Будущее воина - Марик Лернер

Николас постучал в дверь и всем корпусом отодвинулся в сторону, освобождая проход. Никаких громких воплей с провозглашением титулов и званий. Прямо как в таверну завалился. Официально его здесь нет, однако он уже привык к другому отношению. Вечно смесь предупредительности, льстивости и готовности поддакивать. Сейчас происходит нечто оригинальное, и это скорее приятно.

Блор шагнул вперед и откровенно удивился. Вместо стаи советников Жаклин сидела одна за столиком. При виде входящих поднялась и не поклонилась. Приветственный воинский жест. Равная обращается к равному.

Ну что ж, подумал он почти весело, хочешь непринужденности и дружеской беседы – быть по сему. Он тоже научился делать красивые в глазах окружающих знаки.

– Денес, – приказал, не оборачиваясь, – и так знал про кислое выражение лица. Его друг считал важнейшим делом знать все обо всем, а тут практически выставляют, – проводи-ка Визи до кухни и проследи, чтобы не обидели.

– Гыр? – удивился Возмездие.

– Иди, иди. Иногда нужно отдохнуть от постоянной охраны.

– Опасности не ощущаю,  – недовольно заявил демон, – но только в данный момент.

– Достаточно. Отдохни.

– В последнее время, – плюхаясь в мягкое кресло, сообщил Блор, – постоянно приходится довольствоваться домами из кое-как уложенных каменных глыб или, того хуже, глиняных. Ни мебели нормальной, ни ложа вот такого размера, – он показал руками, широко разведя в стороны. Правда, вот с пищей не обижен. В основном простые вещи: помимо хлеба, молоко, сыр, овощи и фрукты. На побережье еще добавляют рыбу, но я парень простой. Правда-правда. К разносолам так и не приучился.

– Это намек? – спросила Жаклин с легкой улыбкой.

– В каком смысле? Нет, я поел недавно. В должности тцаря, знаешь ли, имеются заметные преимущества перед простым фемом. Подают вовремя, стоит рот открыть. Если бы позволил, сами бы прожевали и внутрь положили. А вот посидеть на мягком… – он с удовольствием поерзал задницей в кресле и вытянул ноги.

– Ты изменился. Заматерел. Стал взрослым мужчиной.

– А ты нет, – честно ответил Блор.

– Была девчонкой, ей и осталась.

– После родов остаться молодой и прекрасной – чем плохо?

– Льстец.

– Нет, правда. Когда постоянно встречаешься, изменений в хорошо знакомом человеке не замечаешь. Столкнешься через годы – и удивишься, насколько другой внешне не похож на себя молодого. Кстати, – спохватился, вспомнив о приличиях, – как дочь?

– Все хорошо, – рассеянно ответила Жаклин.

Она была более чем уверена, что большинство новостей из Кнаута Блор знает достоверно. Помимо тетки наверняка и другие люди делились событиями. Все же Шарлотта имела у нее в лордстве деревни, и доверенные лица вроде Бривела регулярно шастали в обе стороны. Имелось кому доложить о любых неприятностях.

– Надеюсь, Антону лучше.

– А ты не в курсе?

– В последнее время новости до меня доходят с серьезным опозданием. Взять под руку провинцию достаточно тяжело, пусть никто ее и не пытается реально защищать. Передвигаюсь беспрерывно с приличной скоростью, благо имею возможность легко менять коней. Гонцы вечно опаздывают, а птиц посылать некуда. Что, даже маги не помогают?

– Возраст и старые раны. Можно снять боли, но нельзя оставить надолго без присмотра. Очень тяжело воспринимает.

– Да, чувствовать себя беспомощным в столь неприятной обстановке, я понимаю.

Они помолчали. Тут действительно ситуация крайне неприятная. Одна из важнейших опор дома Кнаутов подломилась. За последний год ее муж начал удивительно быстро разваливаться. Даже заподозрили магическое воздействие. Порчи не нашли, а болезни, будто издеваясь, не уходили. Антон мужественный человек и продолжал тащить на себе военные обязанности, однако ему становилось все тяжелее.

Замену найти можно, однако подобные вещи серьезно мешают. Это не вспоминая про уже разгоревшееся соперничество за освобождающуюся должность. Не супруга, естественно, а командующего. Жаклин было трудно. Она привыкла иметь за спиной надежного человека и искренне была привязана к нему.

– Мне хотелось обсудить некоторые вещи в дружественной обстановке, – сказала она наконец.

– Я стал тем, кем стал, благодаря леди Кнаут, – твердо заявил Блор, игнорируя отрицательный жест. – Да, я не вполне дурак и видел, что ты нуждалась во мне, может быть, не меньше. Во всяком случае в самом начале. И все же я благодарен богам и своей судьбе, что они свели нас. Может быть, в другом месте получил бы нечто лучше, да вряд ли. Я учился у тебя править, и ты оказалась хорошей учительницей. И направление движения к высотам власти, пусть и не специально, тоже получил в Кнауте. Поэтому я обещаю: беседа наша будет и дальше дружественной и при том насквозь деловой. Злиться не стану, даже не получив желаемого. Говорю честно – мне нужен Кнаут, однако при необходимости и без него обойдусь.

– И в чем смысл присланной грамоты?

– Я сказал честно! Не надо играть.

– Наверное, я неправильно сформулировала вопрос… – сказала Жаклин с заминкой.

Конечно, она способна распознать намек даже без привлечения юриста. Более того, все предельно прозрачно сказано. Вопрос при этом остается – что взамен.

– Фактически ты выводишь лордство из-под юрисдикции местной власти. Неподсудность дело хорошее, только я и без этого подчиняюсь напрямую императору.

– Видимо, в лесах еще не до всех дошло, – хмыкнул Блор. – Имперские граждане у меня нынче проходят по цене подгнившего товара. И права их не стоят ровно ничего. Как и привилегии любой общины, не принявшей покровительства новых властей. Моих. Конфликты территориальные, торговые, юридические будут, и очень скоро, можешь не сомневаться. Уже стучатся в дверь. И я поддержу давших присягу.

– При этом федераты не признали тебя своим сюзереном!

– Правильно, – легко согласился Блор. – Ни в каких договорах и соглашениях не зафиксировано мое высшее руководство. Исключительно военное. Реально у нас два отдельных союза – я с федератами и уния с герцогом. Личная, через женитьбу. Соответственно и разделили результат. Чапар на треть мне не подчиняется ни юридически, ни политически. Это земля герцога.

В перспективе – его сына, подумала Жанель. Блора. Не самый худший вариант.

– Остальная территория, как и Ранткур, помимо специально оговоренных общин и городов, угодила в очень странный статус. Федераты не хотят отпускать своих граждан на вольные хлеба. И еще меньше – смешиваться с местным населением. Им важны бесперебойные поставки продовольствия, а переселяться не хотят. Прекрасно видят – это путь к уничтожению их образа жизни.

Тем не менее, как раз в Шейбе население по большей части выгнали и поставили там не только гарнизон, еще и новых жителей. Собственный выход к морю, и земля неплохая. Поселенцы всерьез обустраиваются, и уж считаться с бывшими хозяевами не собираются. Интересно, сколько в происшедшем вины конкретно Блора? Не мог не затаить злобы на храм и жителей города. Не просто же ткнул пальцем в карту, когда шли переговоры.

– Зато и нет сдерживающих сил. Все решается на месте командирами полков. Тут масса вариантов, вот и выходит мой щит выгоднее для многих. Но я же не останусь в провинции, значит нужны люди. Управляющие. То же наместничество, но мое.

– Ну поддержу я тебя, и чем все это кончится? – скептически потребовала Жаклин. – Все южные провинции Империи имеют население под пятьдесят миллионов. Северные вместе – где-то восемь. Минус Массо, где полмиллиона имперских граждан, и сомнительный Серкан, до которого еще нужно добраться. То есть кругом бегом пять. Ну северяне выставят еще тридцать-сорок тысяч бойцов. Ты правда надеешься победить? Год-два повеселишься, затем наваляться кучей, собрав со всего государства в десять раз больше. А нас, выступивших на твоей стороне, если не вырежут, что вполне вероятно, так обчистят.

– У меня не было другого выхода, – без особой радости признал Блор. – Если раньше федератам посылали продовольствие, то у нас на глазах сначала прекратили поставки без всякой причины, а теперь вроде бы их услуги не требуются. С той стороны сижу я, им не враг. Одна беда – последние годы для всех тяжелые. Неурожай и холода. Пока я мог, кормил Каменный пояс. Мало того – не обязан, а все приметы обещают и дальнейшее похолодание.

– Ты ведь изрядно проредил тамошнее население, – прикусив губу, возразила Жаклин.

– Да. И все ж их слишком много, а урожай скуден. Леса и поля не могут обеспечить всех. Еще один такой год – и никто не станет слушать увещеваний, обрушатся на любого соседа, имеющего лишний кусок. С островов снимаются племенами, не дружины, как до сих пор. Гелонцев мы отбили, но когда станет нечего жрать, толпа неминуемо двинется на юг. В теплые края, за хлебом и мясом. И возьмут они силой.