Том 28. Письма 1901-1902 - Антон Чехов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7 февр. 1902.
Эртелю А. И., 7 февраля 1902*
3661. А. И. ЭРТЕЛЮ
7 февраля 1902 г. Ялта.
7 февр. 1902.
Милый Александр Иванович, в начале января в ответ на твое письмо* я послал тебе бумажищу* — условие, заключенное мною с Марксом*. Ответа до сих пор нет, и я начинаю побаиваться — не пропало ли мое послание*. Послал я не заказным, а простым, так как думал (и продолжаю думать), что на ст. Веселое почтового отделения нет.
Напиши, получил ли. Если не получил, то придется посыпать пеплом главу.
Будь здоров и богом храним. Желаю тебе всего хорошего.
Твой А. Чехов.
На конверте:
Ст. Веселое Сыз. — Вяз. д.
Его высокоблагородию Александру Ивановичу Эртелю.
Марксу А. Ф., 8 февраля 1902*
3662. А. Ф. МАРКСУ
8 февраля 1902 г. Ялта.
8 февраля 1902.
Многоуважаемый Адольф Федорович!
Карту, которую Вы прислали мне*, я давно знаю, она у меня уже была. Эта карта для моей книги совсем не годится. Издана она в 1885 г. и уже в 1890 г., когда я был на Сахалине, считалась старою; по крайней мере ею никто не пользовался, и командиры судов плавали по своим собственным картам, которые чертили сами, так как все существовавшие тогда карты (в том числе и присланная теперь Вами) были неудовлетворительны. В моей книге идет речь о небольших районах, северном и южном, и если помещать карту*, то не всего Сахалина, а лишь этих небольших приречных равнин. Но в настоящее время жизнь в этих районах уже совсем не та, что была при мне в 1890 г., и карта моя была бы скучна и неинтересна.
Таково мое мнение, которое я считаю своим долгом высказать Вам.
Желаю Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Чеховой М. П., 8 февраля 1902*
3663. М. П. ЧЕХОВОЙ
8 февраля 1902 г. Ялта.
Милая Маша, сегодня мороз, снег, и, вероятно, погибло всё, что поверило весне и зацвело. «Новости дня» получаем*, благодарим. Здоровье мое недурно, кровохарканья нет, ем, пишу. Ты пишешь, что в театре масса недовольных по поводу перемены*; и это понятно, нельзя обижать одних и гладить по головке других, когда нет поводов к тому. Надо было делать пайщиком всякого желающего из тех, кто служит в театре с самого начала*. Мать получила твое письмо*. Она здорова вполне, как и я. Куприн женится на m-lle Давыдовой, дочери «Мира божьего»*. Женится и приедет в Ялту*. Клевер пусть привезет Ольга*. Здоровье дедушки неважно*, Альтшуллер глядит пессимистически. Д-ру Членову скажи, что он человек молодой, что всё устроится при настойчивости*, не надо только падать духом и хныкать. Ведь ему еще 30 лет! Скажи Ольге, чтобы, когда будет на Кузнецком, взяла у Мюра 1 бутылку чернил, так называемых «антраценовых», и привезла бы с собой. Если же она не будет на Кузнецком, то не нужно, обойдусь. Уж больше месяца, как я не был в городе. Сегодня 8 февраля, а на дворе конец декабря. Будущую зиму не буду сидеть в Ялте, уеду в кругосветное плавание, куда-нибудь очень далеко. Будь здорова, благополучна. Отчего бок болит? Береги себя. Мать кланяется. Целую тебя и кланяюсь низко.
Твой Antoine.
На обороте:
Москва. Марии Павловне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Книппер-Чеховой О. Л., 9 февраля 1902*
3664. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
9 февраля 1902 г. Ялта.
9 февр.
Оля милая, собака, писал ли я тебе, чтобы ты привезла «Детей Ванюшина»?* Возьми у Маши, кстати прочтешь дорогой. Поезжай на лошадях из Симферополя*, найми почтовых с кем-нибудь пополам или приезжай одна, только поскорей приезжай; будет холодно, имей это в виду, окутайся хорошенько, иначе будешь бита.
Снег, холодно, противно.
Вчера сообщили по телефону, что здоровье Толстого совсем хорошо. Был кризис, температура теперь нормальная.
Дуся моя хорошая, обнимаю тебя и целую. Зачем вы играете пьесу Горького на о?* Что вы делаете?!! Это такая же подлость, как то, что Дарский говорил с еврейским акцентом в Шейлоке*. В «Мещанах» все говорят как мы с тобой.
Скоро же ты приедешь? Я жду, жду, жду… А погода скверная, скверная…
Еще раз целую мою жену немочку, пайщицу*.
Твой муж А. Актрисин.
Книппер-Чеховой О. Л., 10 февраля 1902*
3665. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
10 февраля 1902 г. Ялта.
10 февр.
Зюзик, собака, если выедешь 20-го*, как обещаешь, то из Севастополя можешь выехать на пароходе (это будет пятница). На лошадях ехать теперь мучительно, на пароходе же пообедаешь, поспишь; качки, по всей вероятности, не будет, а если будет, то маленькая. Так вот, дусик мой, умоляю, сделай так, чтобы выехать 20-го! Умоляю!
Немировичу я написал*, что театр на паях — это хорошо, но устав их ни к чёрту не годится*. Почему пайщиками Стахович, я, а нет Мейерхольда, Санина, Раевской?* Нужны тут не имена, а правила; нужно установить, чтобы пайщиком делался всякий, прослуживший не менее 3 или 5 лет, всякий, получивший жалованья не меньше такой-то цифры. Повторяю, нужны не имена, а правила, иначе все полетит.
Сегодня задержали около нашего почтового ящика грека, который вытаскивал письма. И я, признаюсь, обрадовался: теперь, когда ты станешь бранить меня за то, что я-де редко пишу тебе, то я буду ссылаться на этого грека.
Дуся моя, родная, светик, красавица, умоляю тебя, в ножки кланяюсь, выезжай из Москвы 20-го, чтобы быть здесь в пятницу! Исполни мою просьбу! Докажи, что ты добрая жена. Попроси барина Владимира Ивановича, он отпустит.
У нас кухарка хорошая теперь, душеспасительная; завела в кухне тишину и спокойствие. Очень религиозна.
У нас возмутительная погода. Снег.
Прочел в двух газетах, будто ваш театр не поедет в Петербург. Правда ли это?
Ну, целую, обнимаю, будь здоровехонька.
Твой Antoine.
Это письмо посылаю 11-го февр<аля>.
Тут ходят разные слухи о Петербурге, о Москве*. Смотри, если что случится, напиши.
Семенковичу В. Н., 10 февраля 1902*
3666. В. Н. СЕМЕНКОВИЧУ
10 февраля 1902 г. Ялта.
10 февр. 1902.
Многоуважаемый Владимир Николаевич!
Прежде всего, большое Вам спасибо за письмо, за то, что вспомнили. Что касается ста рублей*, то я ничего не имею против, но только позволю себе сделать маленькую оговорку. Я подписывал сто рублей лишь за то шоссе, которое пойдет через мелиховские болота* (Залив св. Вареника). Был разговор, что шоссе пойдет до Васькина, а потом через Мелихово (до выезда на Бершовскую дорогу) и что когда начнут его строить до Мелихова, тогда и возьмут с меня деньги. Потом же пошли слухи, которые держатся до сих пор, — слухи, что шоссе закончится в Васькине, а в Мелихове его не будет, ибо-де мелиховская дорога теперь не нужна, по ней никто не ездит, так как через Хотунь прошла железная дорога. Я напишу в земск<ую> управу (губ.), дам слово выслать сто рублей, как только решат провести дорогу через Мелихово, как ранее говорилось.
Весной я буду в Москве, быть может увидимся и потолкуем. Евгении Михайловне и детям, не исключая и новорожденного, мой нижайший поклон и привет. Желаю Вам всего хорошего.
Искренно преданный
А. Чехов.
Книппер-Чеховой О. Л., 13 февраля 1902*
3667. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
13 февраля 1902 г. Ялта.
13 февр.
Дусик, собака! На пристань я не приду встречать тебя, так как, вероятно, будет прохладно. Не беспокойся. Встречу тебя в кабинете, потом будем ужинать вместе, потом долго разговаривать.
Вчера неожиданно вдруг получил письмо от Суворина*. Это после трехлетнего молчания*. В письме бранит театр, хвалит тебя*, так как неловко было бы и тебя бранить.
