Ледания и Шрампинтульный Домовой (СИ) - Оса Яна

Перед носом корабля возникла изумрудная стрела, напоминающая бегущую дорожку в аэропорту, и Домовой выдохнул, — кажется нас приглашают в гости.

12.4

Это место напоминало однажды увиденное мной в трюме. Удивительные мерцающие лианы, усыпанные душистыми гроздьями цветов, озеро с практически черной водой. Нас пригласили на террасу удивительного дома. Казалось, что он подрагивает, и как картинка на мониторе, меняется каждую минуту, расцвечиваясь дичайшими расцветками, исторгая из себя отростки, новые окна и еще что-то непонятное.

К нам спускалась хозяйка этого дома.

Я и сама не поняла, почему у меня защипало и закрутило в носу. Мы все были в парадной форме, и встречающая сторона сказала, что у них есть определенный протокол для таких случаев. Нас привезли сюда на странной платформе, более всего похожей на воздушную лодку, позволяющую любоваться окружающей природой.

Женщина была прекрасной, но первой не выдержала я.

— Ной-я! — то ли позвала, то ли сказала, чтобы убедиться, что это не сон.

Незнакомка остановилась.

— Я не верила, что такое время наступит, — прижав ладонь к груди она смотрела на нас, — Время не имеет значения, — на ее глазах заблестели слезы, — его можно повернуть вспять, убить или ощущать, ценить, ну в крайнем случае возвращать!

У меня заскреблось воспоминание о разговоре меня, Черныша и сигмы. Она сейчас процитировала слова трансформонта. И хотя была внешне точной копией той Ной-я, которую мы знали, все же неуловимо отличалась от нее.

— Я не Ной-я, — она снова обвела нас огромными глазами, — но я знаю кто это. И тогда, когда меня назовут этим именем, я должна буду вас поблагодарить. Так, как не благодарила никого и никогда. За то что вы сделали и на что согласились. За то, что научили и показали, как верить, мечтать и с чем это все есть, — она всхлипнула, проглотила слезы, смешно зашмыгав носом. — Просто невероятно, вы единственные, кто знает, как катастрофически ужасно было несколько мгновений назад. Для вас, и нас из прошлого. Идемте, у меня есть для вас послание.

— А ваш брат, — я помнила рассказ Пси — Кра, — и хотела убедиться, что мальчик вырос другим.

— Он на миссии, восстанавливают планетарную систему, а, — она притормозила, — вы, наверное, не об этом, ваша Ной-я сказала, что эгоистическое существо не сможет стать Творящим. Скорее Разрушающим. Он Творящий, и у него, как и у меня есть пара. Это важно для вас? — она смотрела прояснившимся взглядом, и я кивнула.

Нас провели в очень красивый зал. Вычурные диваны, стол, уставленный красивой посудой, говорили о том, что скорее всего здесь хозяева встречают гостей. В дальнем углу на стене весел парный портрет.

Ной-я и Черныш, такие, как ушли от нас менее пары часов назад. Но по состоянию картины можно было сказать, что она очень древняя.

Хозяйка вернулась со шкатулкой и поставила ее с нашей стороны на стол.

— Терныш согласился позировать только на такой портрет, убеждая всех, что только такой способ передает картинку наиболее чувственно. Его даже не смущала недолговечность полотна. Признаю, он был прав, и со временем мы научились продлевать срок живописи до бесконечности.

— И что они сделали, чтобы убедить вас по-другому воспитывать брата?

— Они просто жили какое-то время рядом, на собственном примере демонстрируя какие могут быть отношения.

Она закусила губу, — это вам, — отошла от стола, указывая на шкатулку.

— А где теперь Терныш, — произнесла имя Черныша как сигма.

— Они ушли, дальше. Не существует пути к счастью. Счастье — это и есть путь. Именно так сказал на прощание Терныш.

Я вспомнила его обещание о том, что мы увидимся и непроизвольно шмыгнула носом, ощутив на спине ладонь Домового.

— Открывай, Ледания, — думаю, что это для тебя, в первую очередь.

В шкатулке был плоский камень, с легким наброском шпилей какого-то храма и словами «Там, где заканчивается одна дорога, начинается другая».

— Что это за храм? — повернулась к хозяйке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Этот храм стоит на последней планете этой Вселенной, — дальше простирается ничто.

У меня во рту вдруг возникло воспоминание о странном напитке чертичта. Фантомное вернувшееся ощущение заставило вздрогнуть и облизаться.

— Туда уходят те, кто готов открывать новые горизонты, но пока ни один из ушедших не вернулся. Я поклялась отправить вас туда, откуда вы пришли, и готова выполнить обещание.

Она склонила голову в почтительном поклоне.

— Трампин, ты собираешься домой? — было несколько человек, которые случайно или намеренно попали в наш коллектив.

— Нет, — без паузы ответил он, прихватывая тисками мой локоть.

— А ты Скорп? Желаешь вернуться в свой мир с Трис? Вести непримиримую борьбу с писюцилями?

— Думаю, что это уже не моя война, и не мой мир.

Трис кивнула.

— Тогда мы избавляем вас от вашего обещания.

— Куда же вас доставить?

Я погладила пальцами камень, — вопросительно посмотрела в глаза Домового, и он кивнул. Одним взглядом одобряя еще не озвученное предложение.

— Да вот, горим желанием посетить этот самый храм!

— Но ведь оттуда не возвращаются, — сигма обвела нас удивленным взглядом.

— Так нам, в принципе и не к кому возвращаться, мы здесь закончили, почему бы не посмотреть, что там?

— Вы очень необычные, — качнула женщина головой. — Но я выполню любое ваше желание.

Эпилог

Дождь кончился, капли, переливающиеся алмазами на дивных растениях, которыми был усажен наш сад, навевали воспоминания о бриллиантах.

Широкие полки, уставленные книгами. Дорогой и широкий дубовый стол, я погладила столешницу ладонью, откладывая в сторону толстый журнал, в который записывала комментарии к сегодняшнему сеансу.

С тех пор, как мы обосновались в этом мире, я считалась лучшим душевным доктором, прием к которому расписан на несколько месяцев вперед.

Дверь в кабинет распахнулась и два ребенка забежали в комнату.

Мальчик истошно закричал, — мамочка, она первая начала!

— Брумин, — одернула его строгим голосом, — ты же мальчик! Ты должен уступать сестре!

Близнецам исполнилось по семь лет и на данном жизненном этапе они пытались занять первое место в тандеме. Мальчика назвал Трампин, в честь отца, который вырастил его, а я назвала в память о матери.

Я щелкнула пальцами, вытирая появившимся платочком слезы, заблестевшие на глазах у дочки.

Магия в этом мире была. Только тогда, когда тебе возвращается давно утраченное, ты по-новому начинаешь ценить этот подарок.

— Я вынуждена буду попросить Домового провести с вами очередную беседу о методах коммуникации и решения спорных вопросов.

На пороге возник Трампин, который скорее всего не уследил, когда эти два хитреца обошли его ловушки и проникли в мой кабинет.

— А его нет! — тут же передразнила мою воспитательную угрозу Милли.

— Но будет завтра, — сдал Домового Трампин.

— Я же говорила, — вскинулась дочка, — а ты не верил! Домовой вернётся завтра, ура, мамочка!

Два вихря исчезли из кабинета так же, как и появились — очень быстро.

— Ты никак не можешь привыкнуть к их уловкам, — покачала я головой.

— С ними все по-другому, — вздохнул Трампин, — неужели и я такой был в детстве?

Домовой все же обскакал Трампина. Старшая дочь была точной копией своего отца. Рассудительная не по годам, спокойная, но при этом себе на уме. Действительно с ней было гораздо проще. А в десять лет она умудрялась сдвинуть все наше достаточно немаленькое семейство с места. Время от времени я вспоминала слова Черныша о двигателе, который растет во мне. Получается он уже тогда знал, что я беременна от Домового. И таким образом попытался намекнуть на мое интересное положение. Имя ей тоже выбирал отец. Не смогла отказать, особенно когда тебя боготворят. И он безошибочно определил, что именно он главный в ее жизни. Кикилия, коротко Кики.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})