Десять веков белорусской истории (862-1918): События. Даты, Иллюстрации. - Владимир Орлов

Восстание душила регулярная, закаленная в захватнических походах армия А. Суворова. На протяжении всей своей карьеры он преданно служил жандармской политике царизма и, кстати, не участвовал ни в одной оборонительной войне. Для России он действительно выдающийся полководец, для Беларуси — прежде всего командир оккупантов. За совершенные его солдатами в 1794 году кровавые подвиги императрица пожаловала Суворову Кобринскую волость и другие белорусские земли с 13279 душами крепостных крестьян-мужчин. Иными словами, генерал-фельдмаршал получил в подарок в общей сложности более 25 тысяч крепостных белорусов.

В ноябре восстание было окончательно потоплено в крови. До ликвидации Речи Посполитой как государства оставалось всего несколько месяцев.

Третий раздел Речи Посполитой. Окончательный захват Беларуси Российской империей

Этот раздел означал историческую смерть государства. Австрия и Пруссия захватили польские, часть украинских и литовских земель. Россия «прирезала» себе всю Беларусь и большую часть Литвы и Украины. Последний король Речи Посполитой Станислав Август превратился в узника.

Нам долго и небезуспешно подсовывали красивую сказку, что Россия будто бы никогда не имела колоний. Убедить в этом помогала особенность созданной царизмом колониальной империи: она в отличие, например, от Британской была не заморской, а континентальной. Иначе говоря, колонии находились рядом с метрополией. Такая географическая, а порой и этническая (схожесть языка, народных традиций) близость давала возможность не только маскировать колониальный гнет, но и навязать угнетенному народу кроме всего прочего еще и чужую историю, подсунуть ему чужих героев.

После разделов Речи Посполитой давняя мечта российских царей сбылась: Беларусь стала колонией. При всех ее пороках Речь Посполитая перед гибелью была шляхетской республикой, где уже достаточно быстро развивался капиталистический уклад. В России же достигла вершины могущества абсолютистская феодальная монархия со средневековыми законами или, точнее, беззаконием. Тем, кто привык больше верить классикам марксизма-ленинизма, напомним: Беларусь была захвачена страной, которую Маркс и Энгельс называли жандармом Европы, а Ленин — тюрьмой народов.

Екатерина II и ее сын Павел роздали в белорусских губерниях своим дворянам 208,5 тысячи душ «мужеска полу». Таким образом, около полумиллиона белорусов стали крепостными российских помещиков, причем значительная часть этих крестьян раньше была лично свободной. Феодальное хозяйство России отличалось крайней примитивностью. Белорусских крестьян, которые в большинстве своем прежде платили денежный оброк, погнали на барщину. Формы крепостничества в России были более жестокими. Как раз после первого этапа «воссоединения», в 1773–1775 годах, империю сотрясала «пугачевщина».

Белорусские города лишились магдебургского самоуправления и старых гербов. Мелкую шляхту, которая не могла доказать документами своих прав, переводили в податное сословие. Налоги в белорусских губерниях в отличие от российских государство до 1811 года взимало не в ассигнациях, а в звонкой монете. По неофициальному курсу 100 бумажных рублей равнялись 22 рублям серебра. Значит, на нашу землю легло бремя налогов в четырепять раз большее, чем во внутренних губерниях. Царское правительство преступно выкачивало отсюда золото и серебро.

На смену расформированной новыми властями профессиональной армии Великого Княжества Литовского пришли неизвестные ранее Беларуси рекрутские наборы. В рекруты брали молодых здоровых мужчин в возрасте от 19 до 35 лет. В мирное время Петербург требовал с 500 душ одного солдата, в войну — четыре, пять и даже восемь. Родные провожали их почти как на тот свет. До 1793 года рекруты служили всю жизнь, затем срок ограничили «всего» четвертью века, а следующее сокращение службы — до двадцати лет — произошло только в 1834 м.

Белорусы становились пушечным мясом в захватнических царских походах.

Россия никогда не знала национальной и религиозной толерантности. Белорусов вообще не признавали особым народом, считали слегка подпорченными «полыцизной» русскими. Соответствующее отношение было и к языку. Наших предков лишили даже права на собственные имена и фамилии. Сразу после захвата восточных белорусских земель царские писари стали записывать Язепов — Иосифами, Михасёв — Михаилами, Томашей — Фомами. Жуки превратились в Жуковых, Коты — в Котовых, Ковали — в Ковалевых…

По приказу Екатерины II «для собственного употребления по упражнению ея в исторических сочинениях» из белорусских монастырских, церковных и частных библиотек вывозили в Петербург летописи и родословные наиболее знаменитых шляхетских родов.

Царизм не мог оставить без внимания и учебные заведения. Над некоторыми был введен военный надзор. Новых подданных лишили трехсотлетнего права получать образование в зарубежных университетах. Делались попытки возвратить тех, кто уже учился в Европе. За ними следили, читали их корреспонденцию. Такого понятия, как тайна переписки, в империи не существовало.

Языком обучения в абсолютном большинстве белорусских школ и училищ в первые десятилетия после аннексии был польский. Это может показаться странным, но именно тогда, уже в Российской империи, полонизаторы достигли больших успехов. В Петербурге считали, что на захваченных землях лучше иметь дело с одними поляками.

С другой стороны, неуклонно набирала обороты русификация. Не было доверия даже лояльному к Петербургу православному духовенству, не говоря уже об униатах. Священников-белорусов переводили вглубь империи, а на освобожденные места оттуда ехали русские, не знавшие ни языка, ни местных традиций и смотревшие на прихожан как на схизматиков. Они подозрительно перечитывали списки белорусских святых, понижали их в рангах, безжалостно боролись с празднованием Коляд, Купалья и другими старинными обычаями. Об отношении верующих к этим православным миссионерам губернаторы докладывали Павлу I: «Присланные священники не способны к исполнению своих обязанностей и к поддержанию хороших отношений с людьми, этот край населяющими. Они стали ненавистны народу».

Колониальное положение бывшего Великого Княжества Литовского вынуждало многих патриотов покидать родину. Сотни белорусов вступили в созданные в Милане легионы генерала Яна Домбровского, участника восстания Костюшко, и воевали в наполеоновской армии против Австрии, одного из могильщиков Речи Посполитой. Они мечтали, что Наполеон поможет Родине возродиться.

Приближался 1812 год — война, которая по известным причинам для Беларуси была совсем иной, чем для России.

Создание первой белорусской политической партии — Грамады

1903

Партия была создана на съезде представителей студенческих и ученических кружков Вильни, Менска и Петербурга. У ее истоков стояла группа белорусских студентов, которые осенью 1902 года взялись за организацию подпольной Белорусской Революционной партии. В эту группу входили Вацлав Ивановский, Алоиза Пашкевич (Цётка), Иван Луцкевич…

На съезде партия получила название Белорусская Революционная Грамада, а позже была переименована в Белорусскую Социалистическую Грамаду (БСГ). Кроме уже названных деятелей национального возрождения в ряду основателей Грамады находились Вацлав Ластовский, Антон Луцкевич, Алесь Бурбис, Казимир Кастровицкий (Карусь Каганец) и другие.

Своей ближайшей целью Грамада видела уничтожение царского самодержавия и установление демократических свобод в совместной борьбе с другими народами империи, после чего ставилась задача построения социализма.

Что касается национального вопроса, то первая программа партии предусматривала образование независимой Белорусской демократической республики, а вторая (1906) — государственную автономию края с соймом в Вильне (в составе демократической федеративной России).

В марте 1905 года БСГ совместно с эсерами провела в Менске крестьянский съезд, где был создан Белорусский крестьянский союз. С конца того же года в Менске действовала подпольная типография Грамады. В это время Грамада присоединилась к тем партиям и организациям, которые байкотировали выборы в 1-ю Государственную думу Российской империи.

Создатели Грамады принимали активное участие в основании первого национального легального издательства «Загляне сонца у наша ваконца» и первых легальных белорусских газет «Наша Доля» и «Наша Жва».

Во время Первой мировой войны братья Луцкевичи вместе с В. Ластовским выступили с предложением восстановления Великого Княжества Литовского со столицей в его древнем центре — Вильне, которая была тогда оккупирована немцами.