Рассказы из доброй жизни - Татьяна Мушурьян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Извините меня, пожалуйста, вас, случайно не Анна зовут?
– Да, – ответила она, и вдруг ее внезапно пронзило: вот почему она подумала, что знает ее!
– А вы Вероника?
– Да, это я. Я сразу узнала тебя, как только ты зашла в кафе, – сказала Вероника, сразу перейдя на «ты». – Ты по-прежнему красивая, и мимо тебя не пройдешь, чтобы не обратить на тебя внимание, как и раньше.
– Вот когда мы с тобой встретились! – сказала Анна. – Сколько лет прошло! Ты мало изменилась, поздравляю, – тоже переходя на «ты», сказала Анна.
– Да. Мы же учились вместе с пятого класса и до окончания школы! Боже мой! Как это было давно и как недавно! Потом, помнишь, мы еще какое-то время поддерживали отношения. Как ты? Где ты? – Вероника, как и в молодые годы, забрасывала бывшую подругу вопросами.
– Слушай, ты про себя сначала расскажи, мы же после созванивались, но виделись редко. Потом я слышала, что ты вышла замуж за чеха или словака, точно не помню, и уехала к нему…
– За поляка. Мы в одном институте учились, только на разных факультетах. Это вообще была та еще история. Ты же помнишь, какое было время. Со-вет-ско-е! Все было нельзя! А тут… – И она рассказала… Полюбив друг друга и проучившись вместе полгода, когда их чувства были сильны и друг без друга они себя не мыслили, окончился срок его обучения в Москве. Он должен был ехать в Варшаву и заканчивать обучение там. Они решили пожениться, и он сказал, что вышлет ей приглашение, как только приедет, и там, в Варшаве они поженятся. Приглашение пришло быстро, но выстояв длинную очередь в ОВИРе, ей объяснили, что цель визита не ясная и жених должен обязательно написать в приглашении «с целью заключения брака». Все началось сначала. Когда и это приглашение было получено, она опять отправилась в ОВИР. Теперь, приняв приглашение, ей написали список инстанций, которые она должна была пройти. Сначала это было комсомольское собрание в институте для подписания и комсомольским активом выездной характеристики путем голосования. Там и ее, и его хорошо знали. Подружки, которые назаказывали себе кучу подарков из Варшавы, конечно, проголосовали «за», те, кто в подружках не числился, проголосовали «против», обвинив ее в «измене Родине». Но подсчет голосов был в пользу подружек, ожидавших подарки. Следующий этап – райком комсомола. Здесь было все гораздо серьезнее: длинный кабинет с таким же длинным столом и заседавшими за ним комсомольцами, в одинаковых серых костюмах и при галстуках. Во главе стола – молодой председатель. Все молодые ребята, но на вид очень строгие. Вероника, будучи девушкой продвинутой и очень модной по тем временам, не очень продумала свой наряд для такого случая и пришла так, как ходила всегда. В то время впервые в Москве появились девушки в мини-юбках. Для московских улиц это выглядело на то время вызывающе, но первые модницы с гордостью надевали мини, обнажая хорошенькие и стройные ножки. Она вошла. Сначала была пауза. Затем уже ознакомленные с анкетой комсомольские вожаки задали вопрос: «Где вы познакомились?». Она ответила легко и с улыбкой. Затем посыпались вопросы о «международном положении». Она и на эти вопросы ответила легко и со знанием дела. После этого председатель райкома комсомола, молодой человек приятной наружности, попросил ее подождать в коридоре и почему-то вышел вслед за ней. Выйдя, он сказал, что видит, как она хорошо разбирается в международной обстановке, и попытается убедить комиссию проголосовать «за». Сказал и скрылся в кабинете. Минут через десять он вышел с подписанной всеми членами заседания комсомольской характеристикой и обещал, что поинтересуется потом, как прошла поездка, и обязательно ей позвонит.
– Так судьба моя была решена, и я стала собираться в дорогу.
– Да, – сказала Анна, – тогда все так и было.
– Но это еще не все, – и Вероника продолжила…
Купив билет на поезд до Варшавы, в день выезда она приехала на вокзал с провожавшей ее компанией друзей и подруг. В молодости их бывает много, и она даже не знала некоторых девушек и ребят, которые были друзьями ее друзей. В общем, ее шумно проводили, пожелав хорошего путешествия. Поезд тронулся…
В ее купе не было никого. Все четыре полки были свободны и она, выбрав себе нижнюю, стала устраивать себе постель и стелить белье, выданное проводником. Она, девятнадцатилетняя девушка, первый раз ехала в поезде одна, в пустом купе, да еще за границу, что казалось ей тогда какой-то «нереальной реальностью». Чувство неопределенности и неизвестности смущало ее, но она успокаивала себя тем, что знала, что ее ждет и тоже волнуется вместе с ней вся семья ее жениха. Но заснуть, даже под убаюкивающий стук колес, она никак не могла, представляя себе долгожданную встречу с любимым и знакомство с его семьей, о которой он ей много рассказывал, живя в Москве. Вдруг дверь купе тихонько подвинулась в сторону, и вошла девушка. Свет она не зажгла, и разглядеть ее в тусклом свете ночника, обычно светившего с потолка купе, было очень трудно.
– Доброй ночи! Извините, что я вас потревожила. Мне только ночь переночевать, а утром я выхожу. Я займу полку напротив?
– Пожалуйста…
Девушка раскатала матрас и, не застелив его бельем, прямо в одежде легла на полку. В полумраке трудно было разглядеть, во что она была одета: все сливалось в один серый цвет.
– Вы можете зажечь свет, – сказала Вероника, подозревая, что девушке надо застелить полку бельем, а свет уже выключен. – Я что-то не могу заснуть. А где вы будете выходить утром?
– В Смоленске, – быстро ответила девушка и предложила: – Ну если вы еще не спите, то я вас приглашаю выпить со мной чаю, а т, я что-то замерзла в этом купе.
– А проводница уже, наверное, чаю не принесет.
– А у меня есть свой, – сказала девушка и достала из маленького чемоданчика термос. —
– Только мне немного, а то я вообще не засну.
– Что вы! Этот чай моя бабушка настаивает на специальных травах, он очень полезный и как раз помогает заснуть. – Она разлила чай по двум крышечкам-стаканчикам от термоса и стала пить, а Вероника сначала отпила чуть-чуть… Чай был ароматный и очень вкусный, и она выпила его весь.
После чаепития новая
