Таня Гроттер и трон Древнира - Дмитрий Емец

– Моего жениха сглазили! Кто-нибудь, помогите же ему! – запричитала Дама.

Свидетели бросились к поручику. Нитка долго не поддавалась. Когда же ее вытащили, оказалось, что вместе с ниткой таинственным образом исчез куда-то рот. Ржевский вновь стоял как неприкаянный, демонстрируя, что давно бы сказал «да», если бы имел такую возможность.

– Ты что меня позоришь? Думаешь, я не знаю, чьи это уловки?! Не хочешь жениться, да? Ну так я тоже отказываюсь! Ты этого хотел? – негодующе зашипела невеста.

В глазах у поручика блеснула надежда. Рот, который разыскивали уже по всему залу, внезапно обнаружился на прежнем месте.

– Да, да, да! – радостно и очень громко сказал он.

Усы академика Сарданапала торжественно взметнулись.

– Вот и чудесно! Раз «да», объявляю вас мужем и… – с воодушевлением начал он и почти уже взмахнул рукой, давая знак циклопам ударить в литавры, но тут Верка Попугаева вдруг завизжала дурным голосом.

– А-А-А-А! Он снова тут! А-а-ааааа!

Все обернулись на ее крик.

По лестнице атлантов спускался Готфрид Бульонский. Его пористое лицо было отрешенным и точно погруженным в сон. Через плечо у Спящего Красавца, словно мешок, был переброшен преподаватель магических сущностей. Фудзий извивался и безостановочно вопил:

– Не надо, Моцарт! Мне всегда нравилась твоя музыка! Ну не хочешь вина и не надо! Уж и пошутить нельзя!

Было похоже, что от потрясения, вызванного столь бецеремонной переноской, в хрупком сознании бедняги что-то сместилось.

– Вот так дела! Моцарт приканчивает Сальери! Теперь только осталось, чтобы Пушкин разнес из гранатомета Дантеса, и историческая справедливость восторжествует, – сказал Ванька Валялкин.

Почему-то он терпеть не мог Фудзия, в отличие от той же Тани. А может, именно поэтому.

– Погоди! Ему надо помочь! Как можно быть таким черствым? – Таня бросилась было к Фудзию, но Медузия схватила ее за локоть.

– Осторожно! Ты сделаешь только хуже! Отсроченное проклятие невозможно так просто отменить! – крикнула она.

Пройдя сквозь расступившихся учеников, Спящий Красавец замер посреди зала, ступив в мозаичное солнце. Здесь, внутри круга, Готфрид Бульонский бесцеремонно сбросил Фудзия и навис над ним, протянув руки к его горлу.

– Он меня прикончит! Сделайте же что-нибудь, я вас умоляю! Есть тут ценители музыки? – заголосил Фудзий, пытаясь уползти. Спящий Красавец поставил ногу ему на спину и прижал к полу. Потом наклонился и, скаля желтоватые зубы, забормотал что-то неразборчивое и грозное.

Поручик Ржевский с военной смекалкой сориентировался в ситуации и, не тратя попусту времени, улизнул. Недолеченная Дама метнулась вдогонку за убегавшим женихом, прицельно посылая воздушные поцелуйчики, валившие гостей не хуже боевых искр.

Хор привидений заметался по залу. Циклопы побросали трубы и схватились за дубины. Усыня и Горыня, отчего-то решившие, что на свадьбах всегда так бывает и все идет как было задумано, колотили в тарелки. Катя Лоткова вторично оглохла. Больше она не зажимала уши и только жалобно хлопала длинными ресницами.

Академик Сарданапал, как и все гении, обладавший замедленной реакцией, все-таки сориентировался в ситуации и возглавил операцию по спасению преподавателя магических сущностей.

Мозаичный круг окружили двойным кольцом циклопов. Тридцать три богатыря ощетинились копьями и ждали только сигнала для атаки. Учеников разогнал по углам Поклеп, в ушах у которого лавой клокотала кипящая сера.

– Друзья, не дрогнем! Купидоны, в атаку! Уряяя-я! – забравшись на стол, скомандовал Сарданапал.

Купидончики с воинственным писком обстреляли Спящего Красавца золотыми стрелами, но все они затупились, едва коснувшись его кожи.

– Вот сухарь заговоренный! Не то что… э-э… неважно кто… – спохватилась Гробыня.

Разочарованные младенцы вспорхнули, как стайка воробьев, и, пользуясь общим замешательством, отправились опустошать накрытые столы. Дюжина купидончиков поспешно сгребала еду в почтальонские сумки и передавала их другим крылатым младенцам, которые торопливо выносили их из зала, вытряхивали в каком-то секретном месте и возвращались уже пустыми.

Купидончикам помогал малютка Клоппик, причем помогал так усердно, что разбил банку с пауками и, пока они не разбежались, принялся собирать их в суповую миску Тарараха. Мешавший ему суп он выплеснул прямо под ноги Поклепу. Завуч неосторожно ступил в скользкую лужу и растянулся.

– Профессор! Как вы… То есть Клоппик… в угол поставлю! Шлепну на месте! – взвыл он, вскидывая руку с кольцом.

– Как вам не стыдно! Это же ребенок! – вступилась за бывшего шефа Зубодериха.

– Я хотел сказать: не шлепну, а отшлепаю! Неточно выразился! – смутившись, поправился Поклеп.

Убедившись, что его крылатые лучники потерпели неудачу и занялись разграблением собственного обоза, Сарданапал отдал сигнал к общему наступлению.

Тридцать три богатыря бросились вперед, но, не сумев переступить границы мозаичного круга, повалились как кегли. Бежавшие за ними Усыня, Дубыня и Горыня, сделав правильные выводы, вообще воздержались от атаки и ограничились тем, что повытрясли пыль из бараньей шкуры подвернувшегося им под горячую руку Пельменника, обвинившего их в дезертирстве.

Спящий Красавец продолжал бессмысленно стоять посреди мозаичного круга, вдавливая в пол преподавателя из Магфорда. Похоже, Готфрид Бульонский вообще не осознавал, что только что одержал победу. Он действовал, как марионетка, управляемая отсроченным проклятием. Фудзий уже не пытался уползти, а только жалобно моргал, не особенно надеясь на вызволение. На ресницах у него, кажется, даже повисли слезы.

Медузия подошла к Сарданапалу, который при ее приближении величественно спустился со стола.

– И что теперь, академик? – с беспокойством спросила она.

Усы главы Тибидохса неопределенно шевельнулись.

– Остается последнее средство, – сказал он. – Не хотелось мне применять это заклинание, да, видно, придется.

Он сделал несколько шагов по направлению к мраморной лестнице и, выпустив зеленую искру, произнес вполголоса, чтобы не услышали ученики:

– Атлантинус-волхвонис!

Своды Тибидохса дрогнули. Мраморные фигуры атлантов пробудились. Часть из них стронулась с места и шагнула вперед. По потолку и стенам пробежали трещины. Громада Тибидохса с колоссальными башнями и галереями качнулась. Казалось, своды школы волшебства рухнут и погребут всех под развалинами. Но этого, к счастью, не случилось. Оставшиеся атланты и поспешившие им на помощь Горыня, Усыня и Дубыня приняли на свои плечи тяжесть Тибидохса.

Между тем атланты двигались вниз, к Залу Двух Стихий. Огромные ступени дрожали и крошились под их ногами. Ученики и преподаватели отбегали в сторону, уступая им дорогу.

Никто и ничто в мире не могло выдержать их натиска – никакая древняя магия или сила отсроченного проклятия. Даже в затуманенных сном глазах Спящего Красавца мелькнуло нечто вроде осознания неизбежности поражения. Сейчас он будет сметен и раздавлен. Иначе просто быть не могло. Готфрид Бульонский качнулся, сошел со спины Фудзия и, угрюмо оглядываясь на надвигавшихся атлантов, пошел прочь.

– Хотела бы я знать, почему этот Спящий все время шатается по Тибидохсу? И Великая Зуби как-то странно на него смотрела. С чего бы это? – вполголоса пробормотала себе под нос проницательная Рита Шито-Крыто.

Преподаватель магических сущностей быстро выполз из круга, встал и принялся отряхиваться. К нему бросились Зубодериха, Медузия и Таня. К счастью, Фудзий серьезно не пострадал. Если, конечно, не считать его разума.

– Я всегда знал, что Моцарту нельзя доверять… Он списывает мои гениальные концерты! Он не пьет вино! Он просто коварный негодяй! – жалуясь, забормотал магфордец.

– Отрезвонум нормаликус! – выбрасывая искру, резко произнесла Медузия.

Фудзий вздрогнул и, покачнувшись, стиснул виски руками.

– Спасибо. Это было вовремя. Я уже почти погиб, – благодарно проговорил он.

– Как он схватил вас? – спросила Великая Зуби.

– Точно не помню. Или нет, все было так. Я сидел у себя в комнате. Хотел высвободить скрытую сущность из старинной китайской вазы, а тут дверь вдруг распахнулась. Я почти ничего не запомнил, только сообразил, что меня схватили… А потом снова этот безумный Сальери! Почему он подстерегает именно меня? В мире же так много телепортантов! – простонал Фудзий.

Спящий Красавец, двигавшийся куда быстрее атлантов, давно уже скрылся в лабиринтах Тибидохса, а неповоротливые гиганты все еще топтались в зале, давя столы, сокрушая стены и производя бессмысленные разрушения.

Заглушая остальные звуки, в углу рухнула колонна, подпиравшая лестничный свод. Завизжала Дуся Пупсикова. Шурасик бестолково выкрикивал заклинания, срабатывавшие совсем не так, как нужно.