Записки военного дознавателя - Марк Воронин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Позавтракав в нашей офицерской столовке, я направился в свою часть на утреннее построение, размышляя по дороге, что, видимо, отцы командиры, как и прежде, от большой «сердечной любви» снова сделают все от них зависящее, дабы дать мне завшиветь в нарядах и караулах. Я пыхтел папиросой и с приближением знакомых зеленых ворот со звездами, становился все мрачнее. Но, на сей раз, как это ни странно, все получилось немного иначе.
Выстояв на плацу с полчаса, я не без удивления отметил, что командир дивизиона лишь прошелся по мне мутным взглядом свежеизловленного карася, ища что-то или кого-то, и почему-то шевеля при этом губами, чем, видимо, и притянул из памяти рыбацкие аналогии. Вскоре, очевидно получив, внутри себя некий ответ на неизвестный вопрос, он тотчас и отвернулся: ему было явно не до меня. Признаться, я был даже несколько озадачен, ибо в напряжении ожидал потоков тупых, скабрезных, сто раз «пережеванных» острот. Это даже настораживало, но уже через минут пятнадцать все встало на свои места. Дядя Слава – прапорщик – штабист, тянущий последние, оставшиеся до пенсии месяцы, после развода все-таки одарил меня нарядом, хотя и совершенно блатным – дежурного по караулам. Отвечать там, в сущности, было не за что. Самое сложное, и, в сущности единственное, что все-таки нужно было сделать – это проехаться на ГАЗ-66 по лесам и развезти термосы с едой бойцам, которые караулили удаленные от гарнизона склады. Было, правда, одно отягчающее этот наряд обстоятельство. И был этим обстоятельством не кто иной, как подполковник Маслов – начальник гарнизона, и он же – формальный надзиратель за всеми гарнизонными караулами. Маслов уже давно стал притчей во языцах не только в гарнизоне, но думаю, что и далеко за пределами нашего округа. Это был на редкость одиозный персонаж, к которому, даже военная прокуратура не знала толком, как относиться.
Впрочем, думать, будто кто-то может относиться к нему с прокурорской строгостью, было бы наивно. Во-первых, если кому-то и приходило в голову приехать с проверками из армии или округа, то этот случайный ревизор довольно скоро возвращался обратно в свой кабинет в состоянии надолго измененного сознания. Дело было в том, что по приезде, Маслов как радушный хозяин, сразу же брал дело в свои руки и вел дорогого гостя в «генеральский городок», над которым начальствовал, словно китайский император над Тайным городом. Там, после двух-трех часов холодных и горячих вод во всевозможных банях, а также после непрерывной дегустации коньяков различной степени выдержки, на приезжего инспектора тотчас снисходило просветление. Он как-то вдруг целиком и полностью начинал понимать, насколько необоснованными были всякие там нелепые подозрения по отношению к этому хозяйственному, толковому и гостеприимному военному. С тем он и уезжал, по дороге размышляя, как бы дать по зубам тем выскочкам, которые вместо того, чтобы нести службу пишут гнусные пасквили в адрес столь выдающегося военачальника.
Однако, в один из странных дней господь ниспослал откровение и Маслову тоже. Оно, впрочем, было не особенно замысловато. Суть его, видимо, была примерно такой:
– Подполковник! Тебе осталось два года до пенсии! Что ты себе думаешь? Куда поедешь? Неужто губу раскатал, типа, что Я, за многочисленные «подвиги» твои, воздвигну тебе хоромы до небес? Да ни в жисть, Маслов! Сам мозгами-то пораскинь! Одного адского зелья ты выпил столько, что авианосец заправить можно! А сколько раз ты на заповедь «Не укради!» клал с прибором? А? Забыл, что ли? И ты теперь думаешь, что за все эти твои номера, что лицезрел Я с небес, Я готов предоставить тебе жилплощадь? Ага! Щас! Разгон только возьму от центра галактики! Ну, разве что в озере с кипящей серой, если ты не против! Думай, в общем! Конец связи!
И тут подполковник прозрел! И в самом деле! Ехать-то некуда… Пенсия на носу, до полковника дослуживаться, учитывая все те же «заслуги», вряд ли оставят… В общем – остепенился, подсуетился и, проведя через все те же банно-коньячные «круги рая» нужного человечка, оттяпал изрядный кусок земли в близлежащей деревне. Ну, земля – дело хорошее, кто бы спорил, но надо бы и построить на ней что-нибудь. Пусть не пирамиду Хеопса – времени маловато, но, скажем, Версаль в масштабе 1:3, – задача явно посильная. Именно с этого момента, как говорят злые языки, Маслов и проникся одной странной идеей, которой, впрочем, рано или поздно проникался всякий большой военный чин, имевший отношение к личному составу. Суть ее состояла в том, что гарнизонная гауптвахта – должна быть не столько исправительным учреждением, сколько источником бесплатной строительной рабочей силы. И когда пришло понимание вопроса, тогда-то стройка века и закипела.
Военные помельче, высказывались о масловской затее, в основном, в сомнительных выражениях, ибо время от времени под арест попадали ни в чем не повинные, и даже отличные бойцы, исполнявшие функции почтальонов, посыльных и даже шоферов разных начальников. Арестовывались они Масловым на десять – двенадцать суток, имея на руках все правильные документы, обладая образцовой стрижкой и свежевыстиранной формой, противогазом, и даже начищенным до масляного блеска оружием. Выглядел сам процесс ареста также банально, как сообщения замполита о том, что мы успешно идем семимильными шагами к построению коммунизма. Другими словами, обыкновенно после обеда, Маслов, не спеша и позевывая, выходил на крыльцо КПП «генеральского городка», и начинал «сканировать» горизонт. Если сходу добыча в руки не шла, он просто стоял и ждал. Бойцы, иногда пробегали мимо проходной гарнизона, лишь переходя на строевой шаг при виде грузного подполковника, и неловко бряцая при этом автоматом и противогазом. Маслову, строевой шаг, безусловно, нравился, но стройка деревенского «версаля» была в его глазах куда важнее военной хореографии. Короче говоря, при виде пробегающего мимо бойца, он трубно командовал:
– Товарищ солдат, ко мне!
Боец начинал юлить, доставал документы, удостоверение почтальона или же посыльного за каким-нибудь генералом, но все было тщетно. Далее следовала обычная чеканная фраза:
– Ты ни чем не виноват! Но на губу (гауптвахту, то есть) – шагом марш!
Поскольку документы Маслов тотчас отбирал, бойцу
