Полководец - Владимир Карпов

Петров усилил четвертый сектор своим резервом – 40-й кавалерийской дивизией полковника Ф. Ф. Кудюрова и 773 полком. Командарм приказал контратаковать и вернуть высоту Азиз-Оба. Батареи береговой обороны и полевой артиллерии начали артиллерийскую подготовку, однако гитлеровцы, упредив наши части, сами пошли в наступление. Начался кровопролитный встречный бой, в котором малочисленная, но стойкая кавдивизия Кудюрова стала теснить врага. Однако 773-й полк вышел несвоевременно, не включился в контратаку войск сектора, попал под сильный артогонь и под натиском пехоты и танков противника стал отходить. В результате этого отхода попал в окружение 241-й полк.

На командном пункте Петрова отовсюду по телефонам и радио слышались доклады, донесения, просьбы из секторов и запросы вышестоящих инстанций.

Командарму сообщали:

– Семьсот семьдесят третий полк продолжает отходить. Комендант четвертого сектора Воробьев, чтобы закрыть прорыв, направил туда Сто сорок девятый кавполк и несколько тыловых подразделений.

– Все наши контратаки в третьем секторе не имели успеха, несмотря на переданный туда ваш резерв.

– Восьмая бригада морской пехоты потеряла тысячу семьсот человек, из пяти батальонов в ней осталось два, и то неполных.

Вечером с наступлением темноты атаки противника прекратились. Командарм приказал армии выяснить на местах точное положение частей, помочь в восстановлении их боеспособности, пополнить боеприпасами, вывезти раненых, накормить бойцов, организовать ночью отдых и подготовить войска к отражению новых атак утром.

Сам Петров выехал к контр-адмиралу Жукову, исполняющему обязанности командующего Севастопольским оборонительным районом. Жуков уже доложил в Ставку о новом решительном наступлении врага на Севастополь и попросил у адмирала Октябрьского (который находился на Кавказе) крейсер для огневой поддержки, так как в Севастополе было лишь несколько тральщиков и катеров. Жуков вместе с Петровым решили формировать резервные батальоны и роты из тыловых подразделений морской базы, а в Приморской армии – из выздоравливающих раненых. Связались с городскими партийными организациями и попросили у них помощь людьми.

В течение следующего дня, 18 декабря, не удалось восстановить положение в третьем и четвертом секторах.

Крылов доложил:

– Наши потери убитыми и ранеными за два дня три тысячи пятьсот человек.

Петров сказал:

– Продолжать контратаки ради восстановления прежнего положения пока не можем, не имеем права. Контратаковать будем только в случаях прорыва обороны, и силы надо беречь для этого. Главное сейчас – закрепиться на нынешних рубежах. Подготовьте такой приказ частям.

После начальника штаба Петров говорил с начальником артиллерии армии полковником Рыжи. Командарм приказал:

– Чтобы ослабить натиск врага и помочь нашим войскам, организуйте и проведите артиллерийский удар, попытайтесь сорвать утром атаки врага или ослабить их насколько это возможно.

– Сделаю все возможное, товарищ командующий, – ответил Рыжи, – но прошу вас еще раз ускорить подвоз боеприпасов с Большой земли. То, что Ставка приказала нам завезти, так и не доставлено. Полевая артиллерия частей скоро останется без снарядов, а минометы – без мин.

– Мы с Жуковым еще раз запрашивали, Октябрьский ответил: загружается транспорт «Чапаев», прибудет к нам двадцатого декабря. Вслед за ним выйдет «Абхазия». Но адмирал предупредил нас – это весь боезапас, находившийся в Новороссийске.

– В артполку Богданова осталось триста восемнадцать снарядов. К минометам прямо от станков возим мины, которые изготовляют в городе. Их делают около тысячи в день – для таких боев это же слезы!

Начался третий день наступления.

8-я бригада, окончательно ослабленная боями, не удержала рубеж, гитлеровцы захватили Аранчи. Образовался разрыв между бригадой и дивизией Кудюрова.

Резервов у командарма не было. Снимать части из других секторов нельзя, всюду идут бои. Оставалось одно – отвести на севере части четвертого сектора на заранее подготовленные в их тылу позиции.

Из второго сектора сообщили – ранен командир 7-й морской бригады Е. И. Жидилов, убит начальник штаба А. К. Кернер, бригадой командует ее комиссар Н. Е. Ехлаков.

– Не нужно туда никого назначать, – сказал Петров. – Ехлаков справится.

Только разобрались с этим, новое сообщение:

– Убит, а может быть, тяжело ранен начальник штаба артиллерии Васильев.

Однако вскоре уточнили: он, оказывается, упал в обморок от нервного истощения – не спал все трое суток штурма.

К концу третьего дня противнику удалось вклиниться в стык между третьим и четвертым секторами у станции Мекензиевы Горы. Здесь прорвалось до батальона пехоты противника. Ни у командиров дивизий, ни у командарма резервов уже не было. Остановить вклинившихся фашистов было нечем. Нужен был хотя бы один батальон.

Петров позвонил контр-адмиралу Жукову и просил Гавриила Васильевича хоть чем-нибудь помочь. Контр-адмирал обещал срочно найти людей, и действительно вскоре они прибыли. Только командира батальона он просил назначить распоряжением самого Петрова.

Быстро припомнив, кто еще из боевых командиров жив и может быть назначен на эту должность, Петров остановился на кандидатуре майора-пограничника Шейкина. В свое время Шейкин формировал пограничный полк, а затем передал его Рубцову. Сейчас Шейкин был заместителем Рубцова. Майор Шейкин уже немолод, служил в армии с 1919 года. В Красную Армию пришел с Путиловского завода. Во время боев в Одессе проявил себя мужественном, настойчивым и находчивым командиром.

Получив вызов по телефону, Шейкин прибыл из-под Балаклавы очень быстро. И в этом уже чувствовалось, что он сам понимает и ответственность момента, и то, что дорога каждая минута. Несмотря на долгие тяжелые бои, он был подтянут, на нем еще была форма пограничника с зелеными петлицами, в руках автомат, на груди бинокль, на боку полевая сумка.

Генерал Петров рассказал майору Шейкину о стоящей перед ним задаче:

– Вы назначены командиром батальона моряков, который только что сформирован и перебрасывается на машинах в район кордона Мекензия номер один. Туда доставят сейчас и вас. Представитель штаба сектора встретит вас у кордона Мекензия и уточнит задачу и обстановку. Запомните одно: немцы, прорвавшиеся в наши тылы, должны быть уничтожены.

Шейкин не задал ни одного вопроса. Он понимал, что на месте все детали будут уточнены, а сейчас надо действовать немедленно. Командарм и начальник штаба Крылов пожали майору руку, и тот побежал к ожидавшей его машине.

Плохо было то, что большинство краснофлотцев, собранных в батальон, до этой поры друг друга не знали. И уж совсем плохо, что они никогда не воевали на суше. А бой предстоял с опытным и сильным противником.

Комбат Шейкин, комиссар батальона старший политрук Шмидт и начальник штаба старший лейтенант Алексеев тоже встретились впервые. Шейкин очень жалел, что у него нет хотя бы одного дня на тактические занятия.

Батальон состоял из 500 краснофлотцев, их разбили на три роты, комбат, комиссар и начальник штаба распределили, кому с какой ротой идти в бой.

Начальник артиллерии сектора организовал огневую поддержку. Не теряя ни минуты, батальон пошел в атаку.

Бой был тяжелым. Приданные три танкетки оказались бесполезными: они застряли в чащобе на пнях.

Рота, которую вел начальник штаба батальона, полегла почти целиком, погиб и старший лейтенант Алексеев. Не раз сам майор Шейкин возглавлял атаки, ложился к пулемету. Краснофлотцы били фашистов гранатами и штыками, пускали в дело только что захваченные немецкие автоматы.

Результаты действий моряков превзошли все ожидания. Ударный отряд гитлеровцев, прокладывавший путь своей дивизии, был разгромлен. Там, где прошел сводный батальон моряков, остались несколько сот убитых немецких солдат и офицеров, все их оружие.

Батальон Шейкина выполнил свою задачу до конца. Войдя в азарт, моряки вырвались даже за линию фронта, существовавшую до начала штурма, побывали в немецких окопах, а затем вернулись в свои. С этого рубежа уже никто не отошел ни на шаг. Этот рубеж держали до следующего штурма Севастополя, до июня 1942 года.

Героический батальон существовал всего около двух суток, затем он влился в состав полков Чапаевской дивизии, краснофлотцы пополнили поредевшие роты. А сам Касьян Савельевич Шейкин стал начальником штаба 54-го Разинского полка. Это пример и героизма защитников Севастополя и находчивости генерала Петрова, который быстро нашел энергичного командира и ликвидировал опаснейший прорыв в обороне.

Контр-адмирал Жуков отправил телеграмму:

«Сталину, Кузнецову, Октябрьскому, Рогову.

Противник, сосредоточив крупные силы, часть свежих войск, при поддержке танков, авиации в течение трех дней ведет ожесточенные атаки с целью овладения Севастополем. Не считаясь с огромными потерями живой силы, материальной части, противник непрерывно вводит свежие силы в бой. Наши войска, отбивая атаки, упорно отстаивают оборонительные рубежи… Большие потери материальной части, оружия, пулеметов, минометов… Войска отошли на второй рубеж. Резервы и пополнение не получены. Снарядов 107-мм корп. артиллерии, 122-мм гаубиц, 82-мм минометных нет. Остальной боезапас на исходе. На 20 декабря с целью усиления частей, действующих на фронте, вводится личный состав кораблей, береговых и зенитных батарей, аэродромной службы и т. д.