Подруга игрока - Барбара Шеррод

— Вы же в такой ветер, я надеюсь, не поедете далеко, сэр? — сказал конюх. В голосе его звучало предостережение. Сгустившиеся на небе тучи предвещали бурю.

Мистер Гастингс взобрался на Колокольчика, натянув поводья, развернул лошадь и бросил конюху монету вместо ответа. Потом он пустился прочь отчаянным аллюром, подставив спину ветру, словно единственно, что могло удовлетворить его, это быстрая и яростная скачка. Он направился в противоположную сторону, подальше от дороги на Бат, где ему вполне мог повстречаться кто-либо из знакомых. Когда, лениво кружась, на землю стал падать снег, он даже не заметил этого. В какой-то момент ему вспомнились слова врача об опасности чрезмерного перенапряжения. Беззаботно пожав плечами, он пришпорил лошадь, пуская ее вперед.

Мистер Гастингс не мог бы сказать, как долго он скакал, но в конце концов тревога ушла, и он задышал спокойно. Остановив лошадь на самой вершине гребня, он смотрел на лежавшие внизу холмы и фермы. Хотя пейзаж был по-зимнему серым, он показался восхитительно спокойным. Ему пришло в голову, что мисс Трой пейзаж этот тоже понравился бы. Они могли бы ехать рядом верхом, и она обращала бы его внимание на восхитительный вид, открывшийся перед ними, а он наслаждался бы музыкой ее голоса.

Желая осмотреть окрестности поближе, он спустился с гребня и выехал на дорогу. Скоро он поравнялся с древним стариком, который шел пешком против ветра, с трудом продвигаясь вперед. Мистер Гастингс остановился и предложил старику сесть на лошадь позади него. Старик с благодарностью принял приглашение. Пока они ехали по направлению к группе небольших домов, которыми заканчивалась дорога, старик говорил. Мистер Гастингс улыбнулся при мысли, что его развлекает болтовня этого грубого деревенского мужика. Месяц назад он сидел у миссис Стаут в салоне для игры в карты и жалел самого себя, потому что партия в пикет шла скучно. Единственным проблеском, вызвавшим его интерес, было жульничество Эверарда. И вот теперь он здесь, с удовольствием слушает бессвязную болтовню своего спутника об аббатстве Эрандел.

Вдруг, совершенно неожиданно, название это показалось ему знакомым. Он натянул поводья, останавливая кобылу, и спросил:

— А это аббатство Эрандел?

— Я же вам это и говорю, сэр, и буду горд сказать еще раз, поскольку не знаю господина справедливее сэра Бэскома Трой.

— У него есть дочь, не правда ли?

— У него много дочерей, сэр.

— Мисс Миранда Трой — его дочь?

— Я бы солгал вам, если бы сказал, что нет.

Вновь ободрившийся, мистер Гастингс распрощался со стариком у его дома и с удовлетворением подумал о своей удаче. Из всех укромных мест в королевстве, на какие мог пасть его выбор, он избрал именно то, что лежит меньше чем в часе езды верхом от аббатства Эрандел. Теперь он уже не боялся сойти с ума от скуки и начал подумывать о том, что его пребывание по соседству с Лайм-Риджис может оказаться необыкновенно интересным.

Увиденный сон поначалу встревожил Миранду. Что-то в нем показалось ей шокирующим, что-то — нелепым. Однако, поразмышляв, она пришла к выводу, что сон этот полон важного значения. Он показал ей, что лежит в ее собственном сердце. В нем она увидела именно тот сад, который ей надлежало создать — сад с ярким и красочным растительным ансамблем. С этого момента она погрузилась в изучение садоводства и не могла думать ни о чем другом, кроме как о клумбах, рядах, кромках, многолетних и однолетних растениях и тому подобном. К радости леди Трой, Миранда провела несколько вечеров в компании светловолосого джентльмена, который, как сообщили ей, носил титул и был подходящей партией. Разочарование леди Трой было, однако, заметно и невооруженным взглядом, когда Миранда сказала ей, что не проявляет к этому молодому человеку никакого интереса, если не считать, что он имеет возможность сопровождать ее при посещении разнообразных оранжерей и представлять главным садовникам в Гроув в Хэмпстеде и в Королевском ботаническом саду у Кью.

Для Миранды это были дни высочайшего напряжения. Она полностью погрузилась в ученье и наблюдения. Каждое слово, произнесенное сэром Хамфри, было занесено ею в дневник, и она все время обдумывала их, словно их занесло к ней с земли обетованной. Конечно же, она не могла раскрыть дневник, не развязав при этом галстука мистера Гастингса, которым он был перевязан, а делая это, Миранда невольно думала о нем. Если миссис Гастингс и получила от него какие-то известия, то ничего не сказала об этом. Мистер Деуитт заходил к миссис Гастингс, но Миранда тогда была занята и не слышала об этом посещении ничего такого, что имело бы отношение к мистеру Гастингсу. На душе у нее стало бы легче, знай она, что он в безопасности. Впрочем, утешала себя Миранда, если бы он был обнаружен мертвым, она бы непременно об этом узнала.

Она ругала себя, что так и не смогла избавиться от галстука. А если его заметит Дейзи? А если мать увидит предмет мужского туалета среди памятных Миранде вещей? В высшей степени неблагоразумно с ее стороны хранить этот галстук. Более того, это нелепо. Тем не менее Миранда снова перевязала галстуком свой дневник.

Как-то ранним декабрьским утром, когда Миранда разбирала свои книги и бумаги, выискивая заметки относительно труда Рептона по решетчатым оградам, она наткнулась на рукопись мистера Гастингса. Миранда с любопытством пролистала бумаги, отметила смелость руки автора и легкость, с какой он излагал свои мысли, не прибегая ни к вычеркиваниям, ни к исправлениям. Стиль его понравился ей своей прямотой и остроумием. Теперь, когда он пребывал далеко от нее и, кажется, в безопасности, Миранда признала, что находит эти его качества необычайно притягательными. Кроме того, в написанном чувствовались бодрая настроенность и мужественная энергия, свойственные этому человеку, и это вызвало у нее восхищение. Почему же она не выказывала никаких восторгов, когда он был здесь? Почему сохраняла серьезный и неодобрительный вид? Почему держала себя столь напряженно и была такой неулыбчивой?

Его очерк о Пятом принципе игры, в котором он разбирает различные типы людей, посвятивших себя играм, где все решает удача, восхитил ее своей оригинальностью и сатирической направленностью. Заключительные фразы, однако, озадачили Миранду. Он говорил об игроке, который погубил себя тем, что влюбился. Миранде было мучительно думать, что мистер Гастингс способен был запретить себе влюбляться только потому, что это могло отвлечь его от игры в карты.

Потом Миранда обратилась к следующей странице и с изумлением обнаружила, что там находится письмо для нее. Прочитав письмо в первый раз, она ничего не поняла. Только одна мысль проникла в ее сознание — ему не хотелось, чтобы она уничтожила его галстук. Второе прочтение оказалось немного результативнее. Она поняла, что он рассчитывает увидеть ее снова. В самом деле, он желает увидеть ее снова. Это было Миранде одновременно и лестно, и приятно, и в то же время тревожило ее. Приподнятый стиль письма отражал настроение его автора. Миранде припомнилось, что воздух в ее спальне просто трещал от электрических разрядов, когда он пребывал там. Читая последнюю фразу, Миранда позабыла, что надо дышать. Теперь она просто умирала от нетерпения, так ей хотелось узнать, все ли у него в порядке.