Муравьиный лабиринт - Дмитрий Емец

Макар шевельнул деревянным языком.

– А разве она может?..

– Пока ты шныр и у тебя есть своя пчела – да, может. Афанасий сказал Кавалерии, что за тобой охотятся ведьмари. Она предлагает тебе вернуться в ШНыр. Если ты, конечно, хочешь…

Макар прикоснулся ногтем к горячему краю бочки, сквозь ноготь ощутив ее жар.

– Так хочешь или нет? – нетерпеливо повторил Родион.

Макар ощутил, что, если сейчас скажет «нет», тот повернется и уйдет, так ни разу и не обернувшись.

– А почему ты меня ищешь?.. Ты же вроде… – пробормотал он.

Глаза у Родиона, и без того недобрые, стали опасными.

– Из ШНыра я ушел. Сейчас выполняю просьбу Кавалерии. И все.

– Значит, сам бы ты не пошел меня спасать? – уточнил Макар.

– У меня куча дел, – сухо сказал Родион. – В ванной отвалилась плитка. На балконе надо делать полки. Поэтому ты или идешь со мной, или…

Он оглянулся и, держа наготове шнеппер, проводил взглядом подозрительно замедлившуюся машину.

– Где твоя пчела? – прозвучал внезапный вопрос.

– Ча? А, тут! – Макар хлопнул себя по карману.

Родион даже не опустил глаз. Карманами не интересовался.

– Покажи!

Макар послушно достал банку и отвинтил крышку. Банка из-под крема оказалась пустой. Лишь желтый медовый подтек, приманивший пчелу, остался на прежнем месте.

– Во дела, улетела! – растерялся Макар. – Ну и ча? Она у меня из холодильника выбиралась!

– Где ты ее взял?

– Пчелу?

– Про пчелу я знаю. Банку!

Макар торопливо рассказал. Родион нехорошо хмыкнул, отнял банку и поднятой с асфальта спичкой осторожно тронул медовый подтек. Он пока ничего не объяснял, но выражение его лица нравилось Макару все меньше.

Закончилось все тем, что Родион бросил в банку желтоватый кружок десятирублевой монеты и закрутил крышку. Встряхнул и – Макар не услышал ожидаемого звука.

– Пусто, – сказал Родион, открывая банку.

– Но куда она..?

– Все туда же! Гай стал на десять рублей богаче… Ничего! Просто так я денег не раздаю!

Достав плоскую коробочку, Родион выудил из одного из отделений немного глины, из другого – каплю смолы, из третьего – цветочный пыльцы и, быстрым движением соединив в один комок, торопливо бросил в банку, на которую в этот раз специально не надел крышки. Та засосала все со свистом.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал Родион. – Моя десятка уйдет у них на ремонт. И еще придется добавить. Если, конечно, Гай не закрыл канал. Но если он считает, что банка до сих пор у Дениса, то не закрыл. В Кубинке сейчас весело. Пару комнат у них разнесет, обещаю!

– В Кубинке?

– А где еще? Это телепорт ведьмарей! Главное хоть на миг коснуться дна и… Пальцем не лезь, дурила!

Макар отдернул руку.

– Как ты догадался? – спросил он упавшим голосом.

– По капле меда. Денис не был уверен, что пчела полетит за ним по доброй воле. Вот и подстраховались.

– Золотую пчелу нельзя поймать, – жалобно сказал Макар.

– Поймать, как оказалось, можно, особенно если телепортировать ее поближе к ведьмарской закладке… Той, которая часть нашей шныровской… Меня больше интересует, зачем Гаю вообще пчела? – задумчиво произнес Родион.

Он подошел к бочке и впервые оказался близко от Юли. Поднял голову и бесцеремонно окинул ее взглядом с головы до ног.

– Это кто?

– Знакомая.

– Близкая?

– Близкая! – сгоряча выпалил Макар.

– Насколько? Два года женаты, ребенок гуляет с бабушкой? – вопрос был бестактный, абсолютно в стиле Родиона.

Макар вознегодовал. Правда, рычать на него не отважился. Родион был волк, а он, Макар, пока подающая надежды молодая овчарка. И все же не струсил.

– А ча, интересно? – спросил с вызовом.

– Да. Потому что иначе ее придется пристрелить! Она много слышала, – насмешливо сказал Родион.

Гладкий лоб девушки треснул вопросительной морщинкой.

– Он пошутил. Не обращай внимания! Он плохо относится к женщинам! – поспешно сказал Макар.

– Это женщины плохо к нему относятся, а он не знает, как отреагировать, – лениво отозвалась Юля. – Решил, что ему нечего терять.

– Что-о? – вспылил Родион.

– Да все то же! Есть такая игра. «Ты меня все равно не выберешь и поэтому я тебе сейчас покажу, в какой мере ты мне неинтересна».

Обозленный Родион шагнул к Юле, но вынужден был отпрыгнуть, потому что она опрокинула на него горящую бочку. Потом рванула через дорогу. Обожженный вылетевшей из бочки доской, Родион взревел и бросился за ней. Макар остался на месте. Он и так догадывался, чем все закончится.

Родион вернулся спустя несколько минут. Запыхавшийся, но восхищенный.

– Ну девчонка! Удрала-таки! Я почти ее настиг, а тут пост ДПС, стена, и она – ап! – исчезла.

– Она хорошая, – сказал Макар, сам не зная зачем.

Родион озабоченно потрогал ногу. Вылетевшая головешка прожгла джинсы.

– Я почувствовал, – сказал с ухмылкой. – Я тоже хороший. Но лучше всех Тилль. Перед Новым годом по улице ходили десять подвыпивших берсерков средним весом в сто килограммов и заставляли людей делать добрые дела. Если кто-то отказывался, его били ногами. Это был особый проект Гая, носивший кодовое название «Нести добро в массы». Ну все, пора! С Кавалерией будешь объясняться сам!

Глава 13

Раз – муравей, два – муравей

Философия начинается с удивления.

Яра проснулась от ощущения, что кто-то перышком, извлеченным из подушки, щекочет ей нос.

– Сейчас буду бросать в кого-то кирпичами! Я в два часа из нырка вернулась! – серьезно предупредила она, несколько смягчая тон, поскольку не исключала, что это может оказаться Ул.

Но это был не Ул. И вообще не человек. Яра провела рукой по носу и смахнула на одеяло большого муравья. Красно-бурый, с крупной головой, темным брюшком и непрерывно шевелящимися усиками. Муравей не просто полз по ее носу, но и тащил за собой сосновую иголку.

– Откуда ты взялся? В ШНыре, что ли, живешь? На улице – метровый снег, – зевая, спросила она и посмотрела на часы.

Было уже время завтрака. Яра некоторое время взвешивала, чего хочет больше: есть или спать. Оказалось, что есть. Пока она одевалась, муравей бегал по одеялу, точно копье таская с собой свою иголку. Он явно что-то искал.

Потом Яра выбросила муравья из головы, но, когда вышла в коридор, вновь ощутила, что нос ей что-то щекочет. Скосила в сторону губы, чтобы вместе с ними скосился и нос, и левым глазом разглядела на кончике носа рыжего муравья, несколько смазанного от того, что глазу приходилось смотреть совсем близко. И опять с иголкой.

Она стала медленно поднимать руку, чтобы щелкнуть по нему. Муравей напрягся. Яра увидела, как он грозно привстает, готовя к бою полное кислоты брюшко. Яра медленно пронесла руку мимо носа и, притворяясь, что ничего не замечает, пригладила назад волосы. Муравей несколько расслабился, и именно в этот миг она резко дунула.

Не ожидавший этого муравей, кувыркаясь, перелетел на висевшую на стене фотографию. Яра впервые внимательно вгляделась в нее. Надо же! Это курс Кузепыча! Она не подозревала, что у Кузепыча уже тогда были смешные поросячьи щеки и вытаращенные глаза. Больше никого на фотографии не узнала и предположила, что остальные погибли или ушли. Хотя нет: вот этот дядька, кажется, занимается на Дону разведением пегов. Точно! Она видела его как-то мельком. Громкий такой, усатый, хохочет, точно в железную бочку.

Яра рассмеялась и спустилась в столовую. Суповна расшвыривала по тарелкам добавку и устраивала разбор полетов Кузепычу. «Надо же! Никак от него не отделаешься!» – подумала Яра.

– Ах ты, вша румяная! Молока дитям не мог купить! Гречку всухомятку трескають! Я табя еще мальчишкой помню, утроба ненасытная! Думашь, забыла, хто у меня консервы крал?

Кузепыч сопел и, бурея от гнева, крутил в пальцах ложку, однако рта не раскрывал, зная, что спорить бесполезно. Она только еще больше развоюется.

– А ну кто тут ложку портит! Положь, тебе говорю! – закричала Суповна и, выхватив у Кузепыча завязанную узлом ложку, легко развязала ее опытными узловатыми пальцами.

Обычное место Яры было занято девицей Штопочкой, которая мрачно обгрызала мясо с огромной говяжей кости. Для Штопочки Суповна готовила отдельно: накормить ее можно было только мясом. В идеале, как шутили, сырым, но и вареное она тоже уважала.

Яра подсела рядом с Афанасием. Макс с Улом уже позавтракали. Обычно веселый, Афанасий выглядел подавленным. Сидел и ковырял ложкой в каше с таким видом, словно выуживал из нее чьи-то вставные зубы.

– Неудачи на любовном фронте? – спросила она.

Афанасий горько усмехнулся.

– Хочешь поспорить?

Спорить Яра не стала. Он продолжал с ненавистью ковырять кашу.

– С Гулей что-то? – спросила Яра через некоторое время.

– С Гулей все прекрасно, – кисло отозвался Афанасий. – Хотя нет. Она недавно встала. У нее паршивое настроение. Ну ничего! Скоро выпьет кофе, съест молочную шоколадку и начнет дико ржать. Это произойдет где-то в 8-45, самое позднее в 8-50.