Зимние волки полуночи - Елена Смирнова

Осень упрямо возвращала нас в реальность (настоящую ли? Не знаю), желтыми листьями кружа вокруг и вырывая из пут прошлого. Вырывая — и наталкиваясь на невидимую, но жесткую преграду, поставленную нами. Мы не хотели уходить. Так, как не хотели и оставаться. И, безуспешно пытаясь сделать выбор, протестуя желтым листьям, кружили по залу, заставляя воздух испуганно трепетать. Смотрели друг другу в глаза, тонули… и не думали о том, что придется выплыть…

Последний поворот мы сделали уже посреди осеннего листопада, заметающего дорогу назад. Что ж. Раз так надо…

— Спасибо, — кивнул он, когда мы оба уже стояли друг напротив друга. Я тоже кивнула, с горечью и какой-то щемящей тоской вспоминая тот вечер. Тот самый первый вечер… и первый раз за два года я не почувствовала при этом боли в сердце. Неужели…

— Спасибо, — еще раз кивнула я, имею в виду уже немного другое. — И вместе с тем… со мной словно что-то случилось…

— Это нормально. Ты слишком долго помнила меня… пришло время забыть.

— Но я не хочу…

— Ты свободна от прошлого и его пут, сковывавших тебя. Преград больше нет, ты можешь жить.

— А ты уйдешь?

— Да. Сейчас. Пришло время прощаться.

— Нет… я не смогу отпустить… — внезапно он подошел и, наклонившись так быстро, что я не успела сообразить, поцеловал меня.

Поцелуй отдавал холодом и легкой отчужденностью.

Вздрогнув, я внезапно проснулась. Всего лишь сон… Почему всего лишь сон?! Я быстро оглядела комнату. Ничего и никого. Тишина. Только свет фонаря (или луны?), бьющий в окно и оставивший на полу длинные косые лучи. Всего лишь сон… я стерла со щеки влажный ручеек и посмотрела в окно, за которым расстилалась ночь. И внезапно поняла, что мне уже не так щемит сердце. Он был прав. Я смогла отпустить. И почему-то от этого мне совсем не радостно, а даже наоборот. Этот танец… самое яркое воспоминание тех лет… тогда я пришла на бал, не слишком расположенная к развлечениям и пляскам, пределом мечтаний на тот вечер была горячая ванна и теплая постель. Собственно, я туда не пришла даже, а меня друзья притащили. Просто перед этим был трудный день, и я совершенно не собиралась почтить своим присутствием ежегодный королевский бал, успешно проведенный бы и без меня. Но друзья оказались настойчивы, так что мне все-таки навели марафет, затянули в очень красивое платье и выпихнули в веселящуюся толпу. С Лаортом мы познакомились глупо — я случайно налетела на него, стремясь быстрее выйти из зала втайне от друзей. Шутка за неловкость… голубые глаза вспыхнули, темно-синие — смеялись. Наверное, мы влюбились друг в друга с первого взгляда, хотя я до сих пор не верю в то, что такое возможно. Просто поняли мы это гораздо позже… и тот танец, самый первый, действительно стал словно спором, вспышкой посреди относительно спокойного вечера. Я улыбнулась, вспоминая только что пережитое. И внезапно негромко рассмеялась, вспоров тишину.

Будь счастлив там, Лаорт. Отныне у каждого из нас своя дорога. И спасибо тебе за это прощание. Спасибо тебе за все. Я никогда ничего не забуду…

Я снова закрыла глаза, слегка потягиваясь. Что ж, я больше не буду грустить. Не о чем.

— Кьётт разъерр ллабах! — в сердцах проговорил Роллон, когда заклятье в очередной раз деактивировалось, взмыв к потолку. Это его начинало уже не то что даже злить — бесить. Он уже пару часов подряд пытался понять причину такого активного нежелания воспринимать его магию. Нет, если выражаться точнее — воспринимать, но лишь крупицы. В итоге для того, чтобы залечить у Литы рану, пришлось отдать почти половину дневной нормы силы. Правда, и рана была серьезной, и Роллон не то чтобы являлся асом в лечении, но для обычного человека, пускай даже и мага, хватило бы нескольких движений рукой и небольшого потока. Здесь же не справилась даже лавина.

Внезапно воздух в комнате взметнулся, повис острый запах снега и озона, а затем прямо на редчайший персидский ковер ручной работы опустились высокие черные ботинки, облепленные грязью и пылью. Впрочем, Роллона это мало задело, а вот если бы эту картину видел дизайнер, проектировавший квартиру, его бы, наверное, хватил удар или еще что похуже.

— Ты выучил новое заклинание? — иронично хмыкнул последовавший за ботинками Лентарн, находящийся не в лучшей форме.

— О боги, ты что, в грязи купался? — зимний волк мимоходом оглядел друга с головы до ног. Черные штаны, ботинки и безрукавка эльфа были уже безнадежно испорчены и негодны к носке, потому что даже последний бомж не наденет на себя одежду, мало того, что просто местами порванную, так еще и заляпанную грязью местами вперемешку с кровью. Впрочем, тяжелые металлические наручи, зачем-то тоже нацепленные Лентарном, носили на себе следы царапин… и укусов?

— Не обращай внимания на мой внешний вид, я только что с поля боя, — странно, но при всем этом молочно-белые волосы эльфа сохранили свою первозданную чистоту, на них не было даже крупинки пыли.

— С какого поля боя? Кто на тебя напал на этот раз? — устало поинтересовался Роллон, откидываясь на спинку кресла.

— Да так, остатки нежити…

— Какой нежити? После того, как Веггот был уничтожен, я лично приказал всем уходить, и, заметь, они послушались моего приказа.

— Я этому очень рад. Но вот только один отряд под предводительством какого-то мальчишки-колдуна — что-то их в последнее время много развелось, не находишь? — не захотел покидать нагретое место, уходя в небытие, и попытался об этом заявить. На их горе, я проходил мимо…

— Да ты у нас теперь народный герой-освободитель… — скептически протянул Роллон, усмехнувшись. — И что же тебя подвигло на помощь людям? Неужели храпящая совесть решила продрать глаза?

— Если это когда-нибудь случится, ты узнаешь об этом первым. Понимаешь, эти мертвецы решили напасть на легкую мишень — раненого мага, неосмотрительно проходящего мимо.

— У тебя рана хоть когда-нибудь заживет?

— Да она уже и так… почти… там только пока шрам остался, но он тоже скоро пройдет. В нашем мире все лечится… — Лентарн назидательно поднял вверх палец, строя маститого профессора.

— Непохож.

— Что?

— Не похож ты на профессора, как ни крути.

— И все же я им являюсь, — возразил эльф, и тут же встрепенулся, будто что-то вспомнив. — Могу я воспользоваться твоей ванной?

Когда примерно через полчаса Лентарн снова появился в комнате, уже вымытый и благоухающий, Роллон до сих пор сидел в кресле, мрачно взирая на трепыхающийся в его руках сгусток магии.