Полный порядок, Дживз! - Пэлем Вудхауз

— Принеси мне чего-нибудь выпить, Берти, — сказала она, устало опускаясь в кресло.

— Что именно?

— Что угодно, только покрепче.

Обратитесь к Берти Вустеру с подобной просьбой в любую минуту, и я гарантирую, вы не пожалеете. Сенбернары, спасавшие альпийских туристов, вряд ли действовали бы решительнее, чем я. В течение нескольких секунд было слышно лишь бульканье: тётя Делия утоляла жажду, увлажняя обезвоженные ткани своего организма.

— Ты должна как следует отдохнуть, тётя Делия, — добродушно посоветовал я. — Здорово тебе досталось, что? Наверное, вся издёргалась, пока утешала старину Анатоля. — Я с наслаждением откусил кусок тоста с анчоусным паштетом. Надеюсь, всё уладилось в лучшем виде?

Она посмотрела на меня долгим взглядом, по-моему, это так называется, и нахмурилась, словно что-то обдумывая.

— Аттила, — в конце концов произнесла она. — Точно. Гунн Аттила.

— А?

— Я пыталась вспомнить, кого ты мне напоминаешь. Был один такой, повсюду сеявший разруху, превращавший цветущие сады в пустыни, крушивший домашние очаги, где до него жили тихо и мирно. Его звали Аттила. Просто удивительно, продолжала она, вновь осматривая меня с головы до ног. — На первый взгляд ты обычный безвредный идиот, возможно, невменяемый, но совсем не буйный. А на самом деле ты грозный бич, хуже чумы. Поверь мне, Берти, когда я начинаю о тебе думать, меня охватывают такие ужас и тоска, что хочется сунуть голову в петлю.

Удивившись и, по правде говоря, немного обидевшись, я попытался ей ответить, но то, что я принял за анчоусный паштет, оказалось на поверку липкой замазкой, которая обволокла мне язык и забила рот лучше любого кляпа. Пока я пытался напрячь свои голосовые связки, тётя Делия вновь заговорила:

— Ты хоть понимаешь, что натворил, прислав сюда этого Пенька-Бутылька? О том, что он напился до чёртиков и превратил церемонию вручения призов в двухсерийную кинокомедию, я не скажу худого слова, потому что, не стану скрывать, я давно не получала такого удовольствия. Но когда сразу после того, как я с великим трудом, проявив небывалое терпение, уговорила Анатоля остаться, твой Бутылёк начинает скалиться на него сквозь слуховые окна и выводит Анатоля из себя до такой степени, что тот слышать ничего не хочет и заявляет, что собирается покинуть мой дом завтра утром:

Мне удалось справиться с паштетной замазкой, и я обрёл дар речи.

— Что?!

— Да, Анатоль покидает нас завтра, и теперь бедняга Том будет страдать несварением желудка до конца своих дней. И это ещё не всё. Я только что видела Анжелу, и она сообщила мне, что обручилась с этим Бутыльком.

— Да, временно, — неохотно признался я.

— Держи карман шире! Она во всеуслышанье объявила о помолвке и теперь рассуждает о предстоящей в октябре свадьбе с таким хладнокровием, что становится жутко. Хорошие новости, верно? Если б в эту самую секунду сюда зашёл пророк Иов и мы оба начали бы жаловаться на судьбу, мы проговорили бы до утра. Хотя, конечно, Иову до меня далеко.

— У него были струпья.

— Что с того?

— Болезненная штука, насколько мне известно.

— Глупости. Я согласна заполучить все струпья, какие есть в мире, лишь бы избавиться от своих забот. Ты что, не понимаешь, в каком положении я очутилась? От меня ушёл лучший повар Англии. Мой несчастный муж, скорее всего, умрёт от заворота кишок. А моя единственная дочь, чьё счастье для меня превыше всего, собирается выйти замуж за спившегося любителя тритонов. А ты мне говоришь о каких-то струпьях!

Я решил исправить её небольшую ошибку.

— Я не говорю о струпьях. Я лишь упомянул, они были у Иова. Вообще-то я согласен с тобой, тётя Делия. В настоящий момент нельзя сказать, что жизнь бьёт ключом. Но не принимай всё так близко к сердцу. Развеселись. Вустер найдёт выход из любого положения.

— Ты имеешь в виду, что готов составить очередной план?

— В любую минуту.

Она обречённо вздохнула.

— Так я и думала. Только этого мне не хватало. Лично я считаю, хуже не бывает, но ты, несомненно, в два счёта докажешь, что я ошибаюсь. Твой гений и твоя прозорливость тебе помогут. Вперёд, Берти. Да, вперёд. Мне уже на всё наплевать. Даже интересно, в какой из кругов ада тебе удастся всех нас отправить. Валяй, мой мальчик: Что это ты ешь?

— Сам не знаю. Тост с какой-то замазкой. Похоже на клей с запахом говядины.

— Давай, — безжизненным голосом произнесла тётя Делия.

— Жуй осторожно, — посоветовал я. — Липнет к нёбу как чёрт-те что: В чём дело, Дживз?

Малый материализовался на ковре. Как всегда, абсолютно бесшумно.

— Записка, сэр.

— Записка, Дживз?

— Записка, сэр.

— От кого, Дживз?

— От мисс Бассет, сэр.

— От кого, Дживз?

— От мисс Бассет, сэр.

— От мисс Бассет, Дживз?

— От мисс Бассет, сэр.

В эту минуту тётя Делия, прожевав кусок тоста с чем-бы-там-ни-было, отложила его в сторону и попросила нас, как мне показалось, несколько раздражённо, не разыгрывать перед ней водевиль, так как у неё своих забот хватает. Всегда готовый услужить, я кивком отпустил Дживза, и он, мелькнув перед моими глазами, растворился в воздухе. Потрясающе. Думаю, такое не каждому привидению под силу.

— Интересно, — задумчиво произнёс я, — вертя конверт в руках, — о чём эта особа женского пола может мне писать?

— Если интересно, обязательно прочти.

— Здравая мысль, — согласился я и последовал её совету.

— А если тебя заодно интересует, где меня можно будет найти, — продолжала тётя Делия, — я сейчас отправляюсь к себе в комнату, где займусь дыханием по системе йогов и постараюсь забыться.

— Понял, — рассеянно сказал я, пробегая глазами стр.1 послания. Затем я посмотрел на обороте и, не удержавшись, издал такой вопль, что бедная тётя Делия шарахнулась в сторону, как необъезженный мустанг.

— Не смей выть в моём доме! — воскликнула она, дрожа всем телом.

— Да, но прах побери:

— Какая же ты всё-таки чума, жалкий земляной червь. — Она вздохнула. — Я помню, много лет назад, когда ты лежал в колыбели, меня оставили за тобой присматривать, а ты чуть не проглотил пустышку и начал задыхаться. А я, дура старая, вьтащила пустышку и спасла тебе жизнь. Учти, мой юный друг, если ты опять проглотишь пустышку, а кроме меня рядом никого не будет, тебе крупно не повезёт.

— Но, прах побери! — вскричал я. — Знаешь, что случилось? Медлин Бассет пишет, что собирается выйти за меня замуж!

— Так тебе и надо, — ответила моя ближайшая и дражайшая и величественно удалилась из комнаты, как уж не-помню-кто из рассказа Эдгара Аллана По.

ГЛАВА 21

По правде говоря, я, должно быть, тоже выглядел как один из персонажей Эдгара Аллана По, а может, и хуже. Я получил удар ниже пояса, иначе не назовёшь. Если Бассет, убеждённая в том, что моё сердце валяется у её ног и только и ждёт, когда его подберут, надумала заняться мной всерьёз, я, как человек чести, просто не имел права послать девицу куда следует. Нет, я обязан был покориться судьбе, и никакое nolle prosequi мне помочь не могло. А все улики указывали, что тучи сгустились над моей головой и не собираются рассеиваться.

И всё же, хотя я не собираюсь делать вид, что контролировал ситуацию так, как мне хотелось бы, я не отчаялся и не потерял надежду найти решение проблемы. Любой другой на моём месте давно сдался бы и выкинул бы на ринг полотенце, но в том-то всё и дело, что мы, Вустеры, не любые другие, и не сдаёмся никогда.

Для начала я перечитал записку. Само собой, я не надеялся, что во втором чтении найду там что-то новое, но мне надо было успокоиться и здраво всё обдумать. Затем, чтобы помочь работе мысли, я съел ещё одну порцию фруктового салата и закусил куском пирога. Но, не стану скрывать, мои мозги начали шевелиться только после того, как я принялся за сыр.

На вопрос: «Ну, Бертрам, теперь ты знаешь, как выкрутиться?», я теперь мог однозначно ответить: «Конечно, знаю. Двух мнений быть не может».

Мне кажется, нет нужды объяснять, что самое главное, попав в безвыходное положение, не терять голову, а хладнокровно и решительно выявить суть дела. Стоит только выявить суть, и можно считать, дело в шляпе.

В данном конкретном случае суть, бесспорно, была в Бассет. Зто она устроила всю свистопляску, дав Гусику от ворот поворот, и, естественно, первым делом надо было заставить её пересмотреть свои взгляды и забрать Гусика обратно. Тогда Анжела, образно говоря, снова оказалась бы в обращении, Тяпа утихомирился бы, а следовательно, рано или поздно всё устроилось бы в лучшем виде.

Я решил, что как только доем сыр, отправлюсь на поиски Бассет и попробую уговорить её одуматься, пустив в ход всё своё красноречие.

И в эту самую минуту она вошла в столовую. Собственно, я должен был предвидеть, что никуда она не денется. Я имею в виду, как бы ни болели разбитые сердца, стоит им пронюхать, что стол накрыт, они обязательно за ним появятся.