Спящее золото, кн. 2: Стражи Медного леса - Елизавета Дворецкая

– Да все лягушки спят давно,– пробормотал Книв.– Только это не лягушка вовсе… Вот, опять! Опять блестит!

– Да что блестит?

– То ли огонь отсвечивает…

Книв терялся в догадках, вглядывался в воду и не мог ничего понять. Двадцать лет он прожил на свете, но такое чудо видел впервые: на дне котла под водой вдруг загорелось золотистое сияние. Оно росло, ширилось, и вот уже казалось, что в котелке закипает расплавленное золото. Но стоило опустить ложку – и сияние пропадало. Обыкновенная вода в обыкновенном котелке. Сухая еловая иголка плавает, надо бы выловить.

Но даже Ингирид со своего места заметила сияние в котелке и подползла поближе. Медвежья накидка волочилась за ней, будто крылья летучей мыши.

– Что это?– шепнула она, встав на четвереньки рядом с Книвом.

– Вот, опять… – прошептал он в ответ.

Вода в котелке булькнула, закипая. Дно осветилось золотым блеском. Ингирид вгляделась, и внезапно у нее перехватило дыхание: она увидела под водой груду золота. Сверкающие кольца, цепочки, какие-то застежки, россыпь самородков разного вида точно подмигивали и звали: сюда, к нам! Взгляд не выдерживал этого горячего, плывущего и бурлящего сияния; Ингирид моргнула, и все пропало.

– Эй, где ты?– Тюленья шкура над входом в шалаш поднялась, и внутрь просунулась голова Эрнольва.– Хочешь поглядеть на чудо? Тут у нас в котле отражается золото!

– У меня тоже отражается не хуже вашего!– воскликнула потрясенная Ингирид.– Что это такое? Где оно на самом деле?

– Эрнольв ярл, слышишь, что делается?– крикнул из темноты Ивар Овчина.– Там у парней в котле золото кипит! А черпнешь – нет ничего! Тролли над нами смеются!

– Похоже, это у всех!– воскликнул Эрнольв и нервно рассмеялся. Он все не хотел верить в золото Медного Леса.– Воду все брали откуда? Из озера! Должно быть, там на дне столько золота, что мы зачерпнули вместе с водой его отражение!

– Лучше бы само золото!– раздраженно крикнула Ингирид. Ей казалось, что неведомо кто устроил все это нарочно, чтобы подразнить и позлить ее.– О тролли и турсы!

Она села на груду еловых лап, прижимая руки к груди. Ноздри ее подрагивали от возбуждения, взгляду мерещилось золото: вся эта груда колец, самородков и прочего как будто лежала перед ней на расстеленных шкурах. Если бы зачерпнуть само золото, если бы все это можно было потрогать, взять в руки… Пальцы уже ощущали мокрую, пронзительно-холодную тяжесть священного дара богов, и невиданная сила вливалась в ее кровь, согретую холодным мерцанием. О, скорее бы утро!

– Теперь мы его найдем!– твердила Ингирид под нос, глядя куда-то перед собой и вместо стен шалаша видя золотые груды.

В темноте то и дело слышались изумленные и веселые восклицания, смех хирдманов, звон котла – кто-то на всякий случай опрокинул и не нашел, конечно, ничего, кроме воды. Но для Ингирид золото было рядом, и мысленно она уже протягивала к нему руки.

Рано утром Вигмар, Рагна-Гейда и Поющее Жало уже ждали в условленном месте возле каменных ворот. Вчера, слушая их рассказ, Тьодольв, Вальтора и прочие обитатели Золотого Ручья так убежденно отрицали существование малой тропы от пастбища к сосняку, стоячих валунов, похожих на ворота, что теперь и сами они готовы были усомниться, а не приснилась ли избушка троллей. «Нет!– шепнул Вигмар Рагне-Гейде.– Я, бывает, вижу тебя во сне, но безо всяких троллей. Они нам ни к чему, верно?» Рагна-Гейда фыркнула, ей вдруг стало весело. Подумаешь, тролли! Ну, тролли, чего такого? Как-то разом вся новая жизнь вошла в ее сознание: она ощутила себя дома в усадьбе Золотой Ручей, все лица вокруг показались родными, и тролли в замшелой избушке тоже стали частью этого мира, забавной и ничуть не страшной. Она сохранила самое главное, то, что составляло самую суть ее жизни – себя и Вигмара. А все остальное – приложилось.

Рассветный туман висел над горами, и Рагна-Гейда тревожилась, что помешает найти дорогу. Но Вигмар уверенно шагал вперед, раздвигая туман сверкающим острием Поющего Жала. И сегодня тропинка уже не пряталась, как будто признала гостей и больше не смела с ними шутить. Бурые валуны, овеянные полосами слоистого тумана, сами казались призрачными. Подойдя поближе, Вигмар звонко стукнул острием копья по ближайшему валуну. Гулкий звон разлетелся во все стороны, отражаясь от каждого ствола и камня, и постепенно замер в глубинах леса и горных склонов.

– Постучались,– сказал Вигмар и упер в землю древко копья.– Скоро хозяева подойдут.

– Я уже здесь… – прошелестело где-то совсем рядом.

От неожиданности Вигмар и Рагна-Гейда вздрогнули и тревожно завертели головами. Туман редел, но никого не было видно.

– Где ты?– негромко позвал Вигмар.– Не бойся. Покажись!

– Я здесь… – ответил дрожащий, чуть слышный голосок. Казалось, он шел издалека и в то же время был близко.

Рагна-Гейда огляделась еще раз и вскрикнула. Возле каменных ворот стояла, трепеща голыми веточками, невысокая молоденькая осинка. Рагна-Гейда не помнила, росла ли эта осинка здесь вчера. На высоте человеческого роста с зеленовато-серой коры на людей смотрели глаза. Два узких глаза, точно под цвет коры, с крошечным черным зернышком зрачка, изредка помигивали. И это выглядело так дико и жутко, что Рагна-Гейда прижалась лицом к плечу Вигмара и зажмурилась, чтобы ничего не видеть. На миг она пожалела, что связалась с этими существами – тут и с ума сойти недолго.

– Хорошо же ты спряталась!– сказал Вигмар осинке. Он тоже не ждал ничего подобного, но быстрее взял себя в руки.– Мы бы никогда не догадались. Может быть, ты все же примешь настоящий облик? Так будет удобнее разговаривать.

Но тут же усомнился: как знать, какой облик у нее настоящий? А вместо деревца возле валунов уже стояла их вчерашняя знакомая – высокая и худощавая девушка с бледным лицом. Только глаза остались прежние, те самые, которые помигивали с осиновой коры.

– Так-то лучше!– с облегчением сказал Вигмар.– Знаешь, ты очень красивая осинка, но нам как-то так привычнее…

– А во что еще ты умеешь превращаться?– справившись с первым испугом, спросила Рагна-Гейда.– Хочется знать, чтобы мы были готовы… Если ты опять…

– Я не превращаюсь,– прошептала троллиха, робко опуская лицо и теребя в пальцах край передника.– Я просто отвожу глаза, и людям кажется, что это не я, а осинка. А осинкой я прикидываюсь, потому что это легче всего. Мое имя помогает. Меня зовут Аспла.

– Ты принесла то, что обещала твоя мать?– строго спросил Вигмар. Он считал, что с ненадежным троллиным народом надо обращаться без грубости, но потверже.

– Да.– Аспла подняла руку, и Рагна-Гейда заметила в ее пальцах высушенную заячью лапку.

– Что это?

– Это веретено,– робко пояснила Аспла. Это была очень застенчивая троллиха.– Мать всегда наматывает заклятья на заячью лапку. Там они лучше хранятся.

– Ну, пойдем,– сказал Вигмар.– У нас совсем мало времени. Этой ночью враги подошли совсем близко, ты понимаешь? Они уже на другом берегу озера. Ночью мы видели из усадьбы огни их костров.

– Да, да, мать говорила мне.– Аспла нервно дрожащими пальцами одернула передник и заторопилась.– Идемте скорее, мне ведь еще нужно размотать заклятья.

Они спускались по тропинке вчетвером: Вигмар, Рагна-Гейда, девушка-тролль по имени Аспла и копье по прозванию Поющее Жало. Украдкой разглядывая спутницу, Рагна-Гейда уже вскоре соглашалась признать, что та на редкость красива для своего народа. Нос и подбородок у нее длинноваты, глаза заметно косят внутрь, кожа слишком вялая и бледная – но все же Аспла так походила на человека, что сразу и не заподозришь обмана.

Только вот следить за ней глазами оказалось непросто. Вигмар и Рагна-Гейда видели Асплу то впереди себя, то позади, но не могли заметить, как же она передвигается. Новая знакомая ступала так легко, что камни не стучали и листва не шуршала под ногами, и даже на свежей изморози не оставалось следов. Она была как будто растворена в этом горном воздухе, свежем и прохладном, составляла единое целое со стволами деревьев, с замшелыми валунами, с грудами палой листвы и порыжевшей хвоей можжевельника. Первый признак опасности, миг – и она сольется со своим миром, вытянется осинкой, замрет высоким камнем, уйдет под мох.

– Мне не слишком нравится, что она не смотрит нам в глаза,– шепнула Вигмару Рагна-Гейда, поглядывая в сутулую, длинную, но по-своему удивительно изящную спину троллихи.– Так и кажется, что замышляет обман.

– Я так не думаю,– вслух сказал Вигмар, понимая, что троллиха все равно разберет каждое слово, как ни старайся шептать потише.– Тебе ведь тоже не нравится смотреть ей в глаза? Нам от ее глаз холодно, а ей от наших – жарко. Аспла! Я верно говорю?

– Верно.– Аспла остановилась, повернулась к людям и на миг подняла взгляд к лицу Вигмара.– Вы чужие и поэтому страшные.

Вигмар встретил беглый взгляд. Троллиха пыталась смотреть прямо, но не могла; во внутренних уголках глаз клубились серые тени, и взгляд казался таким далеким, как будто она вовсе и не стоит рядом, а смотрит через огромные пространства пустых лесов и остывших гор. И Вигмар ощутил, как зашевелились волосы на голове: почувствовал, из какого страшного, непостижимого далека смотрит это существо, как бы стоящее рядом и все же живущее в своем особом, непонятном для людей мире.