Опыт воображения - Мэри Уэсли

По случайному стечению обстоятельств Ребекка появилась там одновременно с автомобилем, битком набитым выходцами из Африки и Ямайки. Совершенно естественно, что машина остановилась, а ее пассажиры тут же присоединились к танцующим.

Ребекка придвинулась поближе, чтобы полюбоваться пластикой и ловкостью вновь прибывших. Вскоре она уже и сама лихо отплясывала и прихлопывала в ладоши. Поддавшись заразительному, захватывающему ритму джиги, люди толпами хлынули из дома на улицу, и вскоре Ребекка обнаружила, что заимела партнера — неуклюже топтавшегося массивного мужчину.

— Вы, видимо, приятельница Эддисонов и Феллоузов? — поинтересовался он.

— А кто это?

— Те, кто организовали все это.

— Никогда о них не слышала. Я просто проходила мимо.

Ребекка невольно засмотрелась на танцевавшего неподалеку от нее молодого ямайца. Глядя на исключительно грациозные движения его длинных рук и ног, прищелкивающие продолговатые пальцы и ослепительно сверкающие белоснежные зубы, Ребекка искренне восхитилась такой удивительной красотой. „Чудо, — подумала она, поймав его взгляд и улыбнувшись в ответ, настоящее чудо!“

— Не так-то легко это танцевать, — заметил ее партнер. — Не пойти ли нам чего-нибудь выпить?

— Не сейчас, я пила уже днем, — ответила Ребекка, хотя подумала, что выпила бы сейчас с удовольствием. — Как, вы сказали, их фамилии? Они не будут возражать против того, чтобы я присоединилась?

— Нет-нет! Здесь все такие. Я и сам их почти не знаю. Это что-то вроде дня открытых дверей по случаю Рождества, пикник для всех желающих.

— Должно быть, они — очень гостеприимные люди.

— Как вас зовут? — спросил ее новый знакомый.

— Ребекка.

— У вас очень красивые глаза, Ребекка, — сказал он, придвигаясь поближе к ней.

„Ну вот, начинается", — подумала Ребекка.

— А вас как зовут?

— Морис. Морис Бенсон. Я поджидаю здесь женщину, проживающую на последнем этаже. Она меня выгнала.

— Неужели? — сказала Ребекка. Она не удивилась.

— Мне нравятся ваши ноги, — сказал Морис Бенсон.

— Неужели вам не жарко танцевать в этой куртке?

— Жаркая работенка, — согласился он. — Я просто задыхаюсь. Пойдемте, поищем что-нибудь выпить. Все, кому здесь хочется выпить, идут в дом. Вон, посмотрите, они тоже пошли, — кивнул он в сторону ямайцев.

— Ну, хорошо, — сказала Ребекка, и они проследовали в дом вслед за чернокожим красавцем, который со своими товарищами вошел в квартиру Тима Феллоуза, откуда несся оглушительный пьяный шум. — Вы выглядите в своей ужасной одежде как распаренный, — усмехнулась Ребекка. — Почему бы вам не снять ее? Наденете снова, когда поостынете. Советую вам это по привычке: я всегда обо всех забочусь, уж такой я человек.

Ответных слов Мориса Бенсона она не расслышала. Из квартиры Феллоузов раздались сбивчивые выкрики, звуки потасовки и топот ног.

— Спокойно, дядя, спокойно! — это кричал, судя по всему, ямаец. Его голос заглушали вопли Тима:

— Кто вас сюда звал? Кто впустил? Вон из моего дома! Вон! Вон! Лезьте обратно на пальмы в вашей Бонго-Бонго!

— Что, черт возьми, здесь происходит? — воскликнула потрясенная Ребекка, вытягивая шею, чтобы заглянуть в квартиру. Танцор, на которого бурно наседал распалившийся низкорослый мужчина (она решила, что он и есть хозяин), добродушно парировал беспорядочный град ударов суетливо сучившего кулаками коротышки и медленно пятился назад, к двери, наступая при этом на носки своих друзей, которые, явно не будучи столь же незлобивыми, как он, с определенной долей воинственности подталкивали его вперед, а не назад:

— Остановите его! — приказала Ребекка Бенсону. — Остановите вы этого забияку!

Но в этот момент неизвестно откуда появившаяся любовница Тима Джанет, еще более малорослая, чем он сам, ударила его сзади салатницей по голове, и он рухнул на колени. Тим схватился за голову, а разъяренная Джанет добавила ему еще пинка в зад.

— Ах ты, расист несчастный! — вопила она. — Ты гнусный расист! — Потом обратилась к ямайцам. — Вы знаете, — сказала она, — он бывает таким только когда напьется. Входите, входите, пожалуйста! Мы вам очень даже рады.

Танцор, однако, вежливо ответил, продолжая ретироваться, что им лучше уйти, и испарился вместе со своими друзьями.

— Какая замечательная девушка! — восхитилась Ребекка. — А почему вы ничего не предприняли? — спросила она Бенсона.

— С моей стороны это было бы неуместно — я не у себя дома, — ответил он. — О, спасибо! Будем здоровы! — повернулся Бенсон к девушке, сунувшей ему в руку стакан со словами: „Все хорошо, все в порядке“, как если бы именно он начал этот скандал и именно он получил по голове.

— Ему это не требуется, — вмешалась Ребекка, отобрала у Бенсона стакан и отставила его в сторону. Потом схватила своего партнера за руку и вытащила на улицу, где они снова присоединились к танцующим. Вот в этот момент вышедший из дома Сильвестр и увидел Ребекку.

Заметив Джулию, вслед за которой поспешил Сильвестр, Бенсон воскликнул:

— Вот это и есть та самая девушка, которую я здесь поджидал! — Он дернулся, порываясь пойти за ними, но Ребекка его не отпустила.

— Не может этого быть, — сказала она. — Эта девушка — цыганка или что-то вроде того, а мужчина — мой приятель.

Бенсон живо возразил:

— Никакая она не цыганка, и это точно, поскольку я знаю ее мать, но зато говорят, что она убила своего мужа.

— Глупости это, — сказала Ребекка. — Она — его уборщица.

Бенсон рассмеялся. Он уже устал от танцев и, кроме того, никак не мог забыть тот стакан, который у него столь бесцеремонно выхватили, но Ребекка ему нравилась, и он предложил ей отправиться в ближайший паб, где можно было бы в более располагающей к беседе обстановке все обсудить.

Ребекке очень хотелось послушать Бенсона, но она подумала, что в том же пабе может случайно оказаться и Сильвестр, и поэтому выдвинула контрпредложение — почему бы им не пойти вместо паба к ней домой? Это совсем недалеко — всего лишь через две улицы, там будет и теплее, чем в пабе, и более удобно, и более, так сказать, приватно. Бенсон согласился.

Пока они шли по начавшим уже темнеть улицам, Бенсон решил не очень-то распространяться о своем интересе к Джулии, умолчать о телефонных звонках и, по возможности, свести все к рассказам о птичках. Шагавшая рядом с ним его новая приятельница не думала о том, что она будет говорить; ее мысли были заняты другим — она соображала, как бы ей содрать с Бенсона эту жуткую куртку, от которой так несло табаком и алкоголем, и надеть на него тот прекрасный твидовый пиджак, который давным-давно оставил у нее ее последний любовник. „В таком пиджаке, — подумала она, — этот мужчина будет выглядеть очень даже представительным“. Поймав себя на том, что уже лезет в его жизнь, она громко рассмеялась, так что Бенсон отшатнулся, бросив на нее недоуменный взгляд.

ГЛАВА 30

Сильвестр с большим трудом догнал Джулию.

— Чуть было не потерял вас из виду, — еле выговорил он, запыхавшись от бега. — Между прочим, вы не туда идете — вам надо было свернуть влево. — Он придержал ее за локоть, и они свернули в переулок. — Отсюда всего лишь минута ходьбы.

Она промолчала.

— Я был потрясен, когда увидел танцующую Ребекку, — сказал Сильвестр. — Вот это был спектакль! Никогда бы не поверил, если бы не видел это собственными глазами. — Придерживая Джулию время от времени за локоть, он осторожно направлял ее шаги. — Интересно, что это за дядя, с которым она танцевала. Это не совсем тот тип мужчины, который отвечает ее вкусу.

— Откуда вам известно, какой у нее вкус? — проворчала Джулия и высвободила свой локоть.

— Что вы сказали? — спросил Сильвестр.

— Это тот самый человек, который пытался вломиться в мою квартиру, — сказала с болью в голосе Джулия. — И тот самый человек, который звонил мне, притворился ребенком и назвал меня убийцей.

— Постойте! — воскликнул Сильвестр, взяв ее снова за локоть. — Постойте. Я вспомнил его. Он тоже был в поезде, когда вы его остановили. Я постарался тогда ему помешать. Он хотел зачем-то с вами встретиться, поговорить, словом, какое-то нездоровое любопытство. Потом, когда я на время вывел его из строя в Паддингтоне, я решил, что он потерял вас из виду. Ну, вот мы и пришли, — сказал он, вставляя ключ в замок, — и как раз вовремя, так как начинается дождь. Думаю, что теперь танцы прекратятся.

— Значит, я могу идти домой, — сказала Джулия.

— Нет! — вскричал Сильвестр, открывая дверь и подталкивая Джулию в прихожую. — Перестаньте же глупить — танцы, возможно, и прекратятся, но пьяный разгул в доме будет продолжаться. Как странно, — заметил он, захлопывая за собой входную дверь и провожая девушку в гостиную, — напиши я о всех этих совпадениях, случайных встречах и прочих происшедших с нами событиях в своем романе, никто в это не поверит! Слишком надуманно, скажут, в реальной жизни так не бывает. Плохая, очень плохая книга!