Великая война. 1914–1918 - Джон Киган

противника быть не могло, оказались немцы. Французы залегли. Завязался ожесточённый бой, продолжавшийся весь день. С наступлением темноты фон Гронау рассудил, что уже выиграл время, необходимое для того, чтобы 1-ю армию не захватили врасплох, и скрытно отвёл свои подразделения за ту линию, которую французы намеревались атаковать 6 сентября. При свете яркой луны пехотинцы Монури пошли в атаку на позиции, уже покинутые солдатами 4-го корпуса.

Таким образом, битва на Марне началась на день раньше, чем планировал Жоффр, и условия диктовал противник. Благодаря смелым действиям фон Гронау фон Клюк был предупреждён о грозящей ему опасности и получил возможность перебросить подкрепления из центра на свой правый фланг. Клюк тоже показал себя энергичным и решительным командиром. Всё то время, пока его армия вынужденно двигалась на восток, преследуя отступавшего Ланрезака, у него не было возможности продемонстрировать эти свои качества… К утру 6 сентября Клюк перебросил 2-й корпус, располагавшийся к югу от Марны, на запад от Урка, севернее позиций 4-го корпуса, 7 сентября передислоцировал на север самого Гронау, 8 сентября — 3-й корпус, а 9 сентября — 9-й. Так называемые внутренние коммуникации теперь работали на пользу фон Клюку — как в последнюю неделю августа и первую неделю сентября они работали на Жоффра, когда тот отвёл части 6-й и 9-й армий за линию фронта, позади соединений, которые оборонялись в Эльзасе и Лотарингии.

Впрочем, было и отличие. Очень важное. Перегруппировка войск Жоффром не изменила ситуацию на восточном фланге, который стабилизировался после того, как французы прекратили наступление и заняли выгодные оборонительные позиции за Мёзом и Мозелем. Клюк же, перемещая войска, ослабил свой главный фронт там, где должен был нанести решительный, определяющий исход войны удар, причём на исходе сорока дней, которые отводились для победы над противником. А между тем французы готовились нанести контрудар именно на этом участке. Таким образом, 9 сентября, на сороковой день войны, 1-я армия немцев — надежда на реализацию плана Шлифена — не занимала позиции на Марне, а была практически в полном составе переброшена к Урку, где развернулась не к Парижу, который считался одной из главных целей всей кампании, не к основным силам французов, основной стратегической цели, а к отдельной манёвренной группе Монури. Между 1-й и 2-й немецкими армиями образовался огромный разрыв шириной 55 километров. Немцы это понимали, но решили рискнуть, потому что не считали Британский экспедиционный корпус, противостоящий им на этом участке фронта, серьёзным противником. Клюк и Бюлов были уверены, что англичане не решатся на наступление[198].

Высшее командование англичан — в отличие от храбрых солдат экспедиционных сил — давало Мольтке, Клюку и Бюлову основания так думать. До этого фельдмаршал сэр Джон Френч принимал участие только в колониальных сражениях, и сейчас, когда приходилось действовать против сильной регулярной армии в большой войне, он всё больше нервничал. Потери в сражении при Монсе повергли его в шок, а ещё более тяжёлые потери при Ле-Като вообще выбили из колеи. Френч опасался, что экспедиционный корпус будет полностью разгромлен. Солдатам и офицерам нужно дать возможность перевести дух и отдохнуть! Частям необходимо пополнить резервы боеприпасов и продовольствия! Френч постоянно говорил о том, что Ланрезак отступил от Самбры, а британские экспедиционные силы оставил прикрывать свой отход. Французским генералам нельзя доверять!

30 августа Френч признался Китченеру: «Моя вера в способность командования французской армии привести эту кампанию к успешному завершению быстро тает»[199]. Потом он предлагал перенести свою базу на северо-запад Франции — в Бретань, говорил о невозможности для солдат экспедиционных сил занимать позиции на фронте по крайней мере в течение десяти дней и об отступлении за Сену «…восьмидневным маршем, на значительном удалении от врага»[200]. Визит Китченера в Париж 2 сентября прекратил эти пораженческие разговоры, однако Френч по-прежнему не горел желанием идти в бой. Даже 5 сентября, получив приказ об участии в контрнаступлении, предусмотренном Жоффром в общей инструкции № 6, он не оставил попыток уклониться. Момент был критический, но Жоффр показал себя искусным дипломатом. Французский главнокомандующий нашёл время приехать в штаб Френча, лично переговорил с ним и сумел его убедить. Жоффр проявил не только дипломатические способности, но и актёрские — он заламывал руки и умолял фельдмаршала помочь Франции. Френч был эмоциональным человеком, и в ту минуту по его щекам текли слёзы. Он попытался говорить с союзником на его родном языке, но не смог. Сэр Джон повернулся к одному из своих штабных офицеров, который лучше знал язык мушкетёров: «Проклятье! Я не могу объяснить!.. Скажите господину Жоффру, что наши парни сделают всё, что в человеческих силах»[201].

Конечно, трудности оставались. Британские экспедиционные силы отошли далеко в тыл и не могли сразу присоединиться к наступлению союзников. Отчаянный Фрэнки, новый командующий 5-й армией, которым восхищались все англичане, был в ярости от кажущейся медлительности своих поклонников. 6-я армия, двигавшаяся уступом вслед за 5-й в тыл немцев, уже чувствовала нарастающее сопротивление фон Клюка. Её части остановились, вынужденные непрерывно отражать контратаки. Безусловно, недавно сформированная армия — всего шесть дивизий, из них четыре резервные, а также отдельные кавалерийские части и марокканская бригада — не обладала опытом, позволяющим противостоять 1-й армии фон Клюка, насчитывающей восемь регулярных дивизий, не считая резервных и кавалерийских подразделений. Расстояние, на которое перебрасывались прибывающие немецкие части, было гораздо меньше того, что пришлось преодолеть 6-й армии, передислоцированной с Восточного фронта. Самый длинный переход совершил 9-й корпус немцев, появившийся перед левым флангом Монури, — чуть больше 60 километров. Он развернулся на позициях, бодрый и полностью укомплектованный. Соединения, прибывшие раньше, отразили все атаки 6-й армии и сами непрерывно контратаковали. В одной из критических ситуаций французов спасли решительные действия 45-го артиллерийского дивизиона полковника Нивеля, будущего командующего французской армией, а в другой — прибытие части столичного гарнизона на такси. Это легендарный эпизод Первой мировой войны. Тем не менее сражение на Урке, продолжавшееся с 5 по 8 сентября, закончилось в пользу Клюка. Вечером 8 сентября он сообщил своим подчинённым, что следующим утром будет получен приказ об атаке с целью охвата противника[202]. Другими словами, план Шлифена всё ещё мог осуществиться.

Воспрепятствовала этому география. Решительные действия армии Клюка против частей Монури привели к расширению промежутка между 1-й и 2-й армиями — он стал слишком велик для защищавших его 2-й и 9-й кавалерийских дивизий, единственных подразделений, которые не были задействованы на других участках фронта. Эти части не смогли оказать сопротивление французским войскам, твёрдо решившим