Ты не знаешь о дочери - Елена Безрукова

Даже годы нас не развели. Все время, что я жил в США мы созванивались, а когда приезжал к отцу, всегда заезжал и к нему.

— Алло, — принял он вызов.

— Здарова, Архип.

— Привет.

— Слушай, ты занят, наверное? — спросил я.

— Ну, я на работе. А что?

— Да хотел предложить тебе устроить сабантуй вечером.

— В баньку? — тут же подхватил Архип волну.

— Да хоть бы и баню. Вообще пофиг…

— У-у… — протянул он. — Случилось что?

— …Да.

— Гхм… Расскажешь тогда если захочешь. Во сколько поедем? Я Кристинку предупрежу. Женщин не берем же?

— Не, без баб, пожалуйста, — сморщился я. — Давай по-мужски сами.

— Не вопрос, Крис не против тебя, ты же знаешь.

— Тогда часов в семь приезжай, в ту сауну, в которой на новый год были. Помнишь?

— Ага. Помню. Хорошая сауна.

— Значит, договорились.

— Да.

— Ну, до встречи.

— Давай.

Я повесил трубку и снова открыл меню звонков. Теперь набрал номер Лады. Нужно предупредить её, что я приеду очень поздно. Если вообще — приеду.

— Да, — ответила она.

— Лада, я сегодня с Архипом в сауну поеду, — заговорил я. — Меня не жди на ужин, и ложись спать без меня.

— Ром, а можно с Архипом как-то позже? — попросила она. — Я тебя и так не вижу, издёргалась вся. То работа, то… другое.

Другое — это Катя и Оля. Я понял по интонации. Только что я могу сделать, если они существуют в моей жизни, существовали в ней раньше и теперь никуда не денутся из неё?

— Сегодня хочу с ним пообщаться, — ответил я. — По-моему, ты не против Архипа?

— Не против, конечно, — отозвалась Лада. По голосу было заметно, что она расстроилась. Но я не хочу ехать к ней. Сегодня. Не хочу, и ничего не могу с этим поделать. Я не знаю, что мне теперь делать с Ладой, свадьбой и этой грёбаной жизнью! Я думал, всё на мази, всё расписано по плану и я управляю своей судьбой. Но как только в моей жизни лишь мелькнула Рыжая, как всё пошло под откос… А уж когда я понял, что она родила от меня ребёнка, совсем ни о чём другом думать стал не в состоянии. — Но сейчас, ты считаешь, самое лучшее время гулять с друзьями? А обо мне ты подумал?

— А что с тобой случилось?

— Я, вообще-то, переживаю, — пояснила она. — Хотелось бы видеть своего мужчину рядом, а не с друзьями или таскающегося по больницам.

— Я буду туда таскаться, — перебил я её. — Оля — моя дочь, напомню. И тебе придётся смириться этим фактом.

Лада на время замолчала, уязвлённая, очевидно, моей грубостью. Но в сторону дочери (и Кати) я никому не позволю даже рот открыть с плохим умыслом. Никому.

— Я понимаю, — ответила она негромко. — Я же не призываю тебя с ней не общаться. Но ты меня обделяешь вниманием сейчас, понимаешь?

— Ты считаешь уместным говорить мне про это, когда болен ребёнок? — осадил я её снова. — Очень эгоистично. Не думал, что ты такая. Лучше бы спросила, как себя чувствует Оля. Ты ведь с ней подружилась, мне так показалось.

— А почему я должна интересоваться чужим ребёнком?!

Я даже опешил на миг. Вот, значит, как Ладушка у нас заговорила. С одной стороны, да — не должна. Это не её ребёнок, а мой. Но с другой стороны — это очень некрасиво звучит. Могла бы попытаться понять и принять моё прошлое, раз уж собралась строить свою жизнь со мной.

— Это тебе она чужая, а мне — нет, — ответил я. — И я очень надеюсь, что слышу от тебя подобные слова в последний раз. Оля — моя дочь, нравится тебе это или нет. И тебе придётся либо принимать её, как меня, как и то, что мы будем общаться, она будет иногда оставаться в нашем доме, либо делать свой выбор.

— Какой свой выбор? — вскинулась она. — Ром, какой выбор?

— А что — много вариантов? — съязвил я. — По-моему, всего два. Или принимать, или…

— Спровадить меня решил, да? — совсем вспылила она. — Заговорил о расставании?

— Я сказал ровно то, что хотел сказать, — ответил я. — Либо ты принимаешь этого ребёнка, либо наши дорожки расходятся.

— Да ты даже не знаешь точно, твоя ли она дочь, а уже говоришь о расставании со мной! С чего ты уверен, что твоя Катя не врёт?

«Моя Катя»…

Если бы она была моей. Всё было бы иначе. Но теперь я не признаюсь даже сам себе, что жалел о расставании миллион раз.

— Тест-ДНК развеет все сомнения, — сказал я. — На слово я, конечно, не верю. Но теоретически, Оля может быть моей дочерью, я же тебе всё это уже объяснял. В общем, Лада, я тебе всё сказал. Если ты мне будешь выносить мозги из-за Оли и ревновать к собственному ребёнку — итог у нас один.

— Да знаешь куда иди? — высказалась она и повесила трубку.

Хм… Послала?

Ну что ж… Пойду.

Ты сама это начала, детка.

Теперь бы Катю из лап Виктора выдернуть. Припрётся же в больницу, осел лысеющий…

— Алло, па, — снова взялся я за телефон. — Можно я сегодня пораньше уеду? Об Ольке переживаю, думать ни о чем не могу.

— Да, конечно, езжай, — вздохнул отец. — Хоть что-то успел сделать?

— Успел, пап, успел.

— Ну, езжай. Привет передавай.

Я понял его посыл. Папа очень надеялся, что Олечка придёт в себя и будет делать это чаще и на более длительное время. Впрочем, мы все на это надеялись. Её сегодняшнее пробуждение на целых двадцать минут вселяло надежду.

— Хорошо, обязательно передам. Если получится, — ответил я ему.

— Давай.

Отец повесил трубку, а я глянул на часы — четыре вечера. У меня есть ещё час, чтобы опередить Виктора и увезти Катю