Семь легенд мира - Оксана Демченко

По ту сторону перевала, где никогда не всходит солнце, можно всё.

Там становятся равными нищие, пахари, князья, купцы…

Она торопливо спускалась вниз, к ручейку, и думала, как славно тут остаться жить. Нет, не жить, но хотя бы быть некоторое время. Поговорить, и то дело. Прямо сейчас, спустившись. Несколько минут ничего не изменят, время чуть-чуть потерпит…

Достигнув зеленого луга, Джами с ходу пинками разбудила обоих – капитана и его пса, обозвала их безответственными и слабовольными негодяями… и погнала вверх. В общем, поговорить удалось! Князь ошарашено молчал, все еще заторможенный после долгой дремы, а она себе не отказывала в праве выражать мысли самым вольным образом. Даже пушистый проводник иногда замирал, удивленно и заинтересованно вслушиваясь в звонкую ругань за спиной. При особенно удачных оборотах речи Лой всплескивал лапками и обнимал хвост, восторженно прикусывая его мех. Времени было мало, тропа тяжела, и он сперва очень боялся не успеть. Напрасно!

Люди обычно так нелепо тратят время на пустые разговоры, ничего не меняющие в их жизни, но расходующие последние крохи невозвратного времени. Только не в этот раз, нет! Удивительно, как быстро удалось пройти невозможный для многих путь, слишком длинный, трудный, начавшийся непозволительно поздно.

Наконец, когда рассвет отрезал явь от серого мира, в который уходят рано или поздно все, Джами улеглась и задремала. Вот тогда и оказалось: между сном и явью удивительно уютно. Ей снилась Мира, лукавая, с длинной челкой, падающей на пустые глаза, очень довольная своей догадливостью и удачей подруги. Ее руки ловко подбрасывали и ловили монетку.

В яви другие руки, куда больше и крепче, осторожно гладили спящую по волосам, и оттого просыпаться не хотелось совершенно. Потому что стоит открыть глаза – и все вернется на свои места. У наглого щенка Рифа снова будет куда больше прав на князя. Если бы все измерялось лишь числом пойманных крыс, она бы очень, ну очень постаралась…

Глаза, само собой, пришлось открыть. Хотя бы для того, чтобы убедиться: князь жив. И не просто жив!

Риэл выглядел невероятно хорошо для человека, сутки назад зарезанного широким боевым ножом. Она так ему и сказала, решительно поднимаясь, растирая ноги, затекшие от долгого сидения на коленях у постели. Потребовала исчерпывающего и достоверного отчета о самочувствии. Капитан послушно кивал и качал головой, забавляясь от души: да, здоров, нет, спина не болит. И живот не болит. Ничего не болит, только уши, нельзя постоянно шуметь! Ах, если так, он симулянт? Ну, знаете…

Неизвестной породы зверек из сна сидел на груди «симулянта», знакомо сложив лапки, и внимательно слушал. Когда Джами серьезно поблагодарила его за помощь, радостно закивал и защелкал, жмуря золотистые веки. Он такой, да! Очень, очень полезный и вообще замечательный. И красивый – тоже, и умный, да.

– Лой, ты бессовестно напрашиваешься на лесть! – рассмеялся с порога Ками, и зверек мигом очутился на его плече. – Я все слышал из коридора: его светлость – симулянт. Вставай, одевайся, мы ждем в соседней комнате, завтрак там же.

– Давно бы так! – согласно кивнул князь и удивленно пригляделся к Говорящему.

Джами тоже ушла, бормоча нечто весьма занимательное про завтрак. Риэл еще немного полежал, прикрыв глаза, попытался вспомнить свой сон. Не получилось: зеленая лощина с иного склона хребта жизни уже забылась напрочь… Смутно мелькали в сознании лишь возмущенные причитания Джами, требовавшей двигаться быстрее. И болезненная усталость, покинувшая князя с пробуждением. А еще он помнил довольно подробно рассказ девушки о событиях на бриге. Сведя воедино все свои воспоминания, Риэл встал, с хрустом потянулся, заново удивляясь своему здоровью, принялся торопливо одеваться, общаясь через дверь.

– Кстати, как ты вообще тут оказался? – уточнил у Ками капитан, натягивая сапоги. – Бриг в океане, Джами мне все новости по дороге с того света выболтала. На берегу дикари какие-то жутко злобные.

– Прилетел.

– Понятно, – кивнул Риэл, которому уже хватило произошедшего, чтобы новым чудесам не удивляться. К тому же его мысли были заняты иным. – Как Фрисс?

– Плохо.

– У себя? – капитан уже стоял в дверях.

– Да.

Он коротко кивнул и нырнул в коридор, обещав вернуться скоро, разговор-то не особенно длинный. Любопытные – два человека и один упчоч – молча двинулись следом, не отставая.

Дверь каюты одаренной была не заперта, этого несколько часов назад добился магистр. Фрисс сидела, обнимая Рифа и со счастливым недоумением рассматривая его, совершенно живого и активно недовольного. Пока глупая женщина его тискает и не отпускает, накопились неотложные дела: капитан не оповещен о восходе, крысы не пуганы, палуба сутки без пригляда, да и карманы боцмана наверняка полны сухариков!

Снавь отпустила пса, вздрогнула и неуверенно обернулась. Коротко глянула на капитана, столь же невозможно живого и здорового, как и его пес, сжалась в комок и снова виновато потупилась.

– Ну, прости дурака, – покаянно вздохнул князь. – Мог бы сообразить, что хватать со спины за плечи полуодетую сонную илла, – дело распоследнее, но вот не догадался! Надо было всего лишь позволить тебе прыгнуть за борт. Водичка ледяная, бодрит необычайно, располагает к скорейшему пробуждению. Все бы и обошлось. Спасибо хоть Джами умнее меня оказалась. Только представь: без нее вышло бы совсем позорно. Безответственный князь Тайрэ впал в панику и угробил свой последний корабль, приставая ночью к девице.

– Я во всем виновата, не надо меня беречь, – не слушая и не слыша, всхлипнула Фрисс, – дар во зло применять нельз-зя-я.

– Пошли завтракать, – бодро предложил Риэл, обнимая за плечи илла и вытаскивая из угла. – Видишь – не умнею, опять пристаю к пассажиркам… Но ты тоже не умнеешь, сколько можно плакать, и без того сырость во всех каютах! Ну, успокойся! Все хорошо, Деяна даже не утопила наш бриг, хотя могла.

– А я не проломил голову Тоэлю, – гордо добавил Ками. – У него слишком хорошая реакция.

– Вы сумасшедшие, – уже почти без слез, но также убежденно, сообщила Фрисс. – Меня судить надо и потом прилюдно казнить.

– Встань в очередь, будешь аккурат возглавлять первую тысячу раскаявшихся, – посоветовала Джами. – На берегу желающих свернуть шею ближнему очень много, все со временем очнутся. И потребуют казни. Они уже такого натворили, что подумать страшно. Не каждому везет встретить в нужный момент зубастого Рифа и меня с мешком тертого в пыль перца! Хотя лучше бы наоборот, сперва меня, обошлось бы перчеными слезами без травм. Больно тебе от Рифа досталось? Кстати, я его только что видела, где пес?