Моя Найрин (СИ) - Олан Лина

— Разве? — стараясь скрыть удивление пробормотала Найрин.

— Я готов отказаться от всего. Но только не от тебя. Ты моя Найрин. И чтобы ты знала. Имя Найрин с древнего языка первых королей переводиться как Надежда. Ты моя Надежда, моя Найрин…— Арман больше ничего не смог сказать. В ее глазах, наполненные болью он увидел надежду. Надежду на счастливое будущее, надежду на ее любовь. Не удержавшись, он поцеловал ее…

Глава 13

Длинные мужские пальцы, стараясь сдержать дрожь, водили по нежной коже, вырисовывая витиеватые узоры. Впервые за долгое время Арман ощущал абсолютный покой и умиротворение. Глаза слипались, но он хотел как можно дольше продлить эти минуты рядом с ней. Найрин спала рядом, прижавшись так близко насколько возможно в ее положении. Несмотря на то, что он не выпускал ее из рук всю ночь, ему было мало.

Король улыбнулся и уткнулся губами в макушку спящей жены, с наслаждением вдыхая свежий запах цитруса. Ему всегда будет ее мало, он никогда не сможет в полной мере насытиться ею. Не удержавшись, Арман тихо рассмеялся, вспоминая утренний разговор. Она ревновала его к прежней Найрин, какой абсурд! Как можно сравнивать совершенство с жалкой копией. Вот только он сам тоже хорош. Вместо того чтобы поговорить с ней нормально, заявился к ней со своими требованиями. Болван! Влюбленный до безумия, болван и ревнивец! Вот кто он!

Арман старался не думать о том, что она была замужем. Мужчина старался задвинуть как можно дальше мысли о ее прошлом. Иначе он просто сойдет с ума. К тому же он сейчас не чувствует за собой прав требовать у нее ответа. Еще рано. Придет время, и она сама все расскажет, а он постарается принять ее ответ. А сейчас он должен все исправить. Несмотря на то, что она сдалась под его натиском, он должен доказать ей, что хочет быть именно с ней. Несомненно, проклятие Истинной не даст им быть порознь. Только этого мало, ему не нужна слепая привязанность из-за проклятия, ему нужна ее любовь. Арман готов положить весь мир к ее ногам, любой ее каприз, только бы она была рядом с ним.

Мужчина нахмурился. Да, он готов положить к ее ногам весь мир. Только он настолько шаток и хрупок что он рухнет в любой момент подгребая под собой все его надежды и мечты. Он должен спасти Надейру. Хотя бы ради Найрин и их ребенка. Словно почувствовав тревогу отца, малыш стал пинаться.

— Тише, душа моя — ласково прошептал мужчина, кладя ладонь на живот беременный жены. — Я никому не позволю обидеть тебя и маму. Я даю тебе слово…

До утра Арман не сомкнул глаза. Впервые он ощутил в полной мере, силу беды, что нависла над всеми. Как ни странно, он не боялся за свой народ, за страну. Ему было страшно за ту, что спала сейчас в его объятиях. Адреналин забурлил по венам, в предчувствии предстоящей битвы. Он готов противостоять Седьмому Сыну. У него есть, ради кого стоит бороться и жить. Вот только сможет ли он противостоять Седьмому Сыну, когда увидит его…

Они были в пути в Эфрен уже четыре дня. Как назло, все эти дни шел дождь, и судя по свинцовым низким тучам он будет сопровождать их долго. Всю эту серость венчал не стихающий холодный ветер. Несмотря на непогоду, который нагонял тоску и уныние Найрин улыбалась. Впервые в жизни она чувствовала себя счастливой. Как бы глупо это не звучало. Она до последнего боялась верить Арману, но та ночь расставила все по местам. Он признавался ей в любви. Не заученными словами и фразами. Найрин чувствовала это своей кожей, видела в его глазах. До утра она тонула в синеве его глаз, его руки, губы поцелуи говорили ей о любви, страсти и преданности. По телу пробежала сладкая дрожь от воспоминаний. Найрин судорожно выдохнула и подтянула теплое покрывало, которое они захватили с собой в дорогу.

— Замерзла? — спросил Арман, обнимая жену.

Отрицательно мотнув головой, девушка прижалась к мужу и закрыла глаза.

— Поспи, мы остановимся еще не скоро, — пробормотал Арман целуя ее в лоб.

— Не хочу спать, просто устала немного. Поскорее бы добраться домой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я тоже хочу как можно быстрее убраться отсюда. — стараясь скрыть тревогу сказал Арман. Предчувствие надвигающейся опасности не покидало его. Он не боялся за себя, король боялся за жену. Внезапно за потоком невеселых мыслей он вспомнил о том, что хотел сделать еще в первые дни встречи.

— Я забыл тебе кое-что отдать, — сказал он отстранившись. Расстегнув камзол, он вытащил из потайного кармана бархатный мешочек. Развязав шнуровку, он вытряхнул на раскрытую ладонь кольцо. При тусклом дневном свете алмазное кольцо засверкало. Взяв правую руку жены Арман надел кольцо на безымянный палец.

— Кольцо королевы! — ответил лон на немой вопрос, жене. — По преданиям колец было семеро. Каждый правитель дарил кольцо своей избраннице перед свадьбой как символ любви и преданности.

— Какое красивое! Никогда ничего подобного не видела… — в восхищении прошептала девушка, рассматривая кольцо.

— Оно принадлежало первой королеве Надейры. Как рассказывал отец, мой далекий предок при рождении был проклят Истинной. Тогда никто не знал о силе проклятия. Вот только по мере взросления все стали замечать, что он все время кого-то отчаянно ищет и отвергает невест. Долгие годы он искал свою нареченную, свою Надежду.

— Надежду?

— Так он называл ее. С каждым годом ему становилось все хуже, казалось, что он так и проживет один. Пока однажды не почувствовал ее.

— И где?

— Он был на охоте, когда, отбившись ото всех забрел в саму чащу. Словно ведомый. Блуждая по лесу, он набрел на дом лесничего. Пожилой старик жил там со своей дочкой.

— Она оказалась его Истинной?

— Да. А знаешь, что самое интересное? Ее звали Надежда,

— Надежда? — удивленно переспросила девушка.

— Правда на древнем языке имя звучало по-другому. Я не врал тебе, когда говорил, что Найрин переводится как Надежда.

— Красивая история… — девушка внезапно замолчала, словно что-то обдумывала. Спустя несколько минут Арман услышал то, о чем хотел спросить Найрин, но не находил в себе силы и мужества чтобы услышать ответ.

— Ты хочешь знать, что он значил для меня?

— Наверное нет… — после нескольких минут раздумий вымолвил король. Он не хотел слышать, как она говорит, что любила своего мужа.

— Я любила его…

Мужчина перестал дышать, лишь руки сильнее сжали хрупкие плечи девушки.

— Во всяком случае мне так казалось. Я его никогда не любила Арман, впрочем, как и он меня.

Нервно сглотнув, мужчина спросил:

— И долго вы были мужем и женой?

— Это так важно? — поднимая голову спросила с улыбкой Найрин. Он ревнует…

— Нет! — прочистив горло, пробормотал мужчина. — Я услышал, все что хотел…

Арман смотрел прямо и старательно делал вид, что его действительно устроило то, что он услышал.

— Арман? — дождавшись, когда король посмотрит на нее, глядя ему в глаза она сказала — Я никогда никого так сильно не любила как тебя…

***

— Ты сделал все так как я сказала? — кутаясь в меховую накидку очередной раз спросила Миранда заспанного Юргена

— Да, я разослал всем правителям письма. Ты думаешь, они поверят мне и сбегутся к Развалинам?

— У них выбора нет. Или ты думал об Алтаре знает только Эфрен и Надейра?

— Нуу…

— Юрген, в разные годы все правители искали Алтарь у себя. Невозможно освободить Ликай без семерых правителей.

— Бред! Первый раз слышу об этом…

— О Тьма, дай мне сил! — взмолилась женщина, возведя глаза к верху. — Как, по-твоему, заточили Ликай в гранит?

— Луноликий же заковал ее…

— Не без помощи людей. Ты думаешь Тьма не смогла бы освободиться от оков обычного камня…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Гранит!

— Да какая разница! Гранит! Камень! Они запечатали Тьму кровью. Чтобы освободить ее нужны все семь потомков первых королей.

— Откуда ты все это знаешь? — потрясенно спросил Юрген.

— Скоро узнаешь. — устало пробормотала Амалия. — Мы еще скоро?

Юрген не успел ответить сестре, как почувствовал, что карета останавливается.