Форс-мажор (сборник) - Алексей Калугин

Вергилий показал мне, как вставить обойму в пистолет, как снять его с предохранителя и дослать первый патрон в патронник. Как следует целиться, я и сам сообразил, чай, не полный идиот.

— А теперь я вызову одного из них.

— Кого?

— Ну, к примеру, Исмаила. Он при каждой встрече пытается мне что-то объяснить.

— Я убил Исмаила.

— Посмотрим.

Я встал, выдернул с верхней полки подушку и положил ее себе под спину, чтобы устроиться поудобнее. После этого я положил пистолет на колени и приготовился ждать.

Я сам не знал, когда и что должно было произойти. Я даже не был уверен в том, что что-то вообще случится. Поэтому я не меньше Вергилия всполошился, когда спустя примерно десять минут в дверь купе постучали.

Сначала негромко.

Вергилий приложил палец к губам.

Хорошо, давай будем сидеть тихо. Прикинемся, будто нас тут вообще нет.

Стук повторился. На этот раз он был громче и требовательнее.

Вергилий поднял автомат за рукоятку, неслышно подошел к двери, осторожно повернул барашек замка и быстро откатил дверь в сторону.

Как я и предполагал, на пороге стоял Исмаил. Живой и невредимый. И даже нос у этого не был сломан.

Вергилий схватил его за шиворот, втащил в купе, кинул на диван и приставил ствол автомата ко лбу.

— Дверь закрой, – коротко бросил он мне.

Я сделал, что от меня требовалось.

— Не забывайте, что оружие требует аккуратного обращения, – Исмаил улыбнулся и поднял руки. – Я пришел с миром. У меня даже ножа нет.

Вергилий быстро и, надо сказать, весьма профессионально обшарил его карманы. Не найдя никакого оружия, автомат он все равно не опустил, только сделал шаг назад, к двери.

— Кто ты такой?

— Называй меня Исмаилом.

— Исмаила я полчаса назад убил в вагоне-ресторане.

— Да ну? – удивленно вскинул брови Исмаил.

Внимательно наблюдая за ним, я так и не понял, была ли это игра или естественная реакция.

— Кто ты такой? – повторил свой вопрос Вергилий.

— Честно говоря, это не имеет большого значения, – Исмаил сделал пренебрежительный жест рукой. – Я пришел, чтобы сказать вам, что до Облонска вы, как ни корячьтесь, все равно не доедете. В поезде полно наших людей. И, если потребуется, мы пустим его под откос. А нам это надо? – вопросительным жестом Исмаил развел руки в стороны. – Поэтому я хочу сделать вам предложение, от которого трудно будет отказаться. Вы высаживаетесь на ближайшей станции и возвращаетесь в Москву. Обещаю, на обратном пути вас никто не потревожит.

— А чего стоит твое обещание?

Исмаил безразлично плечами пожал – мол, думайте что хотите.

— У меня имеется только одно условие, касающееся лично вас, Петр Леонидович, – указал на меня пальцем Исмаил. – Вы должны подарить мне свои часики.

Я машинально приложил руку к груди, где в специальном внутреннем кармашке пиджака лежали подаренные Настей часы.

— Да-да, – подтвердил Исмаил. – Именно они.

— Зачем они вам? – удивился я.

— Ну, скажем так… – Исмаил посмотрел в потолок и щелкнул пальцами. – Допустим, я сентиментален и хочу сохранить что-то на память о нашей встрече.

— Я серьезно спрашиваю!

— Я тоже серьезен, как никогда. Вопрос ставится так: ваша жизнь в обмен на часы. Думаю, ваша жена будет только рада, узнав, что подаренные ею часы спасли вам жизнь.

— Не слушайте его, Петр Леонидович, – сурово заявил Вергилий. – Мы едем в Облонск.

— Дался вам этот Облонск, – едва заметно поморщился Исмаил. – Вы что, болото никогда не видели?

— В вагоне-ресторане вы начали что-то говорить о вторжении, – напомнил я Исмаилу.

— Я? – удивился тот. – Честное слово, не помню!

— Но вы понимаете, о чем идет речь?

— Конечно. Вторжение уже началось. И если мы хотим что-то ему противопоставить…

Вергилий нажал на курок, и короткая автоматная очередь разорвала Исмаилу грудь. Исмаил дернулся всем телом, будто его током прошило. Чуть приподняв голову, он удивленно посмотрел на растекающееся по груди красное пятно и едва слышно прохрипел:

— Тоска…

Из угла рта Исмаила вытекла струйка крови, и он упал на диван.

— Какого черта! – заорал я на Вергилия. – Он хотел что-то сказать!

— То, что он говорил, показалось мне довольно глупым, – спокойно ответил фокусник.

Он повесил автомат на плечо, повернулся к двери и проделал ряд замысловатых движений пальцами рук, временами касаясь дверного косяка.

— Но я хотел узнать!..

— Вы должны знать одно, Петр Леонидович! – Вергилий обернулся и показал мне указательный палец. – Мы едем в Облонск. Все. Точка.

Я медленно покачал головой.

— Я никуда с вами не поеду. Мне нужно вернуться в Москву и встретиться с майором Ворным.

Вергилий умильно улыбнулся, словно дивясь моей наивности.

— Еще раз повторяю, Петр Леонидович: я должен доставить вас в Облонск. И я сделаю это даже вопреки вашему желанию. И если вы не совершите какую-нибудь глупость, это здорово облегчит жизнь нам обоим. Надеюсь, это понятно?.. Ничего личного, Петр Леонидович, это работа.

Не успел он это сказать, как в стену купе, возле которой лежал мертвый Исмаил, что-то ударило с такой силой, что по желтой пластиковой облицовке пошла трещина.

— Сволочи! – Вергилий упал рядом со мной на диван. – Почему они ломятся сквозь стену?

Еще один удар. Затем – пронзительный, зудящий звук.

Сквозь стену пролезло полотно электропилы и быстро поползло вверх. Добравшись до верхней полки, полотно повернуло и стало чертить горизонтальную линию.

Я посмотрел на Вергилия. Вид у него было растерянный и – да, мне это не показалось – напуганный.

— Что, кончились домашние заготовки? – насмешливо поинтересовался я.

Мне, в отличие от иллюзиониста, было абсолютно все равно, что собираются сделать те, что сейчас ломятся в наше купе. Сегодня на моих глазах, пытаясь объяснить, что происходит, умерли два Исмаила. Быть может, третьему это наконец удастся?..

Если это бред, то рано или поздно я проснусь. Если же нет – Ахав обещал, что в случае неудачи можно будет вернуться и все повторить заново. Для этого нужно только не дать себя убить. Мне было не страшно, а безумно интересно.

Электропила поползла вниз.

Вергилий приподнял автомат и от пояса выпустил длинную очередь в стену.

Пила замолчала. Но лишь на несколько секунд. Затем она снова завелась, спустилась еще ниже и отрезала руку лежащему на диване Исмаилу.

— Нужно уходить, – сказал я Вергилию.

— Любой, кто переступит порог этого купе, будет разрезан надвое, – трясущимися губами сообщил мне фокусник.