Девять хвостов бессмертного мастера - Соул Джин

– Что? – взъерошившись, уточнил Ху Фэйцинь.

– Хотя бы… сыграем в шахматы. Культивировать мозги тоже полезно. Недопёсок, я знаю, что ты подслушиваешь! Тащи шахматную доску! – велел Лис-с-горы.

Шлёпанье лап где-то во дворе подтвердило, что он не ошибся: Недопёсок помчался выполнять приказание.

– Только в шахматы, – хмуро предупредил Ху Фэйцинь.

– Только в шахматы, – согласно кивнул Ху Вэй.

Ху Фэйцинь нисколько ему не поверил.

– Ты думаешь, я скоро смогу отрастить девятый хвост? – спросил Ху Фэйцинь, расставляя свои фигуры на доске.

– Хм… – неопределённо отозвался Ху Вэй. – Даже не знаю. На Хулишань ещё никто не отращивал девятого. Но ты способный, у тебя должно получиться.

– Шисюн способный, у него получится, – прошуршал откуда-то из-за угла Недопёсок.

Лис-с-горы бросил быстрый взгляд в сторону, откуда доносился голос чернобурки. Шуршание тут же затихло.

– Вообще я девятихвостых лис ещё не встречал, – продолжил Лис-с-горы. – Ну, ты понимаешь, каких именно лис я имею в виду.

Ху Фэйцинь кивнул. У Ху Вэя тоже было девять хвостов, но он был чистопородным демоном, так что за девятихвостую лису сойти не мог.

– Я видел… – прошуршал из-за угла Недопёсок.

– А ну иди сюда, – велел Лис-с-горы, – и рассказывай. Нечего там шуршать!

Недопёсок был очень смущён вниманием, но сел поближе к Ху Фэйциню и, поджав уши, сказал:

– Я видел лису с девятью хвостами, когда был маленьким. Девять хвостов. Рыжая с белыми подпалинами. Ростом с волка. Она пришла в долину, где мы жили.

– И что было дальше? – спросил Лис-с-горы, подёргав Недопёска за ухо, потому что тот вдруг замолчал.

Недопёсок содрогнулся всем телом, взялся лапой за рукав Ху Фэйциня:

– Она передушила всех моих братьев и сестёр. Я чудом выжил. Мать мою она тоже убила.

– Что? – поразился Ху Фэйцинь. – Девятихвостая убила твою семью?!

Лис-с-горы нахмурился:

– И?

– Я… я их съел, чтобы выжить. Я был маленький и не умел ловить мышей, – плотно прижав уши к голове, сказал Недопёсок. – А потом вдруг смог прыгать на задних лапах и пошёл искать Лисью гору.

– Откуда ты знал, что нужно искать Лисью гору? – удивился Ху Фэйцинь.

– Инстинкт, – за Недопёска ответил Ху Вэй. – Он культивировал в оборотня, съев своих сородичей.

– А зачем Девятихвостая убивала обычных лис? Это было Тёмное Дао?

Лис-с-горы надолго задумался, потом покачал головой:

– Вероятно, она искала себе место, чтобы устроить логово, и просто избавилась от конкурентов. Для лис-оборотней такого уровня обычные лисы – что муравьи для людей или мыши для лис: передавил и забыл.

– Шисюн не такой, – прошуршал Недопёсок, – он бы так не поступил, даже если бы стал Девятихвостой.

– Никто о твоём шисюне и не говорит, – возразил Ху Вэй и хорошенько выдрал Недопёска за уши. – Только пасть разинет: шисюн то, шисюн сё… Фэйцинь, приворожил ты его, что ли?

Ху Фэйцинь покраснел и пробормотал:

– Я просто обращаюсь с ним по-челове… Хм, по-лисьи?..

[066] Ху Фэйцинь продолжает совершенствоваться

«Если я стану Девятихвостым, то уж конечно не растеряю человечности», – подумал Ху Фэйцинь.

Он не знал, как выглядит Лисье пламя у других лис, но его собственное плясало вокруг Зерна человека – так он это называл. Это было крохотное ядрышко беловатого цвета, похожее на зёрнышко риса, но более округлой формы. Флюиды, от него исходящие, не позволяли усомниться: это остаточное Ядро, сохранившееся у Ху Фэйциня после перерождения в лиса. Точно такое же было у него, когда он был Господином-с-горы, только размером отличалось: в прошлой жизни Ядро было размером с грецкий орех. Теперь этот крохотный островок человечности был окружён неярким красноватым пламенем тринадцатого языка – результат того, что Ху Фэйцинь попробовал кровь демона. Никакого вреда зёрнышку оно не причиняло, просто обволакивало его полупрозрачной аурой.

– А съеденное сердце даоса? – озадачился Ху Фэйцинь. – Как оно повлияло на моё Лисье пламя? Не чувствую разницы.

– Оно повлияло на качество пламени, – услышал он голос Лиса-с-горы над самым ухом.

Ху Фэйцинь вздрогнул и вернулся в реальность. Ху Вэй зевнул, прикрывая рот ладонью, и перекатился с боку на бок.

Ху Фэйцинь вспомнил, что Лис-с-горы пришёл и сказал:

– Сегодня холодно, будем спать вместе.

Ху Фэйцинь сварливо подобрал один хвост за другим: Лис-с-горы нередко использовал их вместо подушки, хватая всем скопом и утыкиваясь в них лицом. Ху Фэйциню не слишком нравились подобные посягательства.

– Качество пламени? – спросил он, пытаясь выдернуть из цепких рук Лиса-с-горы последний хвост. – Как это?

– Жадина, – сказал Ху Вэй, зевнул ещё раз и поковырял пальцем в углу глаза. – Что тебе, хвоста для меня жалко?

– У тебя есть свой хвост, вот его и жамкай! – отозвался Ху Фэйцинь, приглаживая шерсть на хвостах.

– Пф…

– И что там насчёт качества пламени?

Ху Вэй поскрёб висок, будто размышляя о чём-то, и медленно проговорил:

– Ты лис в перерождении, поэтому визуально этого видеть не можешь. Как бы тебе это объяснить, чтобы ты понял?.. Оно более плотное, что ли… Чем крепче Лисье пламя, тем выше духовные силы лисы.

– А… – сказал Ху Фэйцинь.

– На способность регенерации тоже влияет, – добавил Лис-с-горы, и его глаза озорно сверкнули.

Ху Фэйцинь не успел опомниться, как Ху Вэй пребольно укусил его за руку.

– Ай! Ты что, сдурел?! До крови же прокусил!

– Погляди на рану, – сказал Лис-с-горы, облизываясь.

Ху Фэйцинь поглядел на место укуса.

– Где? – удивился он.

– Уже зарос. Но это только мелких ран касается. Перегрызенное горло вряд ли срастётся, так что береги шею.

– От кого? – поразился Ху Фэйцинь, хватаясь обеими руками за шею.

– Это я в широком смысле, – пояснил Ху Вэй. – Лисье Дао гласит: «Береги горло».

– Чего оно только не гласит… – фыркнул Ху Фэйцинь. – У меня такое впечатление, что ты его на ходу выдумываешь!

– Неблагодарный, – сказал Лис-с-горы с пафосом, – я делюсь с тобой тысячелетней демонической мудростью, а он ещё тявкает!

Ху Фэйцинь притих на мгновение, потом спросил:

– Ху Вэй, так сколько же тебе лет?

Лис-с-горы усмехнулся:

– Ты до стольких считать не умеешь.

[067] Первая линька

– Восемь, – после тщательной инспекции собственного зада сказал Ху Фэйцинь, – их всё ещё восемь.

Прошло уже, верно, три лисьих месяца, а девятый хвост ещё даже не прорезался. Или Ху Фэйцинь был слишком высокого мнения о своих способностях? На отращивание хвостов лисы тратили годы и даже столетия, его стремительное совершенствование уже можно было считать чудом.

Он вытащил гребешок и хорошенько причесал все восемь хвостов. Шерсть полетела во все стороны: у лис началась линька. Быть может, когда лисы линяют, у них не отрастают хвосты? Ху Фэйцинь начесал целую гору шерсти, хвосты его теперь походили на ощетинившиеся палки. Он превратился в лиса, чтобы проверить, линяет ли и всё остальное. Линяло. Ху Фэйцинь покрепче сжал гребешок, и скоро рядом с первой горой шерсти появилась вторая. Проделав это, он почувствовал некоторое облегчение: тело при линьке страшно чесалось, точно его шпиговали тысячи блох (блох у него не было, он проверил).

– У-у-у, – протянул Ху Вэй, заглянув к нему, – ты что, ощипал себя, как цыплёнка, Фэйцинь?

– А ты разве не линяешь? – буркнул Ху Фэйцинь, пряча гребешок и сгребая всю шерсть в одну кучу. Он думал набить шерстью мешки и спать на них.

– Линяю, конечно, но реже, чем остальные.

– Странно, что я до этого момента не линял, – заметил Ху Фэйцинь. – Я ведь уже долго живу на Хулишань, обычные лисы на три раза облинять успели.