Дом 1000 дверей - Ари Ясан

В. теперь стал таким, каким привык быть раньше, а именно, он стал таким, как его отец. Словно в глазах отца была магическая сила, которая разом втиснула В. в нелепый шаблон, за рамки которого В. не мог вырваться.

В. окончательно забыл о Доме, а все волшебство, обретенное им там, рассеялось. Лишь в какие-то мгновения В. вспоминал о Доме, и тогда он думал, что предпочел бы остаться там безруким инвалидом, чем быть здесь целым и невредимым. А потом он снова забывал… Так он боролся за то, чтобы помнить, за то, чтобы верить. Неизвестно, что при?дало ему сил, но В. подня?лся и бросил на пол бумаги, которые держал в руках.

- Я ухожу! - сказал он отцу.

- Уходишь? - не понял отец. - Как уходишь? Ты не можешь уйти!

- Могу! - ответил В. - Могу и уйду!

- Я тебя не держу, - усмехнулся отец, - только куда же ты пойдешь?

- Я хочу вернуться в Дом!

- Что за Дом? Не мели чепухи!

- Это не чепуха! - вскричал В. - Дом есть и я там был. И я снова вернусь туда!

- Ну, ну, - успокаивающе протянул отец. В. понял, что отец воспринимает его пылкую речь только как детский лепет и не более. Это его взбесило:

- Дом есть! И еще много чего есть на этом свете, ты и сам бы это понял, если бы хоть на миг оставил свои бумажки в покое!

- А ты думаешь, - со слезами на глазах спросил отец, - что мне нравится этим заниматься? Думаешь, я без ума от этой макулатуры? Да я каждый день только и мечтаю о том, как избавлюсь от нее!

- Так брось этот мусор ко всем чертям!

- Э нет, - отец посмотрел на В. как на опасного сумасшедшего, - я не могу. Я не хочу по? миру пойти. Каждый должен работать, чтобы прокормить себя. Кто обо мне позаботится? Не ты же! Я слышал, какой ты выкинул фортель! - он смотрел на В. усмехаясь. – Бросил все, работу, невесту, квартиру! И что теперь? Что? Смотрю на тебя и ничего не вижу. Ничего в тебе не осталось. Раньше ты хоть что-то из себя представлял, а теперь что? Одна фикция…

Что ты доказал, что ты нашел? Где оно, где твое достояние? Покажи его мне! Покажи! Может, ума у тебя прибавилось? Так этого я не заметил. Или, может, ты добрее стал? Этого тоже не наблюдается. Или ты сокровище какое нашел, так где оно, где? Покажи мне его! Нет у тебя ничего! Ничего! - кричал отец, сверкая глазами. - Ты нищий голодранец! Хочешь, чтобы и отец твой стал таким же? Хочешь, чтобы я, как ты, побирался на старости лет? Этого ты хочешь? Так ради чего мне так страдать, объясни мне! Ради чего?

В. смотрел на отца и понимал, что только зря потратил силы, пытаясь подвигнуть отца на поиски свободы. Как объяснить ему в двух словах то, что В. осознал за многие годы тяжких раздумий? Как вдохновить его на подвиг, на который он, очевидно, не был способен?

Почему В. так желал, чтобы и отец изменился и почему так ненавидел его за то, что тот и слышать не хотел ни о каких изменениях? Может быть, потому, что отец воплощал собой то старое «я», от которого В. так хотел избавиться. Может быть потому, что пока существовал этот образ, по подобию которого вылепили и В., пока отец оставался там, откуда В. с таким трудом вырвался, В. не мог измениться и по-новому взглянуть на мир. Словно встречаясь со своим отцом, он вынужден был опять преодолевать этот непреодолимый путь в миллион миль, разделяющий его прошлое и настоящее.

В. смотрел на отца и думал о том, что ему следует оставить отца в покое. Хотя даже если он уйдет сейчас, это мало что изменит. Он должен был отбросить свое прошлое и, очевидно, он должен был навсегда расстаться со своим отцом, но В. сомневался, что способен на это. Даже если он никогда не встретится с отцом, он не избавится от его влияния. Только сейчас В. понимал, как глубоки эти корни, и сколько он впитал бессознательно от своего родителя. Все, что был в отце – было и в самом В.: мелочность, суетливость, беспокойство, страх…. Он видел отца и видел в нем свое отражение. Даже если В. навсегда разлучится с отцом, то что это изменит?

Отец рухнул без сил на колени, словно обличительная речь опустошила его. Он закрыл лицо руками. И этот жест был знаком В., он сам часто так закрывал лицо руками. И он знал, что выражает этот жест: отец чувствует себя одиноким и беспомощным. Отец страдает сейчас, и будет страдать завтра, и будет страдать еще неизвестно сколько. В. знал, что такое эта жизнь, беспросветная и невыносимо скучная, тягучая и топкая, как болото. Но как помочь отцу выбраться из этого болота? Чем В. может помочь своему отцу?

Ничем, разве только тем, что сам попытается не быть таким. Попытается жить по-другому. В. смотрел на отца и думал о том, что любит его, как самого себя. Но быть таким, как он, В. больше не мог. И изменить отца он тоже не мог. Одно только оставалось В.: уйти не прощаясь и не оборачиваясь.

И он ушел. Вышел из квартиры и спустился вниз по лестнице. Сейчас В. четко помнил о Доме. Он даже не сомневался, что сможет найти дверь. Он нисколько не удивился тому, что на улице его ожидал Аун. Когда В. подошел к нему, то обнаружил, что рядом с Ауном в воздухе висит дверь. Что это за дверь, В. уже знал. Они вошли в нее и оказались на Базе.

Глава шестнадцатая. Я могу играть в Большой Бум!

В. встретили улыбающиеся бородачи. Аум спросил, явно издеваясь:

- Понравилось?

В. не знал что ответить, понравилось – не понравилось, эти понятия здесь были неприменимы. Без сомнения, В. испытал боль, но в то же время обрел понимание. Боль ему не нравилась, а понимание нравилось, так что же он мог ответить на вопрос Аума?

- Ты уже понял, что это был Отход? - спросил его Аун, а Аук добавил:

- Отход – это Оттяг наоборот!

- Угу, - подхватил Аус, - если в Оттяге находишь то, что хочешь найти, то в Отходе находишь то, что не хочешь находить никогда. Или что-то вроде этого. Впрочем, и то и другое одинаково полезно.

Полезно? Пожалуй, может быть, и полезно, но В. предпочел бы держаться от этих дверей подальше: и Оттяг, и Отход ему одинаково не понравились, слишком уж много не очень приятных чувств довелось ему там испытать.

- Я думаю, у него ум за разум зашел, ему срочно нужно наведаться в Детскую, - улыбаясь проговорил Аук.

В. вздохнул. Еще целых две две?ри осталось! Этот факт и радовал, и огорчал одновре?менно. Что ж, пусть будет Детская! И В. без колебаний шагнул в дверной проем. Опять не обошлось без переворота через голову, но под ногами было что-то мягкое…

Здесь тоже была зеленая травка, как в Улете, и так же светило яркое солнце. Вдалеке В. увидел лес из высоких деревьев, который показался ему таинственным и полным чудес. Так славно гулять по такому лесу! Рассматривать причудливые тени от дубов, вдыхать аромат игольчатых лапок сосен, гладить белые стволы берез. Ему захотелось поскорее оказаться в том волшебном лесу. В таких лесах водятся… кто? Может быть, волки, а может быть, гномы или феи. Жаль, что В. никогда не видел фей. Или видел? Сейчас он смутно припоминал, что однажды, много лет назад, он разглядел в траве что-то маленькое и юркое. Оно выглянуло из-за старого пня и тут же скрылось. Но В. успел заметить колыхание тончайшего розового шелка. Наверняка это была настоящая фея! Почему она испугалась В.? Они бы подружились…

Тут В. очнулся. Что это с ним происходит? Какие еще феи? Он повернулся к Ауку и хотел было задать ему вопрос о своих странных мыслях, но его вниманием целиком завладело необычайное преображение Аука, который терял свою бороду: волосы то ли выпадали, то ли врастали внутрь. Еще миг, и у Аука совершенно гладкое и розовое лицо. Волосы у Аука до того были короткими и жесткими, а теперь они закудрявились и мягкими во?лнами обрамляли милую пухлощекую мордашку. При этом Аук весь съежился, и стал крохотным, В. по пояс. Под конец всех этих метаморфоз от Аука остался только маленький сорванец лет семи с кудрявыми черными волосами и большими черными глазами и, разумеется, без бороды. Его одежда уменьшилась вслед за ним, что было очень кстати, иначе он попросту утонул бы в своей мантии.

В. опять хотел было спросить Аука, что происходит, но теперь настал его черед превращаться. В. почувствовал приятный жар во всем теле. До того у него постоянно ныла левая лопатка, а теперь пылающий огонь пробежался волной по спине, и В. ощутил небывалую легкость там, где у него всегда болело. Все его тело размягчилось под действием этого жара. То тут, то там В. чувствовал мягкие вспышки, словно сжигающие все болезни в его теле. Все в нем расправилось и обновилось.

Морщинки на лбу разгладились, потому что теперь В. уже не хмурился, а смотрел вокруг открытым доверчивым взглядом. Казалось, все органы и части тела В. заново родили?сь. В. увидел, как в мгновение ока исчез маленький шрам между средним и безымянным пальцем на правой руке, который был у него с незапамятных времен. Пальцы уменьшались на глазах, пока не превратились в маленькие пухлые пальчики. Ладошки стали мягкими и беленькими. В. чувствовал себя так, словно каждую клеточку его тела вымыли, вычистили и обновили, и теперь он стал свеженьким и чистеньким, как только что народившийся на свет опёнок. До того он и не подозревал, сколько было в его теле неприятных зажимов. Словно какая-то тяжесть сидела и тут и там. А теперь В. стал легким и гибким. Стал новым.