Откровения виконта - Энни Берроуз

– А как насчет мисс Морган? – лукаво улыбнувшись, спросила сестра барона Обжоры. – В какой команде она будет играть?

– Мама Лидди, как всегда, будет судьей. И как всегда, станет ко мне придираться. А я этого не хочу. И потому сегодня не стану принимать участие в крикере, – хитро улыбнувшись, проговорила Роуз.

– Если вы все же хотите играть, можете поменяться со мной местами, – предложила сестра лорда Арбергела. – Я не против.

– Нет, я не хочу лишать вас этого удовольствия, – настаивала Роуз. – Ведь вы – моя гостья. – Она одарила сестру лорда Арбергела лучезарной улыбкой.

Бедный лорд Арбергел! Он всеми силами пытался хоть как-то сгладить неприязнь, которая с самого начала возникла между Роуз и его сестрой. Несмотря на честолюбие, Роуз не прельстилась его титулом и всячески пыталась уколоть его сестру, та, в свою очередь, платила той же монетой. Николас заметил, что Роуз не только к сестре Арбергела, но и к некоторым своим поклонникам относится со скрытой враждебностью. В частности, ее с самого начала отвратило презрительное отношение лорда Люттерворса к своей сестре Синтии. И это неудивительно. Ведь для Роуз семья была всем. Чтобы предотвратить ссору между Роуз и сестрой лорда Арбергела, Мэриголд решила поскорее повести всех к оранжерее. Это было странное сооружение необычной формы со стеклянными стенами, одна из которых соединялась с домом. Пол был выложен терракотовыми плитками. Изогнутое помещение напоминало руку, выросшую посреди лужайки с пышной зеленой травой. В целом здание это было очень красивым. Стены запотели от влаги и причудливо переливались на солнце. Сквозь стекло хорошо просматривались огромные кадки с экзотическими растениями. Оттуда доносился свежий запах зелени. С потолка свисали медные лампы, которые придавали оранжерее неповторимый восточный колорит. Среди кадок стояли обитые блестящей тканью стулья. Таким образом, гости могли с комфортом расположиться здесь и погрузиться в мир неповторимых восточных растений. Большинство членов команды, за которую выступал лорд Розенхорп, быстро вышли из игры. Николас не мог понять – почему. Ведь все они были сильными игроками. Проигравшие сели за столики с прохладительными напитками, где всем заправляла Роуз, и стали наблюдать за игрой. Лидия сидела у двери, ведущей в оранжерею. Отсюда лучше всего просматривалась лужайка. Роберт стоял рядом с ней и подбадривал членов своей команды азартными криками. Но, быть может, он занял такую позицию, чтобы следить за мачехой и в случае чего уберечь ее от опрометчивых поступков? Не самый подходящий момент для откровенных разговоров, однако Николас решил рискнуть. Заметив свободный стул возле Лидии, подошел к ней.

– Могу я нарушить ваше одиночество? – Роберт весь напрягся, но не повернулся к ним, продолжая следить за игрой. В конце концов, причин для беспокойства нет. Лидия имеет полное право разговаривать с Розенхорпом. Должна же она занимать гостей. Если бы он попытался вмешаться, попал бы в глупое положение. Теперь дело было за Лидией. Что, если она под каким-нибудь предлогом опять уйдет, и им не удастся поговорить? Она не отрываясь смотрела на грифельную доску, лежащую у нее на коленях, и в этот момент очень напоминала примерную ученицу.

– Конечно, можете, – сказала она, не поднимая головы, взяла кусочек мела, написала на грифельной доске «Команда Мэриголд» и трижды подчеркнула эти слова.

Когда лорд Розенхорп расположился рядом с Лидией, Роберту это явно не понравилось. Но свое недовольство он выразил лишь странным звуком, похожим на рычание, быстро взял себя руки и уставился на лужайку.

– Неужели он что-то заподозрил? – понизив голос, спросил Николас. Несмотря на то что вокруг было много народу, здесь хоть какое-то подобие уединения.

– Вряд ли, – так же тихо ответила Лидия, искоса взглянув на Роберта, – должно быть, он недоволен тем, что вы заняли стул его отца. С тех пор как полковник умер, сюда никто ни разу не садился. Это было любимое место полковника Моргана. Он мог сидеть здесь в любую погоду. В дождь, холод и зной. Отсюда он мог смотреть на свои владения и радоваться. – Лидия взглянула на сад, и на ее глазах показались слезы.

– Наверное, эту оранжерею нужно было снести, – продолжала она. – Ведь теперь сюда некому приходить.

Николас с удивлением взглянул на нее. Неужели она и вправду переживает по поводу смерти полковника? Значит, любила его? А он был уверен, что их брак лишь выгодная сделка. Очередная ошибка? Почему-то это открытие неприятно поразило его. Чтобы отвлечься, он стал следить за играющими. Мэриголд расчерчивала на квадраты участок лужайки. Майкл объяснял непонятливым взрослым правила игры. Его тонкий детский голосок дрожал от возбуждения. Вокруг него собрались его игроки. Роуз занимала беседой гостей. До Николаса доносился приглушенный гул их голосов. Никто не обращал на них с Лидией никакого внимания.

– Простите, если чем-нибудь расстроил вас, – мягко проговорил он. – Вы весь день избегаете меня, или мне показалось?

– Да, – кивнула Лидия. Она усиленно отводила от него взгляд, делала вид, что полностью поглощена игрой.

– Я начну первой, чтобы показать вам, как нужно играть, – послышался громкий голос Мэриголд.

Лидия улыбнулась. С каждой минутой улыбка ее становилась все мягче, ласковее. Чувствовалось, она искренне любит падчерицу. Ему она никогда так не улыбалась. При мысли об этом сердце Николаса болезненно сжалось. Когда-то он думал, что она по-настоящему его любит. Не стоит снова возвращаться к этому. Зачем себя мучить? Николас пытался отогнать непрошеные мысли, но они снова и снова возвращались. Он ничего не мог с собой поделать, смотрел на эти сочные, красиво очерченные губы и представлял, как они улыбаются ему, произносят нежные слова. Майкл ударил битой по мячу, послав его Мэриголд, Николас услышал, как Лидия что-то прошептала, ее лицо озарилось светом. Майкл очень хотел выиграть. Мэриголд легко отбила мяч. Слиппер, который по пятам следовал за Сисси, схватил мяч в зубы и принес его Майклу. Мальчик похвалил собаку и погладил ее по голове. Наблюдая за трогательной сценкой, Николас улыбнулся. Собака усвоила правила игры быстрее, чем люди.

– Из-за наших гостей Слиппер скоро забудет все команды, которым обучал его мой отец, – проворчал Роберт. – Это серьезная собака, его предназначение вовсе не в том, чтобы приносить мяч.

Но его недовольство было направлено скорее на Майкла, чем на гостей. Майкл помахал Роберту рукой, улыбнулся и опять ударил по мячу. Лорд Розенхорп взглянул на Лидию. Она продолжала мечтательно и безмятежно улыбаться, но что-то неуловимо изменилось в ее лице. Интересно, о чем она сейчас думает? Судя по выражению ее глаз, в данный момент не Майкл занимал ее мысли. Николас присмотрелся внимательнее. Быть может, она вспоминала ночь?