Хранители - Джон Толкиен

Он подбежал к вьючному пони и вскоре извлек из багажа два огнива и топорик.

Они быстро собрали сухую траву, листья, куски коры: набросали груду сухих ветвей у ствола с противоположной от пленников стороны. Как только Сэм ударил по огниву, искра попала на сухую траву, и поднялось пламя и облако дыма. Ветви затрещали. Листья над их головами, казалось, зашипели с болью и гневом. Язычки огня принялись лизать ствол вяза. Дрожь пробежала по всему дереву. Мерри издал громкий крик, а из глубины дерева послышался приглушенный крик Пина.

— Перестаньте! Перестаньте! — кричал Мерри. — Оно разрежет меня надвое, если вы не перестанете. Так оно говорит.

— Кто? Что? — закричал Фродо, обегая дерево кругом.

— Прекратите! Прекратите! — молил Мерри. Ветви вяза начали яростно извиваться. Все остальные деревья вокруг тоже зашевелились, как будто в лесу поднялся ветер, и по всему лесу, как от брошенного камня, пробежали волны гнева. Сэм пнул костер и принялся затаптывать искры. Фродо, не зная, чего он ждет и на что надеется, побежал по тропе с криком: «На помощь! На помощь! На помощь!» Ему казалось, что он сам с трудом слышит пронзительный свой голос: голос его, вылетая изо рта, тут же тонул в ветвях и листве окружавших деревьев. Он чувствовал отчаяние.

Внезапно он остановился. Ему показалось, что он слышит ответ: он доносился откуда-то из глубины леса. Он повернулся и прислушался. Вскоре в этом не было сомнений. Кто-то пел песню. Глубокий ровный голос беззаботно и счастливо напевал, но в его словах не было никакого смысла:

Гол — лог, волглый лог, и над логом — горы!Сух — мох, сыр — бор, волглый лог и долы!

Почувствовав надежду и одновременно опасаясь встретить новую опасность, Фродо и Сэм теперь оба стояли неподвижно. Внезапно после долгой песни бессмысленных слов (так им казалось) голос поднялся выше, и стал громче, и прозвучала такая песня:

Древний лес, вечный лес, прелый и патлатый —Ветерочков переплеск да скворец крылатый!Вот уж вечер настает, и уходит солнце —Тома Золотинка ждет, сидя у оконца.Ждет-пождет, а Тома нет — заждалась, наверно,Золотинка, дочь реки, светлая царевна!Том кувшинки ей несет, песню распевает —Древний лес, вечный лес Тому подпевает:Летний день — голубень, вешний вечер — черен,Вешний ливень — чудодей, летний — тараторень!Ну-ка, буки и дубы, расступайтесь, братцы, —Тому нынче недосуг с вами препираться!Не шуршите, камыши, жухло и уныло —Том торопится-спешит к Золотинке милой!

Фродо и Сэм стояли, как очарованные.

Листва вновь повисла на ветвях неподвижно. Вновь послышалась песня, а затем внезапно подпрыгивая и пританцовывая на тропе, появилась над тростником старая изорванная шляпа с высокой тульей и длинным синим пером. При следующем прыжке стал виден и сам человек. Во всяком случае он был слишком велик и тяжел для представителя высокого народа, хотя шума он производил предостаточно, топая большими желтыми башмаками на толстых ногах, пробиваясь через траву и тростник, как корова, спешащая на водопой. У него был синий плащ и длинная коричневая борода: глаза его были синими и яркими, а лицо красное, как яблоко, изборожденное сотнями морщин смеха. В руках он держал большой букет водяных лилий.

— На помощь! — закричали Фродо и Сэм и побежали ему навстречу с распростертыми руками.

— Эй! Эй! Постойте на месте! — воскликнул старик, поднимая руки, и они остановились, как будто их ударили. — Эй, мои маленькие приятели, куда вы бежите, отдуваясь и пыхтя? В чем дело? Вы знаете, кто я? Я Том Бомбадил. Расскажите, что случилось! Том торопится. Не трогайте мои лилии.

— Мои друзья пойманы вязом, — почти беззвучно крикнул Фродо.

— Мастера Мерри зажало щелью, — крикнул Сэм.

— Что? — воскликнул Том Бомбадил, подпрыгивая в воздухе. — Старик вяз? Ничего хуже не случилось? Это легко поправить. Я знаю для этого мелодию. Старый серый патриарх вяз! Я заморожу его, если он будет плохо себя вести. Я выдерну его корни. Я нашлю на него ветер, который сорвет с него листья и ветви. Старик вяз!

Осторожно положив лилии на траву, он подбежал к дереву. здесь он увидел ступни ног Мерри — остальное было втиснуто внутрь. Том приложил к щели рот и начал что-то тихонько напевать. Они не могли разобрать слов, но, очевидно, Мерри что-то почувствовал: ноги его начали дергаться. Том отпрыгнул в сторону и, подобрав ветку, стегнул ею по стволу.

— Выпусти их, старик вяз! — сказал он. — О чем ты думаешь? Тебе не следовало просыпаться. Ешь землю! Углубляйся в нее! Пей воду! Усни! С тобой говорит Том Бомбадил!

Он схватил Мерри за ноги и потащил его из внезапно раскрывшейся щели.

Послышался сильный треск и раскрылась вторая щель. Из нее вылетел Пин, как будто его вытолкнули. Затем с громким щелканьем обе щели вновь закрылись. По дереву от вершины до корней пробежала дрожь, и вновь наступила тишина.

— Спасибо! — один за другим сказали хоббиты.

Том Бомбадил разразился смехом.

— Ну, мои маленькие друзья! — сказал он, наклоняясь и заглядывая им в лица. — Вы пойдете ко мне домой! Стол полон маслом, медом, белым хлебом. Золотинка ждет. Подошло время для вопросов за обеденным столом. Идите за мной как можно быстрее.

С этими словами он подобрал свои лилии, взмахнул рукой и, подпрыгивая и пританцовывая, двинулся по тропе на восток, громко распевая.

Слишком ошеломленные и обрадованные для того, чтобы говорить, хоббиты заторопились за ним. Но их скорости не хватило, и Том вскоре исчез из виду, а звук его пения впереди становился все слабее и слабее. Потом они снова услышали его громкий голос.

Поспешайте, малыши! Поступает вечер!Том отправится вперед и засветит свечи.Вечер понадвинется, дунет темный ветер,А окошки яркие вам тропу осветят.Не пугайтесь черных вязов и змеистых веток —Поспешайте без боязни вы за мною следом!Мы закроем двери плотно, занавесим окна —Темный лес, вечный лес не залезет в дом к нам!

После этого хоббиты ничего не слышали. Почти немедленно солнце зашло за вершины деревьев. Они вспомнили, как приходит вечер на Брендивайн, как загораются сотни окон в Баклбери. Большие тени упали на траву: стволы и ветви деревьев темными тенями нависали над ними. Над поверхностью реки начал подниматься туман и заползать на берег.

Стало трудно идти по тропе, они почувствовали сильную усталость. Ноги их, казалось, налились свинцом. Странные таинственные звуки раздавались в кустах и тростнике с обеих сторон тропы: посмотрев вверх, на бледное небо, они увидели странные уродливые лица, глядящие на них из тьмы с вершин деревьев. Им начало казаться, что их окружает нереальный мир и что они бредут в зловещем сне, который никогда не кончится.