя спать… Голова человека опускается все ниже, наконец, не в силах бороться со сном, он облокачивается на стол и кладет голову на руки. Полчасика, совсем чуть-чуть… Город молча уходит. Пусть поспит этот большой человек, который спас всех. Пусть поспит…
* * *
После полного освобождения Ленинграда от фашисткой блокады Говоров приступает к разработке новой операции по освобождению Эстонии и овладению южным побережьем Финского залива. Воротами в Прибалтику для советских войск являлась Нарва. Необходимо было сначала форсировать реку Лугу и захватить плацдармы на левом берегу реки Нарвы. При этом по замыслу Говорова удар на Псковском направлении должен быть вспомогательным. С захватом Нарвы открывалась дорога на Эстонию. С севера должна была наступать 2-я ударная армия Федюнинского, а с юга — 8-я армия генерала Старикова. Сам город предполагалось охватить кольцом и, продвигаясь вперед, выдавить немцев на рубеж Танненберга. Сделать это было непросто. В «Нарвскую» оперативную группу вермахта входили пять дивизий и две моторизованные бригады. Плюс оперативное преимущество подготовленного узла обороны, удачный для обороняющихся войск рельеф местности.
После освобождения Луги 12 февраля 1944 года советские войска вышли на рубеж река Нарва — северный берег Псковского озера — Середка — Плюсса — Шимск. На этом рубеже
