Гештальт Метаморф - Клео Артенгер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Добравшись до памятной дыры в заборе заброшенного предприятия, Гештальт слез с мотоцикла. Вид на ангар, похожий на заброшенный склеп, усилил беспокойство внутри охотника в разы. С непривычно колотящимся сердцем сталкер преодолел ограждение и подошел к сорванным воротам. Внутри здания было темно, хоть глаз коли. Переплетя пальцы между собой, Гештальт занялся дыхательной гимнастикой. Ему следовало успокоить тело и душу, прежде чем переступать границу неизведанного. Иначе его якорные техники могут подвести и не сработать в самый нужный момент. Сталкер простоял у порога не меньше трех минут, полностью сосредоточившись на вдохе и выдохе. Когда, наконец, ему удалось совладать с собой, он совершенно отчетливо услышал звук, который раньше проходил мимо его сознания. Кто-то довольно урчал и чавкал там в темноте.
Губы охотника сами собой расплылись в хищном оскале. Кто бы там ни был, а с пустыми руками домой он не вернется. Совершенно неожиданно появилось приятное ощущение, словно от успешной реализации сложного плана, хотя никакого плана относительно этого ангара у Гештальта и в мыслях не было. Бесшумно ступая, охотник двинулся вперед в абсолютную темноту, ориентируясь лишь на звук. Однако, как бы ни было увлечено существо поглощением пищи, вскоре оно заметило появление чужака. Мерзкое чавканье прекратилось. Охотник рванулся вперед, активируя волшебного светлячка, заключенного в стандартный артефакт, на максимальную мощность, и прикрывая глаза. Ослепительная вспышка охватила ангар всего на долю секунды, но сталкеру хватило этого, чтобы заметить цель и применить технику пут. Гештальт не промахнулся, возня и нечленораздельные ругательства служили лишними подтверждениями его успеха. Амулет со светлячком полностью разрядился, и потому сталкеру пришлось потратить полминуты на поиски обычного фонарика.
Заметив свет, добыча затихла, то ли осознав всю тщетность сопротивления, то ли рефлекторно прикинувшись мертвой. Ее можно было бы принять за старуху с безумно выпученными глазами, вынужденную доживать свой век по заброшенным подвалам и чердакам, если бы не следы крови на лице, руках и лохмотьях, заменявших ей одежду. Если бы не жуткое зрелище растерзанной жертвы в паре шагов от пленницы. Гештальт, не торопясь, приблизился к мутировавшей и внимательно осмотрел остатки ее трапезы. Судя по всему, это был молодой мужчина, но вот что странно. Старуха явно не сама охотилась на парня, она всего лишь воспользовалась плодами чужой работы. Правая рука бедняги до сих пор была пристегнута к ржавой трубе наручниками. Внезапно Гештальта охватило чувство дежавю. Как будто он уже видел эту руку пристегнутой. Вот только тогда ее хозяин был еще вполне себе жив и кажется, изрядно напуган.
— Спа… си… бо, — с трудом прохрипела старуха.
— О чем это ты? — реплика мутировавшей развеяла наваждение, охватившее охотника.
— Голод… нет сил… еда, — каждое новое слово давалось добыче все проще, — я давно… так много… не ела.
— Допустим, — глаза Гештальта превратились в щелочки. Ему не нравилось то, к чему клонила старуха. — Но за что ты благодаришь меня?
— Еда, — упрямо повторила мутировавшая. — Шелоб была голодна. Голод. Страх. Свет. Смерть. Тьма тоже смерть. Наружу — смерть. Вниз — страшная смерть. Здесь спокойно. Здесь была еда. У еды был твой… запах.
— Да какого черта тут творится! — сталкер хрустнул зубами. Старушка явно намекала, что это он приковал беднягу наручниками к трубе. Вот только зачем и когда? Охотник еще раз осветил остатки кровавой трапезы. Внезапно среди лужицы крови и обрывков одежды что-то сверкнуло. Заинтересовавшись, Гештальт поднял вещицу. Да так и замер. Посеребренная пуговица была более чем знакома. Без сомнения, это был один из его сторожевых якорей. Хуже того, лишь взяв его в руки, сталкер понял, что якорь работал все это время, посылая ему сигнал об опасности. Складывалось впечатление, что в самом деле он притащил парня на склад, приковал и вручил якорь, а сам должен был спрятаться в засаду, чтобы прибыть на место, как только рядом появится мутировавший. Вот только Гештальт не помнил, чтобы делал нечто подобное! И все же факт был на лицо.
Сталкер настолько оказался поражен находкой, что забыл даже про старушку, с которой сползли его путы. Пуговица стала недостающим кусочком мозаики, и теперь Гештальт лихорадочно пытался собрать картинку. Странные намеки Иглы, провалы памяти, прямое свидетельство которых он держал в руках, явственно говорили, что кто-то провел изрядную уборку в его мозгу. Вот только кто? Чистильщик во время допроса? Или же? Охотник нервно рассмеялся. Один вариант сталкер мог проверить прямо сейчас, но рука не поднималась. Одно дело предполагать, что ты находишься под враждебным воздействием, совсем другое убедиться в этом. Гештальта пробила крупная дрожь, на висках выступил пот. И все же оставаться в неведении вариант гораздо более опасный. С трудом успокоившись, охотник уселся по-турецки и положил руки себе на затылок. Большие пальцы синхронно заскользили от основания шеи к черепу, затем к вискам и наконец, соединились у основания переносицы.
Сознание охотника помутилось. Он словно повис в пустоте, а мимо него на огромной скорости проносились картинки воспоминаний из прошлого. Фактически он просматривал свою память словно фильм, на ускоренной перемотке. И это видео наполнялось новыми, совсем недавно скрытыми от него фактами. Когда же экскурс в прошлое закончился, Гештальт облегченно рассмеялся. Вопреки всем ожиданиям и пресловутому закону подлости все разрешилось самым благоприятным образом. За те пять минут, что он провел в своей комнате перед допросом, сталкер изрядно отредактировал свою память, спрятав все сомнительные места. Эту технику для него разработал еще в учебке один непомерно одаренный друг, как раз для таких случаев. Гештальт всерьез надеялся, что пользоваться ей никогда не придется. Дело в том, техника имела один фатальный недостаток — ее нужно было развеивать вручную. А поскольку сталкер стер воспоминания об использовании техники, то шансов, что он догадается ее отменить, было не так-то много.
Вернувшись наконец-то в реальность, охотник с удивлением обнаружил, что старуха, предоставленная сама себе, даже не думала убегать или напротив, нападать на него. Она спокойно сидела на том месте, где попалась в путы, и молча смотрела на сталкера. Тот раздраженно скривился, подобных ошибок он не совершал уже лет семь. И все же ему повезло. Вторая крупная удача к ряду — явно не к добру.
— Странная ты, — вздохнул Гештальт.
— Еда. Безопасность. Друг. Доверие, — выдала логическую цепочку добыча.
— Доверие — это, конечно, хорошо, — сталкер, хмыкнув, надавил пластинкой большого пальца на подушечку указательного, активируя анабиоз, — но так
