Девушки выбирают героев - Светлана Демидова

– Придется жениться, сынок!

Степан не ответил, только сильнее сжал зубы.

Игорь потихоньку поправлялся. Он страшно устал лежать на спине. Хорошо, что хоть не досаждали другие больные и приходящие к ним гости. У него была такая сложная операция, что после нее его поместили в одноместную палату. Его тяготило то, что ему нельзя читать, и беспокоило, что о линзах не шло больше никакой речи. «Только очки! – вынесли свой вердикт врачи. – На неопределенное время и, может быть, даже навсегда!» Игорь поначалу здорово испугался этого приговора. Опять напялить на лицо свое «изящное пенсне» было выше его сил. Он, наверно, впал бы в страшную депрессию, если бы не Таня. Она каким-то образом вызнала, в какой больнице он лежит, и почти каждый день моталась к нему из Колпина, тратя по три с лишним часа на дорогу туда и обратно. Мать пыталась ее урезонить, но потом махнула рукой, потому что, разрываясь между двумя больницами, сама очень устала.

– Хорошо, приезжай, – как-то сказала она Тане. – Я хоть немного переведу дух. Пожалуй, завтра не приеду, сынок… Ладно?

Игорь ничего не ответил, потому что, честно говоря, побаивался остаться с Казаковой один на один. Он, конечно, уже давно понял, что сексапильной красавице Кристине он нужен только здоровый. Как только Игорь слег, она моментально испарилась из его жизни. Ни слуху ни духу, ни звонка. Будто между ними ничего и не произошло. Скорее всего, у Кристины действительно никаких чувств к нему не было. Почему она именно его выбрала для поцелуев у мусоропровода, Игорь так и не понял. А вот второй раз она к нему пришла явно для того, чтобы он не достался Тане. Все молодые люди должны принадлежать ей и только ей. А ведь он, лопух, поверил Кристине и первый раз, и второй…

И теперь Игорю до пульсирующей боли в висках было стыдно перед Таней. Она самозабвенно за ним ухаживала и даже подавала бы ему судно, если бы он только ей позволил. Неужели она по-настоящему любит его? Похоже, ею действительно движет большое чувство, а не сексуальная ненасытность, как у Кристины. Как ему реабилитироваться перед Таней, как выпросить прощение? Чем оправдать свою измену?

– Слушай, Тань, давай с тобой наконец расставим все точки над «i», – выбрав более-менее подходящую минуту, предложил Игорь, глядя при этом строго, как предписывали врачи, в потолок.

– И над чем же мы будем ставить? – встревожилась Таня.

– В общем… ты мне здорово помогла… Если бы не ты, то я и не знаю, как все это перенес бы…

– Так говорят, когда хотят дать человеку от ворот поворот: мол, ты свое дело сделала, за что, конечно, спасибо, а теперь будет лучше, если ты, наконец, сгинешь. Я правильно понимаю?

Лицо Тани закаменело. Игорь думал, что она непременно заплачет, но не дождался от нее ни одной слезинки.

– Нет… все не так… Просто я хочу быть честным с тобой.

– Ну давай, будь, – опять напряглась Таня.

– В общем, так… у меня были отношения с Кирьяновой… – не без труда выговорил Игорь.

– Я знаю, – просто ответила Таня.

– Да? Откуда? – удивился он.

– Кристина сама мне все очень доходчиво разъяснила. Она, например, сказала, что вы созданы друг для друга, а я так… жалкая дохлая мышь…

У Игоря, который тоже считал Кристину более сексуальной, сжалось сердце от боли за Таню, и он спросил:

– Ну… а ты-то… что думаешь на этот счет?

– Я люблю тебя, – ответила она, пристально глядя ему в глаза.

– Даже несмотря на Кирьянову? – удивился Игорь, и сердце сжалось еще сильнее.

– Разве что-нибудь может помешать любви?

– Н-не знаю… Думаю, что может. Люди влюбляются, любят, а потом расстаются и даже довольно часто делаются врагами.

– Я все равно тебя люблю.

– Таня! А как же мои замечательные очечки?!

– Мне кажется, что я любила тебя всегда, и очки тут абсолютно ни при чем.

– Кирьянова говорила, что ты называла их гиперболоидом инженера Гарина.

– Сдала, значит, подружка! – усмехнулась Таня. – Называла. Ну и что? Все это ерунда, детство, игры. Может, потому и называла, что ты всегда был мне интересен. Моя голова всегда к тебе поворачивалась. Я думала, из-за очков, а оказалось…

– Что оказалось?

– Оказалось, что мне совершенно невозможно без тебя жить, но… я уйду, если ты попросишь. Любимый человек должен быть счастлив, а если я мешаю этому, то…

– Танька! – прервал ее Игорь. – Ты понимаешь, что я запросто могу ослепнуть! И что тогда?! Что сделается с твоей любовью? Может, удавить ее сейчас, сразу, чтобы я потом… без нее… с ума не сошел?!!

– Женись на мне, Краевский, и я буду связана с тобой супружеским долгом! – улыбнулась Таня.

Игорь вспомнил о родителях, которые жили последнее время как чужие друг другу люди, и сказал:

– Этот самый супружеский долг все нарушают, когда хотят!

– А мы обвенчаемся! Хочешь?

– Ты считаешь, что это поможет?

– Это поможет тебе полюбить меня…

– Не понял… – Игорь наконец оторвал взгляд от потолка и перевел его на Таню.

– Я как-то читала статью одного священнослужителя о браке. Так вот он приводил в пример пушкинскую «Метель». Помнишь ее?

– Ну!

– С его точки зрения Бурмин с Марьей Гавриловной в конце концов соединились именно потому, что были обвенчаны. К обвенчанным людям обязательно приходит любовь даже в том случае, если кто-то в ней сомневается изначально.

– Но Владимира все-таки жалко, – зачем-то сказал Игорь.

– Конечно, жалко, – согласилась Таня, – но, если бы Пушкин его не убил, это здорово повредило бы сюжету.

– Вот так и убивают для красного словца! – почему-то вдруг разозлился на солнце русской поэзии Краевский.

– Брось, это всего лишь литература, – рассмеялась Таня, поднялась с табуретки, на которой сидела, и сказала: – Ну ладно, я, пожалуй, пойду.

Она направилась к выходу и, когда уже взялась за ручку двери, Игорь спросил:

– Ты даже не хочешь услышать ответа на свой вопрос?

Таня застыла, не оборачиваясь.

Игорь осторожно встал с больничной кровати, подошел к ней и обнял за плечи.

– Танечка, ты прости меня за все, – сказал он и уткнулся лицом в ее светлые волосы. – Мы непременно обвенчаемся… только после второй операции… если я все-таки буду видеть…

Таня обернулась, обняла его за шею и прошептала:

– Ты обязательно будешь видеть! Я каждый день молюсь об этом, в церковь хожу… Молебны заказываю…

– Танька… – прошептал потрясенный Игорь.

– Я люблю тебя! Я так люблю тебя! И если даже будет самый печальный исход операции… мне все равно, понимаешь! Я хочу быть только с тобой! Я, знаешь, и документы сразу на вечернее отделение подам!

– Почему? – опять потрясенно вздрогнул Краевский.

– Потому что семье нужны деньги, а ты пока не можешь… Или… – Таня отстранилась от него. – Или ты все-таки меня не любишь?