Два Феникса - Лиза Мидлевская

Позже, рассматривая эту фотография я буду безумно любить его и ненавидеть одновременно. Однако именно эта фотография и этот бездонный взгляд с нее позволит увидеть мне самую суть и принять в итоге верное решение….

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

Часть третья. Осознание. Глава 31

ДЕМИД

Когда я увидел ее в коридоре отеля в халате и отельных тапочках мне на глаза упала красная пелена. Понимаю, что это совершенно глупо, но я даже представить не мог откуда Яна в таком виде могла возвращаться. Но когда она показала ключ и сказала, что бегала вниз за запасным, потому что дверь захлопнулась, мысленно дал себе подзатыльник, сгреб ее в охапку и затащил в номер, подальше от посторонних глаз. А дальше… Дальше все понеслось на неконтролируемых скоростях. Чувства, эмоции, страсть, непреодолимое желание обладать этой женщиной и возносить ее на вершины удовольствия.

Она невероятная. Я попал. И, похоже, серьезно. Меня просто кроет от нее. И дело не только в сексе. Хотя и здесь, конечно, все просто прекрасно. Удивительная, чувственная и отзывчивая. Она прекрасно угадывала мои желания и совершенно не стеснялась обозначать свои. Получала удовольствие полностью отдаваясь. Мне с ней удивительно хорошо. Она рядом и такое чувство, что именно так правильно, так должно быть. Она рядом. МОЯ.

Мы отлично провели свободный день в Алматы. Вернулись домой. Когда прилетели в аэропорт, произошла легкая заминка. Никто из нас не хотел расставаться, но было не совсем понятно, как действовать дальше, потому как мы не обсуждали формат наших отношений. Вместе и вместе, а как встречаться, ночевать вместе или пока рано, приглашать к себе или еще повременим. Наверное, каждый решил, что само как-то разъяснится.

И пока я еще немного мешкался, моя смелая девочка Яна предложила отвезти ее к ней домой и остаться у нее, так как «оба устали и нечего разъезжать, когда есть возможность отдохнуть». Тем более, что «завтра суббота и можно никуда не торопиться». А у нее для этого есть все условия. Я не раздумывая согласился, не упоминая вслух, что главное нынче условие для отдыха — это наличие самой Яны рядом.

Я знал, где она живет, но никогда не был у нее дома. Что и не удивительно, собственно говоря. Яна жила в современном жилом комплексе, с охраняемой территорией и консьержем в подъезде. Просторная, но в то же время очень уютная квартира. Из окон которой открывался вид на парк. Как я подозреваю, вид был шикарным, просто когда мы приехали, уже стемнело, но художественный пейзаж угадать было несложно.

Я осматривался по сторонам с небольшой червоточинкой думая о том, что, скорее всего, Яна жила здесь со своим мужем. Просыпалась рядом с ним утром, варила кофе для двоих, сидела вот за этим кухонным столом напротив него…

Очевидно, все мои эмоции были написаны на лице, так как Яна глянув на меня вдруг сказала:

— После развода мы продали загородный дом, но квартиру я менять не захотела, очень уж мне нравится место. Однако, я все здесь переделала. Даже планировку немного изменила, объединив кухню и эту комнату, сделав ее гостиной. И в принципе назначение всех комнат поменяла. Даже некоторую мебель обновила. Так что мое семейное счастье проходило совсем в другой обстановке.

Она подошла ко мне, обвила руками шею и легонько коснулась губами моих. Я же не преминул воспользоваться ситуацией, обхватил ее за талию и прижал плотно к себе, впившись в губы, нагло завладев ее ртом. Страстно ответив на мой поцелуй через некоторое время Яна все же отстранилась от меня и предложила пройти в гостиную.

— Ты пока отдохни. А я быстренько соображу нам что-нибудь перекусить.

— Давай я тебе помогу, — мне не хотелось разделяться с ней даже в этом.

— Да тут особо нечего помогать! Выбор невелик. У меня есть замороженные котлеты (иногда на меня находит и я готовлю много, а потом замораживаю как полуфабрикаты) и сделаем салат. Листового нет — я перед поездками не оставляю такой, чтобы не испортился. Но есть капуста, огурцы, помидоры. Пойдет?

— Отлично! С удовольствием отведаю приготовленные тобой котлеты!

Мы ужинали и я продолжал рассматривать кухню и гостиную. Взгляд мой то и дело возвращался к картине. Точнее к рамке от картины, которая висела на одной из стен. Красивая деревянная рамка, а под ней — обои.

— Довольно-таки странный выбор для человека, который сам пишет картины, — прокомментировал я.

Яна засмеялась.

— Ты не уникален в своем замечании. Но ты знаешь, не хочу ограничивать свою фантазию. Глядя на эту рамку, которая, кстати, и сама по себе мне очень нравится, и вглубь нее, я могу видеть все, что захочу, не ограничиваясь тем, что там могло бы быть нарисовано.

— Зато твой подход очень оригинален. И да, не могу не согласиться, что даже без картины это смотрится очень стильно.

Мы закончили ужин, помыли посуду, навели порядок на кухне и Яна решила сделать мне небольшую экскурсию по квартире.

— Это туалет и душ, но здесь ты уже был. Если захочется принять ванну, то это сюда. Гостиную ты уже видел. Там еще лоджия есть, но сейчас уже прохладно, чтобы там находиться долго, а так я с удовольствием пью там кофе или чай. Это комната Евы, это — Германа. Я здесь почти ничего не трогаю, только заглядываю с периодической уборкой. Они всегда здесь останавливаются, когда приезжают. Даже когда едут к родственникам или с друзьями куда-то, ночевать предпочитают дома.

Очевидно, на моем лице вновь был явно выражен вопрос или же эта женщина читает меня как открытую книгу?! Потому как она продолжила:

— Мы с бывшим мужем больше не близкие люди, а моя квартира не гостиница, поэтому здесь он не останавливается. Где-то в другом месте живет. Честно говоря, не интересовалась. А вот это моя спальня. Я сделала ее максимально простой. И самое главное ее украшение — это утренние солнечные лучи, которые заглядывают сюда первее всего во всей квартире. Это очень красиво. И я обожаю эти моменты. В холодное время года с этим немного проблематично, к тому же темно. Но в таких случаях я греюсь воспоминаниями.

Она обняла меня за пояс и прижалась всем телом. А мой стоп-кран в очередной раз сорвало и я сжал Яну в своих объятиях, стал покрывать ее лицо и шею поцелуями, поспешно освобождая ее от домашней одежды, в которую она переоделась после душа.