Обрекающая. Колдун. Последний обряд - Глен Кук

С таким рассуждением Марика спорить не могла. Она не была согласна с Горри, но у нее не было интеллектуальных средств для опровержения подобных аргументов.

— Здесь нет выбора, щена. Не в обычае сестричества давать свободу необученному дару там, где правит община.

Пусть это было сказано туманно, но Марика поняла без труда. У нее был выбор: стать силтой или умереть.

— Ты такова, как ты есть, Марика. И ты должна быть тем, кто ты есть. Таков закон.

Марика овладела собой:

— Я поняла, госпожа Горри.

— Отлично. И ты будешь заниматься учебой с нужной самодисциплиной?

— Да, госпожа Горри.

Со всеми задними мыслями.

— Хорошо. Твоя учеба возобновится завтра. Других твоих наставниц я предупрежу. Отныне у тебя будут дополнительные занятия по обычаям общины — до тех пор, пока уровень твоих знаний не станет соответствовать возрасту.

— Да, госпожа Горри.

— Можешь идти.

— Да, госпожа Горри.

Но прежде чем выйти, Марика оглядела комнату последний раз. Особенно ее заинтересовали книги на полках над камином. Из всего здешнего богатства они поразили ее больше всего.

Сон стал для нее редкостью. Зато был хорош. Столько надо было сделать и выучить за день, что несчастливых снов стало меньше.

Она не сомневалась, что ее преследует призрак Каблина, наказывая за то, что она не оплакала Дегнанов. Марика подумывала, не обсудить ли свои сны с силтами, но решила этого не делать. Как всегда: что было между ней и Каблином — пусть его уже и нет, — между ними и должно остаться.

2

А сны продолжались. Отрывистые, случайные сны, не относящиеся ни к одному явлению или природному циклу, который могла бы определить Брайдик. Их появление нельзя было предсказать, будто они появлялись по чьему-то приказу, и Марика твердо решила, что гнев ее мертвых сосредоточился на ней. Еще больше появлялось призраков в ее ночах — хотя она не много времени тратила на сон. Слишком много нужно было сделать и выучить, чтобы еще и на это время терять.

А Брайдик говорила:

— По-моему, твои сны не имеют отношения к мертвым. Только в твоем сознании, когда ты их для себя объясняешь. Я думаю, это твой дар пробивает себе путь наружу. Давление роста. Ты слишком долго жила без руководства и обучения. А со щенами твоего возраста, которые остаются без обучения, случается много странных вещей. И это среди щен с нормальным даром.

— Нормальным даром?

Марике показалось, что Брайдик коснулся край той тени, что преследовала ее с тех пор, как она заметила, что среди мет Акарда прошла какая-то весть. Все смотрели на нее как-то странно. Горсточка живущих в крепости щен не только, как ожидалось, отталкивалась от нее из-за ее дикарских корней — они еще ее боялись. У каждой, которую ей удавалось загнать в угол достаточно надолго, чтобы заставить говорить, на дне глаз мерцал страх.

Только Брайдик, казалось, не боится.

И Марика проводила со связисткой много времени. Брайдик помогала с уроками языка и создавала впечатление, что Марика не одинока в своем изгнании. Грауэл и Барлог ей удавалось видеть редко и всегда украдкой, и никогда не было времени сказать больше, чем несколько торопливых слов.

— У Горри много есть чего сказать о тебе моей кровной сестре, Марика. И хорошего в этом мало. Что-то доходит и до моего скромного слуха. — Брайдик нервно забегала пальцами по клавиатуре, вызывая данные, которые смотрела всего минуту назад. Плечи ее напряглись. Она обернулась. — Тебя ждет блестящее будущее, щена. Если ты до него доживешь.

— Что?

— Горри разбирается в щенах и даре. Она когда-то была не последней среди наставниц в Макше. Она говорит, что у тебя величайшие способности из всех, которые видел Акард. Может быть, даже самый замечательный дар, открытый сестричеством Рейгг в этом поколении.

Марика засмеялась:

— Что ты такое говоришь? Я ничего такого замечательного не чувствую.

— А откуда тебе знать? Ты в свои годы можешь сравнивать только с собой. Какова бы ни была Горри, фантазировать она не станет. Будь я в твоей шкуре, я бы очень берегла свой хвост. Фигурально говоря, но и буквально тоже. Такой дар, как у тебя, который сияет даже в очи слепых, может стать больше проклятием, чем даром Всесущего.

— Проклятие? Опасность? О чем ты?

— Сила есть сила, щена. Я предупредила тебя. Те, кому угрожает дар, не постесняются его раздавить — хотя могут действовать исподволь.

И Брайдик снова застучала по клавиатуре. Марика ждала, гадая, что же имела в виду связистка. И думала, почему это последнее время ей уже не так не по себе вблизи центра связи. Может быть, еще одно проявление дара, который так поражает Брайдик. Связистка говорила, что она инстинктивно подавляет действие электромагнитных полей, которое другие никогда не могут преодолеть.

Брайдик снова вернулась к теме:

— То, что самые важные посты во всех сестричествах занимают очень старые, — не случайно. Это те силты, которые в щенячьем возрасте были лишь чуть умнее и чуть сильнее других. Они не привлекали к себе внимания. А когда они старели и продвигались вверх, они оглядывались назад, находили тех, кто мог бы спихнуть их, и начинали ставить подножки тем, кто бежал быстрее. — «Как сделала бы Пошит, если б смогла». — А в спину старшим старались не напирать.

Марика ответила замечанием, которое казалось ей наблюдением, достойным взрослой меты:

— Это не способ улучшить породу.

— А тут нет породы, щена. Существование всего силтства основано на редком, но упрямом рецессивном гене, рассеянном в широкой популяции.

Марика не поняла ни слова.

— Когда силта становится истинной сестрой, орден проводит ее через обряд, в котором она должна пожертвовать способностью к рождению щенков.

Марику замутило от отвращения. Это было вопреки всем императивам выживания.

В стаях Верхнего Поната право размножения строго контролировалось женщинами, державшими власть, и часто им же только и принадлежало. Таким, как Скилдзян. Дай метам свободно размножаться — и они затопят всю местность за несколько лет.

Могло быть отнято право на размножение, но возможность — никогда. После любой катастрофы стае могло понадобится быстрое размножение.

— Истинную силту не должны отвлекать требования плоти, не должно быть у нее и обязательств иначе, как перед орденом.

Женщина в поре лишена разума. Женщина, только что родившая, не способна ни двигаться как следует, ни поставить общину выше своего выводка. Ее программирует природа. — Брайдик вдруг сменила тему, которая была ей явно неприятна. — Одно у тебя есть преимущество, Марика. Одна серьезная гарантия. Ты — в Акарде, который называют Крепостью Умерших Честолюбий. Здесь тебя никто не зарежет из страха за себя. У них нет надежд, у силт Акарда. Они — те, кого сбросили с лестницы, но кого считают достаточно опасными, чтобы отправить в пожизненное изгнание. Враги, которых ты здесь наживаешь, ненавидят тебя потому, что боятся твоей силы, или по менее эгоистичным причинам. Горри ужасается того, что можешь ты значить для будущего общины. Она уже давно говорит, что ловит отблески дальнего завтра. С твоего прибытия ее пророчества стали еще истеричнее и мрачнее.