Разглашению не подлежит. Осьминожка. Полковник Сун - Ян Флеминг

Пьяница-сангвиник надирается до впадения в истерику и идиотизм; флегматик погружается в трясину мрачного уныния; холерик — ожившая пьяная дерущаяся карикатура из мультфильма, значительную часть времени вынужден проводить в тюрьме за избиение людей и порчу вещей; наконец, меланхолик становится жертвой слезливой сентиментальности и жалости к самому себе. Майор Смит был явно выраженным меланхоликом с бредовой идеей о содружестве с птицами, насекомыми и рыбами, населявшими принадлежащую ему территорию виллы «Маленькие волны» площадью пять акров, включая пляж и коралловый риф (данное им название вилле весьма симптоматично). Особой благосклонностью майора пользовались рыбы. Он называл их «люди», а так как и рыбы, и большинство маленьких птичек постоянно крутились вокруг рифа, через два года он знал их всех, нежно любил и верил, что они отвечают ему взаимностью.

И они узнавали его. Как обитатели зоопарков узнают смотрителей, тем более что он ежедневно снабжал их пищей, собирая водоросли и тщательно перемешивая песок и камушки для обитателей дна, разбивая морские яйца и разделывая морских ежей для небольших хищников, принося падаль и требуху для крупных. Вот и теперь, когда он медленно и тяжело проплывал мимо рифа, его «люди» бесстрашно сновали вокруг, натыкаясь на трезубец, который в их представлении был лишь ложкой- кормилицей, — заглядывали прямо в стекло маски, а самые бесстрашные и драчливые даже пощипывали за ноги. Интуитивно майор Смит узнавал всех этих прекрасно раскрашенных маленьких «людей» и мысленно приветствовал их. «Доброе утро, прекрасная Грегори», — это темно-голубой драгоценной рыбке с яркими крапинками, которая в точности повторяла картинку в рекламе флакона духов «В ночи». «Прости, не сегодня, дорогая» — это уже трепещущей рыбке-бабочке с фальшивыми черными глазами на хвосте. «Все-таки ты очень толст, мой мальчик», к рыбе-попугаю цвета индиго, вес которого, должно быть, достигал добрых десяти фунтов. Однако сегодня предстояла работа, и глаза высматривали лишь одного из «людей» — его единственного врага на рифе, единственного, которого он убьет сразу же, рыбу- скорпену.

Рыба-скорпена обитает в большинстве южных морей мира, причем ее вест-индская разновидность достигает в длину лишь около двенадцати дюймов, с весом один фунт. Это, несомненно, самая уродливая морская рыба, как если бы сама природа предупреждала о грозящей опасности при встрече с таким крапчатым серо-коричневым существом с клинообразной щетинистой головой и мясистыми «бровями», нависающими над злыми красными глазами. Окраска и силуэт рыбы обеспечивают ей прекрасный камуфляж на рифе. Хотя сама рыба-скорпена и маленькая, ее набитый зубами рот настолько широк, что может заглотить большинство из обитающих у рифа рыб. Ее сверхоружие размещается в шипах спинных плавников, которые, действуя при контакте как иглы для подкожного впрыскивания, соединены с ядовитыми железами, содержащими достаточное количество дотоксина для убийства человека. При этом достаточно быть лишь слегка оцарапанным в уязвимом месте. Для пловца у рифов рыба-скорпена представляет значительно большую опасность, чем барракуда или акула, потому что, уверенная в своем камуфляже и своем оружии, она сдвигается с места лишь при приближении или даже прикосновении к ней. Но и в этом случае скорпена отплывает только на несколько ярдов. Покачивая широкими странной расцветки грудными плавниками, скорпена обычно устраивается на песке, где напоминает выступ разросшегося коралла, или же прячется среди камней и водорослей, где фактически исчезает из вида.

Майор Смит был полон решимости найти скорпену, пронзить ее гарпуном, принести Осьминожке и понаблюдать, съест она ее или выплюнет, распознает ли ядовитость рыбки. Съест осьминог только тело и оставит плавники? Съест все? А если так, подействует ли на него яд? Вот вопросы, на которые ждет ответа профессор Бенгри в институте. Поэтому, зная, что на вилле «Маленькие волны» ему больше не жить, Смит сегодня ответит на них. Пусть даже ценой гибели миленькой Осьминожки, но он оставит в память о своей нынешней пустой жизни хотя бы небольшой след в каких- нибудь пыльных морских биологических архивах института. И все потому, что за последние два часа и без того постылая жизнь майора Смита повернулась к нему еще более худшей стороной. Настолько худшей, что ему просто посчастливится, если через несколько недель он отделается приговором суда о пожизненном заключении. Эти недели — время, необходимое для обмена телеграммами между Домом правительства на Ямайке и Министерством по делам колоний в метрополии, далее секретной службой, и затем — со Скотланд-Ярдом и государственным прокурором. А вся заваруха началась с появлением на вилле человека по имени Джеймс Бонд, который примчался на такси в десять тридцать утра из Кингстона.

Вообще-то день начался как обычно. Проснувшись, майор Смит проглотил две таблетки панадола, аспирин ему нельзя было принимать из-за сердца, постоял под душем, позавтракал в тени зонтиков миндальных деревьев и целый час кормил остатками еды птичек. Затем принял предписанную врачом дозу антикоагулянта и таблетки от давления, просмотрел местную газету «Дейли Глинер» — просто чтобы убить время до легкого завтрака (вот уже несколько месяцев, как он с обычных одиннадцати утра перенес его на десять тридцать). И только налил себе первую порцию крепкого бренди с имбирным элем, так называемого пойла пьяницы», как услышал мотор подъезжающего автомобиля.

Луна, содержательница дома, из местных цветных женщин, вышла к нему в сад и объявила на корявом английском:

— Джентльмен хочет видеть вас, майор.

— Как его имя?

— Он не сказал, майор. Он просил передать вам, что приехал из Дома правительства.

Кроме шорт цвета хаки и сандалий, на майоре ничего не было.

— Хорошо, Луна. Проводи его в жилую комнату и скажи, что буду через минуту.

Через задний вход он прошел в спальню, надел рубашку и брюки, пригладил волосы. «Дом правительства! Какого черта?» Но только майор Смит появился в жилой комнате и увидел стоящего у окна и смотрящего на море высокого мужчину в темно-голубом тропическом костюме, сразу же учуял дурные вести. А когда мужчина медленно повернулся и взглянул внимательными и серьезными серо-голубыми глазами, понял, что визит официальный. Не получив ответа на дружелюбную улыбку, убедился — да, официальный визит. По спине пробежала дрожь. «Они» как-то пронюхали.

— Я — Смит. А вы, я полагаю, из Дома правительства? Как поживает сэр Кеннет?

О том, чтобы поздороваться, вопрос как-то не стоял. Мужчина ответил:

— Я с ним не встречался. Я приехал всего пару дней назад и большую часть времени провел в поездках по острову. Меня зовут Бонд, Джеймс Бонд. Я из Министерства обороны.

Майор припомнил древний эвфемизм для секретной службы и почтительно произнес:

— О, старая фирма?

Вопрос был проигнорирован.

— Мы можем здесь где-нибудь побеседовать?

— Вполне. Где вы хотите. Можно здесь или в саду? Хотите выпить? — Майор Смит позвенел льдом в бокале, который все еще держал в руке. — Ром и имбирь — чистая местная отрава. Я предпочитаю чистый имбирь.

Ложь выскочила из алкоголика непроизвольно.

— Спасибо, не надо. Здесь вполне можно поговорить.

Мужчина небрежно оперся на подоконник, сработанный местным краснодеревщиком. Майор Смит уселся в удобное кресло, развязно перекинул ногу через подлокотник, взял стоящий с другой стороны от кресла бокал, сделал большой глоток и поставил на место, стараясь, чтобы не дрожала рука.

— Итак, — бодро произнес он, глядя мужчине прямо в глаза, — чем могу быть полезен? Что, кто-нибудь на побережье занялся грязной работенкой и вам нужна помощь? Буду рад снова впрячься в работу. Хотя и много времени прошло с тех пор, но кое-что я еще могу сделать, не забыл старые трюки.

— Вы не возражаете, если я закурю?

Мужчина уже вытащил свой портсигар и держал в руке. Ясно, что он был сделан из старых гильз, и майора Смита такая слабость оппонента вполне устраивала.

— Ну, конечно же, дружище, — он попытался было приподняться с зажигалкой наготове.

— Спасибо, не надо. — Джеймс Бонд уже прикурил сигарету.

— Да нет, к местным делам это не относится. Я бы хотел… Вы знаете, меня направили… Не могли бы вы припомнить некоторые подробности о вашей работе в службе в конце войны?

Бонд сделал паузу и внимательно посмотрел на майора Смита:

— В частности, когда вы работали в Бюро специальных операций.

У майора Смита вырвался нервный смешок. Ну конечно же, все это он предвидел, был даже уверен именно в таком исходе. Но когда вопрос прозвучал из уст только что прибывшего мужчины, этот смех все-таки больше напоминал вскрик человека, по которому ударили совершенно неожиданно.