Ведьмин клад - Татьяна Корсакова

– Ну, ясное дело, какое, – егерь пожал плечами, – женское. Старики рассказывали, что тот, кому доведется Хозяйку лисой увидеть, золото непременно найдет, а кому она женщиной явится, того смерть неминуемая ждет.

– Что-то я не припомню, чтобы мы золото на топи находили, – усмехнулся Егор.

– Так то ж когда было! – развел руками Макар. – В девятнадцатом веке все здешние реки были золотодобытчиками облюбованы. Много золота не намывали, – он разлил первач по стопкам, продолжил: – до тех пор, пока на Лисьем ручье Хозяйка не объявилась. Вот тогда-то и стали старатели на берегу самородки находить. Да не просто так, а в тех местах, на которые золотая лиса указывала.

– А кто она такая, эта Хозяйка? – Егор осушил свою стопку. – Откуда взялась?

– Так то темная история, – Макар махнул рукой, – темная и запутанная. Мне ее бабка в детстве рассказывала.

– Ну, так а ты нам расскажи, – потребовал Егор. – Интересно же, что за диво такое мы сегодня на болоте встретили…

Демьян Субботин. Сибирь. XIX век

…Богатство его росло и множилось. Был Демьянка, Акима Субботина меньшой брат, а стал Демьян Петрович Субботин, уважаемый человек, завиднейший во всей округе жених. Хоромы себе царские отгрохал, жить стал богато да с размахом, а старательное ремесло все одно не бросал, потому как, почитай, только ему одному Хозяйка свою милость и являла. А что за такую-то везучесть небывалую Демьяна в деревне колдуном стали звать, так то не беда. Пущай, глядишь, бояться сильнее станут. В старательском деле без страху никак нельзя, только дай слабину – налетит воронье, все, что трудами праведными нажито, растащит.

Вот, казалось бы, нет на тыщи верст кругом человека богаче, чем Демьян Субботин, а счастья все едино никакого. Боязно же за богатство-то, а ну как лиходеи какие обкрадут?! В доме золотишко держать по нынешним неспокойным временам опасно, а банкам Демьян никогда не доверял. Что ж это за богатство такое, которое нельзя в любой момент в руки взять да полюбоваться! Долго он думал, как с золотом поступить, ночами не спал и надумал-таки. Слитки надобно подальше от людских глаз схоронить. Да так, чтобы ни единая живая душа не догадалась. Есть одно место такое – Лисья топь, Лисий ручей аккурат из нее начало берет. Гиблое место, ежели дороги не знавши туда сунуться, так сгинешь всенепременно. А посеред топи, местные сказывали, островок есть с пещерой. Только в пещеру ту просто так не попасть, лаз нужно знать потайной. Вот же какое местечко чудесное для его золотишка! Дело осталось за малым, провожатого сыскать. Да не абы какого, человек должен быть сильный, потому как сундук с золотом по топи придется на своем горбу тащить, с лошадьми туда не сунешься.

Митяй Леонов приглянулся ему сразу. Во-первых, топь знает как свои пять пальцев, с малолетства с батькой-охотником по тайге шастал. Во-вторых, сильный, что медведь, такой сундук неподъемный сможет и в одиночку тащить. А в-третьих, Митяй – мужик не из болтливых, коли велено молчать, так молчать и будет. Осталось только о плате сговориться – и можно в путь отправляться…

…Ох, и страшенное место – эта Лисья топь. Ведал бы Демьян, что так все тяжко будет, не пошел бы, ей-богу! Но тепереча уж куда?! Тепереча отступать уж поздно, дорога только вперед. А Митяю все нипочем, топает себе по колено в болотной жиже да еще и сундук прет. С сундуком хорошо все вышло. Митяй смастерил из веток волокушу, ну и тащил волоком. Сундук-то надежный, из просмоленной лиственницы. Такому вода нипочем. Демьяну одно оставалось: следить, чтоб волокуша никуда не съехала, ну и подталкивать, ежели что.

К острову они спустя полдня вышли. Умаялись оба, даже Митяй больше не скалился да песни не пел, только чертыхался, как оступался или волокуша в сторону загребала. А остров такой чудной: торчит гора каменная посеред болота, на первый взгляд никакого лазу в эту гору нет, но, видать, не зря он Митяю такие деньжищи наперед заплатил. Митяй свое дело знал.

– Посиди, – говорит, – барин, отдохни, а я скоренько камешки пересчитаю.

Камешки – это валуны неподъемные, такие, что и вдесятером не сдвинешь, а Митяй знай свое гнет:

– Тута есть камень один, он токмо с виду большой и тяжелый, а на самом деле и дите управится.

Да только не дурак Демьян сидеть, ему ж надобно все своими глазами увидеть да на чертеж все подробненько нанести. А то мало ли что…

А камень-то приметный оказался, на морду лисью похож. С виду тяжелый, а навались на один край – он и поворачивается вокол своей оси.

Ко всему Демьян готовился, а чуда такого не ожидал: посеред пещеры – озеро круглое, как блюдце. И свет льется откуда-то сверху, неяркий такой, скудный. Но свету того хватает, чтоб разглядеть, что вода в озере черная, точно деготь, может, от глубины, а может, от чего другого.

– Неглубоко тута, барин, и вода нормальная. – Митяй присел на краю озера. – Глубина с мой рост, не более. Ежели хочешь свой сундук схоронить, то лучшего места, чем под водой, тебе не сыскать.

А и то верно! Даже коли кто чудом сумеет топь пройти, на остров забрести да лаз в пещеру сыскать, то ни в жизнь не смекнет, что золотишко можно под водой прятать, потому как из-за воды черной кажется, что глубина в озере колодезная.

Сам-то Демьян в воду не полез, пообещал Митяю сверх оговоренного накинуть, тот и сиганул в озеро, а сундук с золотом следом уволок. Вот и все, поди сыщи клад-то. Кто ж додумается дно озерное проверить?

Как сделали дело, Демьян сразу повеселел. Ночь они на острове переждали, накормили комарье вдосталь, а на рассвете в обратный путь тронулись. Без поклажи идти веселее было, Демьян шагал вслед за проводником да по сторонам поглядывал, что запоминал, а что и на бумажку рисовал, чтобы не забыть. До Лисьего ручья добрались к полудню. Митяй решил болотную жижу с одежи смыть, а Демьяну все на руку. Пока проводник в воде плескался, он ножик свой любимый в кармане нашарил. Нельзя в этаком деле сообщников в живых оставлять. Денег, вперед уплоченных, конечно, жалко, да тут уж ничего не поделаешь.

Митяя он по шее полоснул, как раз когда тот из воды выбирался. Лучше бы под ребро ножик загнал или прямиком в сердце, да захотелось вдруг молодые годы вспомнить, похвастать удалью молодецкой. Проводник за горло схватился, захрипел и на Демьяна начал заваливаться. Это ж еще чего доброго кровищей перемажет! Демьян отступил, да, видать, не шибко проворно, успел Митяй напоследок его за ворот рубахи ухватить да дернуть. Рубахи-то не жалко, другое страшно – цепочку, на которой лисий медальон болтался, ирод этот порвал, и медальон прямиком в воду упал. А в Лисьем ручье течение побыстрее, чем в иной реке. Даром что ручьем зовется. Мелькнул медальон золотой искрой да и сгинул…