Дождь не вечен (СИ) - Флейм Ханна

Она и правда была с гонщиком. Это был не конкурент Вельду. Смазливый, спортивный, молодой паренек, вероятно привлекший ее своей незаурядной профессией.

Теперь он следил за карьерой парня, удовлетворенно улыбаясь, каждый раз, когда ослепленный влюбленностью и осознанием своей крутизны гонщик таскал Катю с собой на тренировки, сборы и соревнования. Он был слишком самодоволен и уверен в себе для того, чтобы остановить Вельда или хотя бы помешать ему. Вельд был прожженной расчетливой машиной, он всегда получал все, к чему стремился. Сейчас вектор его желаний как компас указывал на эту девушку, препятствий он не видел. Алексей хладнокровно вмешивался в ее жизнь, отсекал другие варианты, выстраивая единственный возможный для нее путь — в его лапы, откуда ей уже никогда не выбраться. Об этом Вельд готов был позаботиться.

Главным препятствием была сама Катя, ее пресловутая верность. Он попытался пару раз «случайно» познакомиться с ней в сети, но она резко прекращала разговоры с незнакомцами, предлагавшими встречу или просто начинавшими флиртовать. Он «случайно» сталкивался с ней в торговых центрах, на неоживленных улицах, но она не замечая, проходила мимо. Пришлось действовать иначе.

Он предложил гонщику контракт, щедро вознаграждая за победы. Прикармливал. Катя все чаще начала мелькать где-то рядом. Теперь он знал ее имя, возраст, информацию о семье, доме, друзьях, учебе. Тревожило лишь то, что влюбленность в гонщика никак не тухла. Алексей ждал, что тот, почувствовав вкус больших денег, уйдет в загул, разочаровав ее. Но все шло не по плану. На первый серьезный гонорар он кутил вместе с ней, на второй повез в горы. Каждое мероприятие, проходившее в рекламных целях, они были вместе, все ближе. Гонщик как сторожевой пес не отходил от девушки ни на шаг. Леша свирепел. Его заклинило на ней.

Конечно, Алексей приставил к ней слежку, выискивая способ подступиться ближе. Но каждый отчет больше и больше его бесил. От почти невинных поцелуев в парках и уличных кафе, они стремительно перешли к страстным стонам в раздевалках и душевых. Нет, он не рассчитывал на первенство, но то, что ее беспрестанно покрывает какой-то наглый молокосос, выводило его из себя. Он ждал момента, чтобы забрать ее, но время утекало сквозь пальцы.

Теперь Вельд пытался их отдалить, вынуждая спортсмена участвовать в соревнованиях как можно дальше от дома, выбирая те заезды, что накладывались на Катину учебу, чтобы девушка нехотя оставалась ждать парня на расстоянии снова и снова. Но и эта попытка не увенчалась успехом.

Пойдя по самому невыгодному сценарию, Катя бросила учебу, когда Вельд вынудил гонщика перебраться в Москву. Поселилась с ним в задрипанной конуре в Тушино, теперь круглосуточно пребывая при нем. Вельд был в ярости, наконец, осознав, что гонщик может его победить. Проигрывать Лекс не хотел и не умел. К тому времени, он возвел ее образ в культ в собственной голове. Он перестал замечать других женщин окончательно.

Гонщика пора было убирать из уравнения. Проще всего было заказать пропажу, это даже было сравнительно не дорого для такого как Вельд, но оказалось, за спиной парня стоит заслуженный военный, крепко сидящий в шапке МВД. Руки Лекса оказались связаны, и он вынудил сопляка выйти на опасные уличные гонки, где погибал каждый второй. Незнакомые Московские улицы, узкие дворовые проезды, петли по подземным парковкам и срезы по тоннелям пригородных поездов, где так просто было не заметить встречку или поворот, наткнуться на препятствие или просто не удержать тачку на дороге. Парень оказался настоящим ассом, побеждая раз за разом.

Тогда Леша заключил сделку с давним конкурентом, машину Вихрова должны были подрезать, намеренно сбив с дороги. Именно эту гонку он как назло пропустил. Соперника невольно спасла Катя, потащив на концерт любимой группы. Все летело в тартарары. Вельд негодовал. А когда получил очередной мучительный отчет и вовсе рассвирепел. На концерте она приняла его предложение. Теперь Алексей мог пойти только ва-банк. Ставки росли.

Вельд скрупулёзно подготовил силки, все просчитал. Он неистово гордился собой. Все складывалось идеально, вот только Вихров всегда был на чеку, не отходил, не оставлял ее ни на минуту. Ожидание удачного момента затянулось.

Группа захвата из личной службы безопасности Леши пасла подъезд их съемной квартиры, круглосуточно дежуря в Газели, якобы развозившей бутилированную воду. Такая не привлекала внимания. И гонщик, наконец, допустил ошибку, не уследил. Через 10 минут, после его отъезда, 6 вооруженных спецназовцев уже стояли в однушке, силясь поймать, изворачивающуюся и шипящую как кошка, Катю. Скрутили ее быстро, еще минут 15 потребовалось на то, чтобы ее усыпить и скоропалительно увезти, не поднимая лишнего шума. Следы его парни подчистили, выставляя все так, будто она сама сбежала.

Неделю она провела в подвале его загородного дома. Гладкой встречи уже не получалось, план спешно пришлось корректировать. Вельд решил ее приручать, понимая, что рано или поздно, когда девушка поймет, что у нее нет выбора, она смирится. Ее любви Алексей не желал, ему было решительно наплевать на ее чувства и страхи. Она все больше заводила его своей непокорностью. Чем больше и яростнее Катя сопротивлялась, тем чаще его вновь начали посещать и удивительно волновать мысли о сексе. А ведь он тогда почти начал забывать это упоительное чувство волнительного предвкушения. Сопротивление его возбуждало. Она первая ни в какую не сдавалась, преобразуясь в голове Лекса в самую желанную и невероятно недоступную добычу. Его кровь закипала. Скучающий в джунглях хищник пробудился от священного сна, почуяв свою главную цель.

Он сменил тактику, теперь в ее еду и питье он примешивал галлюциногены и седативные. В дурманящей вате Катя присмирела, безвольно все чаще и чаще поддавалась командам. Но пластиковую куклу Лекс тоже не хотел. Девушка должна была принять его сама.

Он перевез ее домой. Но Катя, борясь с собственным затуманенным наркотой разумом, начала впадать в истерики, крушила все вокруг, сгорая на глазах, либо наоборот безвольно замирала, на несколько часов выпадая из жизни, переставая вызывать его интерес и больше напоминая в такие минуты неодушевленный предмет интерьера, чем живую девушку. И Леша начал экспериментировать с составом препаратов и дозой. Некоторые действовали особенно удачно, и Катя становилась игривой и легкой.

Как-то он дополнил убойный коктейль, и так плавивший Катин мозг, афродизиаками. О, какой это был чувственный опыт по началу. Он не мог такое забыть. Такие редкие яркие воспоминания он хранил в голове, смаковав то и дело, вспоминая их в красках, как делал это сейчас. Она была в полнейшей эйфории: губки распухли и раскраснелись, румянец не сходил со щек, а ее глаза подернутые дымкой потребности блестели в мольбе, но она стойко старалась терпеть, не звать, не сдаться, не показывать, отчего еще больше манила. Не отдавая себе в этом отчета, она потирала ногами, стараясь унять похоть, но Вельд все видел. Он ждал лишь первой просьбы, шага в его сторону, помнил, словно раскадровку киноленты, посекундно тот вечер. В какой-то миг Катя тогда переключилась, начала поглаживать себя зазывно, потянулась к нему, но произнесла, закрыв глаза: «Мне так жарко…Влад…», и Леша резко остыл. Было ниже его достоинства брать ее в первый раз так. Когда она даже не осознает, кто с ней рядом.

Затем он понял, что прогресса в их отношениях нет. Она оставалась такой же дикой, не желала забывать опрометчивые прошлые увлечения. К тому же, ему поступил сигнал о том, что девушку начали искать, но пока основная версия следствия не похищение, а скорее ссора с парнем и загул, но это ненадолго.

Надежд на то, что Катя согласится в ближайшие дни по доброй воле принять его и благополучно вернуться в собственную прежнюю жизнь, не было. Пора было принуждать. И коль сама она еще артачилась, а ее искали, и пытались отнять у Вельда, он не собирался этого спускать. Что попадало к нему, становилось его собственностью и никогда больше не вырывалось на свободу. Катю он определял как уникальную драгоценность, он уже ее присвоил, она не могла больше принадлежать другому.