Зубы дракона - Николай Дашкиев

- Послушайте, что это за человек?

Брат больной медленно подошел к окну. Мусульманин смотрел не туда, куда указывал Лаптев, а на него самого, и этот взгляд не предвещал добра: Кушум умирает, а русский врач, как кумушка-сплетница, разглядывает, что происходит на улице.

- Скажите, он, случайно, не англичанин?

Худощавый повторил свое движение. Укол, потом резкий взмах руки, которая будто перечеркнула и выбросила прочь чью-то жизнь. Так по крайней мере показалось Лаптеву, и он уже с полной уверенностью повторил:

- Майкл Хинчинбрук!

Удивительное свойство человеческой памяти! Она иногда неожиданно и ярко напоминает о прошлом какой-нибудь несущественной деталью пережитого. Вот и сейчас: Лаптев, глядя на английского шпиона, вспомнил не имение Сатиапала, а освобожденное от японских оккупантов осенью прошлого года местечко в Маньчжурии, полуразрушенную фанзу и старого врача-китайца.

Немилосердно коверкая русские слова, китаец торжественно объясняет Лаптеву старинную методику лечения уколами и прижиганиями, показывает на бронзовом муляже тела человека, где нужно искать "жизненные точки", поясняет, как и когда колоть, чтобы вылечить больного от той или иной болезни.

Рассказ китайца очень похож на басни для детей; а после целого дня похода Андрею нестерпимо хочется спать, но вежливость заставляет его слушать. И память кое-что схватывает невольно, просто так, как запоминаются лица и цифры, звуки и ощущения. Потом врач-китаец помогает Лаптеву в госпитале и творит настоящие чудеса своими уколами, спасая обреченных на смерть...

Мысли молниеносны. Воспоминания вмиг пронеслись в мозгу Андрея Лаптева и натолкнули на решение: нужно немедленно сделать умирающей уколы. Возможности научной медицины исчерпаны, так не помогут ли эмпирические методы народной медицины Китая?

Андрей бросился к больной. По предписанию старого врача-китайца в случае шока нужно колоть серебряной иглой. Таковой, безусловно, нет. Пусть будет обычная, от шприца. Но, куда же колоть?

Лаптев на минутку закрыл глаза, и перед ним всплыл бронзовый муляж с многочисленными отверстиями. Врачкитаец рассказывал, что сдающий экзамен на звание врача, должен безошибочно проколоть иголкой в муляже каждое из замазанных смолой отверстий, чтобы оттуда брызнула красная жидкость, имитирующая кровь... Боже упаси, ошибиться хоть на миллиметр!

Наверное, с точки зрения китайских народных лекарей Андрей Лаптев в эти секунды творил что-то неимоверное, недопустимое. И иголка была не такой, как предписывалось, и "жизненные точки" на бронзовом муляже не совпали бы о теми пятнами, которые оставляла игла шприца на теле больной; не доставало уверенности и движениям доцента. Однако уколы давали желаемый результат: металлическая игла раздражала нервные узлы, вызывала реакцию в организме, на который медикаменты уже не действовали.

Лаптев колол и колол, а над ним, раскрыв рот, стоял брат больной. Он поглядывал на врача с уважением и опаской: непонятные действия русского, его обеспокоенный взгляд позволяли ожидать невозможного, и в то же время заставляли задумываться, не сошел ли он с ума?

Больная не реагировала на уколы.

Казалось, пора бросить напрасные попытки. Но Лаптев цеплялся за единственный шанс спасти жизнь человека. И вот ему показалось, что в состоянии больной произошли какие-то, еще нечетко выраженные сдвиги.

Легкими полутенями на лице начали появляться краски. Едва заметно вздрогнул проколотый иголкой мускул. Хриплый стон сорвался с уст женщины.

Стон!.. Это проявление боли и страдания прозвучало сейчас как первый крик младенца: жизнь вступала в свои права - с ее болями и радостями, чувствами и порывами.

Андрей выпрямился, вытер пот и веселыми задорными глазами посмотрел на брата больной:

- Ну?

Тот смутился, не зная, радоваться или извиняться. Судьба Кушум оставалась для него неясной; он лишь видел, что русский очень доволен.

- Как тебя зовут, друг?

- Хаким, господин доктор.

- Будешь меня убивать?

Хаким промолчал, а Лаптев снова склонился над больной. Радоваться рано; отбита только первая атака смерти, а сколько еще будет таких наступлений?!

- Сагиб, это были мулла и какой-то незнакомец.

- Незнакомец?..- Андрей поднял голову и задумался.- Слушай, Хаким, ты не можешь узнать, кто он такой?.. Подожди, не сейчас... И - еще одно. Если ты не хочешь, чтобы погибла твоя сестра - следи внимательно! Не допускай к дому никого, не бери воды из колодца, плодов с огорода. Все будешь носить из нашего лагеря, понял?

- Понял, сагиб. Это... англичанин?

- Мне кажется, да...- осторожно ответил Лаптев. Злобно вспыхнули глаза Хакима, стиснулись могучие кулаки. Он вышел из хижины и вернулся только через час.

- Его никто не знает, сагиб. Говорят, это - моулеви, ученый-богослов. Он уже уехал.

Андрей ничего не сказал. Хаким потоптался и вышел. Всю ночь он кружил вокруг хижины, присматриваясь к причудливым ночным теням и прислушиваясь к шорохам в лесу. И всю ночь его сердце разрывали стоны сестры, доносившиеся из хижины старого Ойяма.

Глава XIX

ДРАКОН ПОКАЗЫВАЕТ ЗУБЫ

- Нет, нет, я вас не пущу. Взвесьте сам: фанатичная толпа, подстрекаемая провокаторами, может наброситься на вас и растерзать. Пострадаете не только вы. Ваша смерть вызовет страшную резню. Вы слышали сегодняшнее сообщение?.. В Калькутте начались взаимные погромы между мусульманами и индусами; гибнут сотни людей... Неужели вы хотите погибнуть и потянуть за собой многих?

- А если погибнет он?..- тихо спросила Майя.

- Андрей?.. Нет, не погибнет! - гордо ответил Калинников.- Это такой человек, что...

- А если больная умрет?

- Ну, тогда...- Калинников потер лоб и раздраженно поморщился.- Зачем такие мрачные прогнозы?

- Господин профессор, я считаю себя врачом, меня учили смотреть правде в глаза.

- Мисс Майя, оставим эти разговоры. Право, это ни к чему! Уверяю вас, все закончится благополучно.

- Тогда дайте мне машину, я поеду домой. У моего отца есть лекарство против сепсиса, действующее лучше пенициллина.

- Упаси бог! Вас могут перехватить. К тому же свободной машины нет.

Майя укоризненно покачала головой:

- А ваш "виллис"? Его отремонтировали только вчера, а вы без него обходились вполне свободно.

- Нельзя, Майя, Нет.

- Простите.

Девушка гордо подняла голову и вышла из палатки. Калинников вздохнул и сел к столу.

Опасения девушки не были безосновательны. Как знать. что может случиться, если больная умрет?.. В Индии назревают большие и горькие события и, неизвестно, чем они закончатся.

Каждому, хоть немного мыслящему человеку было ясно, кому нужна религиозная вражда среди индийцев. Англичане прекрасно усвоили принцип "разделяй и властвуй". Ныне, после окончания второй мировой войны, когда Азия расправляет плечи, сбрасывая колонизаторов, индийцы готовятся нанести решительный удар тем, кто сосал кровь из страны на протяжении столетий. Империалисты хотят разбить могучий народный гнев на два потока, столкнуть один с другим и утихомирить, пусть даже ценой гибели сотен тысяч людей. Андрею, попавшему между двумя потоками, в самом деле может быть туго. Но как ему помочь?