Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг. - Игорь Цветков

Увеличилось в мае число учебных тревог, и росло количество случаев, когда по этой причине работы не проводились либо до, либо после обеда.

Больше всего такое происходило на “Полтаве”:

4,12, 17, 19, 24 и 25 мая.*608 На “Гангуте” и “Севастополе” потери имели место по три раза: 5, 12, 26 и 15, 24, 30 соответственно.*609 На “Петропавловске” — 11 и 30 мая.*610 При этом отсутствие судовых мероприятий в двадцатых числах в некотором роде оправдывает то обстоятельство, что проводились не обычные тревоги, а практические стрельбы. И так как линкоры не стояли на внутреннем рейде, а выходили на внешний, то времени уходило значительно больше.

Кроме указанных факторов, влияние на ход работ оказывало в одном случае (3 мая, линкор “Полтава”) общее собрание команды, из-за которого команда не работала после обеда. Число же случаев, где причину “выходных” установить нам не удалось, в мае возросло. Так, 11 мая работы не проводились на всех судах бригады, на “Петропавловске” — ещё и 18 мая, на “Севастополе” — 10-го, на “Полтаве” — 29-го.*611

Следствием резко возросшего числа выходных дней было падение объёмов судовых работ. В марте и апреле, согласно “Флагманскому историческому журналу”, на “Петропавловске” и “Севастополе” продолжались начатые ещё в январе работы по замене пожарных трубопроводов и валов кормовых дизелей.*612 А планировалось окончить исправление всех механизмов к открытию кампании, то есть к концу марта. Более того, в мае на этих же кораблях производили ремонт паропроводов в подбашенных отделениях, хотя давно наступили сроки для обучения стрельбам и практическому маневрированию.*613 На “Гангуте” в марте начали монтировать походную адмиральскую рубку, но ещё и в мае шли небольшие работы по её отделке.*614 Лишь на “Полтаве” удалось в основном завершить ремонт, а именно — подкрепление дымовых труб.*615 Справедливости ради отметим, что вина лежала не только на экипажах, но и на заводах-поставщиках, о чём доносил в штаб флота и в Гельсингфорсский Совет командир “Петропавловска” капитан I ранга М.А. Беренс 13 марта: “Ко всем начатым работам приступлено. Доставка материалов и вещей заводами приостановлена”.*616

Те же работы, что производились, зачастую не имели единого плана, соблюдения техники безопасности, даже согласования с прямым начальством. Показательный в этом смысле случай произошёл 20 марта на линейном корабле “Гангут”. Три кочегара спустились во 2-ю кочегарку корабля для ремонта клапана паровой магистрали. В результате нарушения элементарных правил техники безопасности, выразившегося в том, что не был перекрыт вентиль подачи пара в кочегарку, клапан при отвинчивании гаек сорвало. При этом кочегары П. Климук, Б. Дудко и И. Чернышёв, производившие проверку, получили ожоги паром II степени. Они были отправлены в Гельсингфорсский военно-морской госпиталь, где Дудко и Чернышёв скончались в тот же день. Но самое, пожалуй, любопытное в этом происшествии то, что так и не смогли установить, кем был отдан приказ о производстве подобных работ и был ли он отдан вообще.

Линейный корабль “Петропавловск”. Построение офицеров на юте. (Фото С. П. Славинского)

Один из свидетелей, кочегар А. Курза, сообщил, что эти работы были плановыми и производились по распоряжению инженер-механика, который, якобы, приказал их выполнить за несколько недель до этого, но они “не разбирали до этого, т. к. не было народу…”.*617 Это высказывание ясно демонстрирует, что часто на многие судовые работы выделить было некого. Но главный инженер-механик мичман П.Я. Шуляковский, который обязан был знать о проведении подобной работы, если бы она действительно планировалась, заявил, что он никаких подобных работ не назначал, поскольку их планировалось провести позднее, после проверки главной паровой магистрали.*618 Производивший дознание механик лейтенант Ф.Ф. Малютин так и не смог прийти к какому- либо определённому выводу о том, по чьей инициативе проводились эти работы, и почему о них не было доложено даже боцману.*619

Лето 1917 г. явилось новым этапом революционного процесса. 1 июня 1917 г. военный и морской министр А.Ф. Керенский приказом назначил вице-адмирала А.С. Максимова начальником Морского отдела Ставки Верховного командования. Командующим Балтийским флотом, согласно этому приказу, становился начальник 1-й бригады линейных кораблей контр-адмирал Д.Н. Вердеревский. Причин для подобных перемен могло быть несколько. Основной, видимо, следует считать пресловутую “выборность” А. С. Максимова, сначала провозглашенного командующим 4 марта и только после смерти А.И. Непенина утвержденного А.И. Гучковым.*620 Следствием этой “выборности” являлась возможность определенной зависимости командующего от экипажей. Временное правительство совершенно справедливо полагало, что такая ответственная должность не может и не должна быть как-то связанной с желаниями матросов. Могла не удовлетворять А.Ф. Керенского и чрезвычайно большая независимость Центробалта, в чем он имел возможность убедиться в свой приезд 9 мая.

Д.Н. Вердеревский считался неплохим стратегом, умным и дипломатичным человеком, умеющим разговаривать с матросскими делегатами и добиваться своего. Его поддерживали экипажи и 1-й бригады крейсеров и дивизий подводных лодок, стоявших в Ревеле, поскольку до назначения начальником 1-й бригады линкоров он командовал крейсером “Богатырь”, а затем — подводными лодками.

На флагманском “Петропавловске” этот приказ был получен вечером 1 июня.*621 От радистов он стал известен экипажу. Срочно состоялось общее собрание команды, где подобное назначение было расценено, по замечанию А.К. Дрезена, как “попытку отмены установившегося фактически на флоте выборного порядка”.*622 Тем самым и некоторые советские исследователи признавали спорную, мягко говоря, законность подобного положения. С точки зрения сохранения такого краеугольного камня боеспособности флота, как дисциплина, выборность любого командования представляется пагубной. На следующий день на “Петропавловске” прошел митинг. После него с флагманского линкора бригады открытым текстом передали по радио свой протест и призыв не подчиняться новому командующему. На дредноуте был поднят флаг старого командующего.*623 В ночь на 3 июня команда спать не ложилась. Несколько раз посылались депутаты на штабной корабль “Кречет” к вице- адмиралу А.С. Максимову, а также на другие корабли, в том числе на все суда 1-й бригады линкоров. Везде делегаты “Петропавловска” просили поддержать их.*624 Однако, команды кораблей, стоявших в Гельсингфорсе, не сочувствовали заявлениям экипажа “Петропавловска”. 3 июня на общих собраниях команд “Севастополя”, “Полтавы” и “Гангута” принимались резолюции, осуждавшие подобные заявления и действия, как анархистские и “вносящие разлад в боевую деятельность флота”.*625

Объяснять подобное единодушие влиянием каких- то партий вряд ли стоит, так как даже большевистская ячейка “Гангута” устами И.С. Хомутова выступила с протестом против резолюции “Петропавловска” в газете “Волна”.*626 В тот же день на “Петропавловске” была оглашена и телеграмма А.Ф. Керенского: “Товарищи, с великой скорбью узнал о том, что вы отказываетесь подчиняться указу Временного правительства, пользующегося доверием огромного большинства русской демократии. Не подрывайте силы революции, не играйте в руку врагов нашей свободы, вернитесь к общему делу и к общей борьбе вместе со всей демократией за свободу и революцию. Призываю вас, как товарищей, к исполнению долга, дабы не вынуждать Временное правительство всей силой власти требовать подчинения его распоряжениям”. Одновременно был отослан приказ Д.Н. Вердеревскому поднять флаг командующего и спустить флаг А.С. Максимова на “Петропавловске”*627.

Во второй половине дня уже сам А.С. Максимов подтвердил свой отказ от поддержки резолюции экипажа линкора, кроме того, он послал письмо, в котором также “умолял” спустить флаг командующего. Лишь под вечер флаг, наконец, спустили.*628 5 июня по просьбе нового командующего на линкоре был проведен митинг. В нем приняли участие делегаты, проходившего в это время съезда моряков Балтийского флота. В конечном отчете команда “Петропавловска” приняла резолюцию о доверии Д.Н. Вердеревскому. В тот же день аналогичный митинг состоялся на “Полтаве”.*629 Однако возникла еще одна трудность. 1-я бригада с назначением нового командующего флотом осталась без начальника. Д.Н. Вердеревский намеривался передать эту должность командиру линейного корабля “Полтава” капитану I ранга С.В. Зарубаеву.*630 Экипажи линкоров потребовали проведения выборов. Вероятно, на такое решение повлияла и позиция ЦКБФ. Эта организация, стремившаяся увеличить свое влияние любым способом, основной упор делала на приказе № 1. 2–3 июня, когда события касались всего флота, основная часть которого поддержала назначение командующего, да и А.С. Максимов согласился со своим переводом, Центробалт не посмел возразить. Он лишь ограничился пожеланием Д.Н. Вердеревскому “идти по стопам своего предшественника”.*631 В этом же более частном случае, ЦКБФ, опасаясь, вероятно, утраты позиции защитника интересов нижних чинов, оказал поддержку по сути такому же анархистскому требованию.