Считалка для утопленниц - Фридрих Незнанский

– Совершенно верно, – ответил Турецкий и улыбнулся ей в ответ. Хотя ее улыбка была довольно вымученной, но это с непривычки, – решил он. Дама, судя по солидному возрасту, воспитывалась в советское время, когда обслуживающий персонал к улыбкам был не приучен. Тем более похвально, что в зрелом возрасте ей удается себя переломить.

– Но вы все-таки документик покажите, – немного смущенно попросила она и развела руками. Дескать, такие у нас правила.

Она внимательно посмотрела на его фотографию, изучила данные.

– Только ваша жена живет в номере с подругой. Если вы хотите, мы поставим туда раскладную кровать. Конечно, если подруга не будет возражать. А если хотите поселиться отдельно, у нас есть свободный номер.

– Хочу отдельно, но сначала схожу к жене. Я ей сюрприз приготовил, она не знает, что я приехал.

Часы в холле показывали уже одиннадцать вечера, и Турецкий подумал, что администратор очень удивится, когда через час заявится еще один гость к Турецкой. Надо бы ее предупредить.

– А еще номер у вас не найдется? Примерно через час приедет мой приятель, он тоже хотел бы денек у вас отдохнуть.

– К сожалению, свободных комнат сегодня больше нет. Вот завтра часть народу съедет, тогда и будет. Но раз он ваш приятель, вы могли бы поселиться вместе. Тогда и номер вам обойдется дешевле.

– Хорошо, так и сделаем, – согласился Турецкий.

Он поднялся на второй этаж и постучал в Иринин номер. Никто не ответил. Он постучал громче и услышал за дверью шорох. Настороженный голос Ирины раздался неожиданно, словно она подкралась к двери на цыпочках.

– Кто там?

– Твой муж. Но если ты с мужиком, то лучше не открывай! – решил подшутить над женой Турецкий.

Ирина распахнула дверь и бросилась к Турецкому. Она обняла его так крепко, словно они не виделись целую вечность. Из-за балконной занавески испуганно выглядывала Катя.

– Что это вы, девчонки, шифруетесь? – удивился Турецкий. – На стук не отвечаете, к двери подкрадываетесь, прячетесь за занавески.

Катя уже отбросила плотную ткань и улыбнулась Турецкому.

– Да так, на всякий случай.

– Всякого случая не бывает. Вы здесь уже две недели. Что, каждый раз так реагируете, если к вам кто-то стучит?

– А тебе Гоша не звонил? – неожиданно спросила Катя.

– С чего вдруг? Он мне кто – друг, товарищ? Мы телефонами не обменивались. Ира сказала, что он поступил с тобой не очень хорошо.

– Да бросил меня, – махнула рукой Катя. – Но я его наказала.

– Теперь можно говорить? – уточнила Ирина, обернувшись к Кате. Та кивнула.

– Девчонки, вы изъясняетесь загадками. Как ты его наказала?

– Рублем, – торжественно провозгласила Катя. – То есть долларом. Я изъяла деньги, которые он заплатил за свадьбу и круиз. Не все, – с сожалением уточнила она, – он заплатил только аванс.

– И правильно сделала. Зло надо наказывать. Так поэтому вы тут прячетесь?

– Ну, он звонит каждый день. Только я трубку не беру.

– Тоже правильно. Потому что то, что ты с ним сделала, уголовно наказуемо. Называется присвоением денежных средств. Но я на твоей стороне. Он мне, если честно, сразу не понравился. Ну и чего вы боитесь? Он же не знает, где ты.

– А вдруг как-то вычислит?

– Да бросьте, как он вычислит? Вот я бы вычислил, а этот – нет, – пренебрежительно отозвался о недавнем Катином женихе Турецкий.

Катя недоверчиво уставилась на Турецкого.

– Правда, вычислил бы. Не раз приходилось по сигналу мобильного находить его хозяина. Но не парься так. У него же нет знакомых с сфере мобильной связи. Или в уголовном розыске, кроме меня. Все, забудь этого урода.

– А когда я вернусь в Москву, он может потребовать денег. Грозился, что нашлет на меня «других людей», – пожаловалась Катя. – Наверное, бандитов.

– Блефует, – уверенно сказал Турецкий. – Не волнуйся, я с ним поговорю. По-мужски. Вы мне лучше расскажите, как вас угораздило обнаружить труп женщины.

Подруги переглянулись.

– А откуда ты знаешь? – в один голос спросили они.

– Слухом земля полнится. Давайте, выкладывайте. Вообще-то, это нечестно, что муж все узнает в последнюю очередь, – не преминул упрекнуть жену Турецкий.

Ирина принялась рассказывать, Катя время от времени перебивала ее, вспоминая существенные детали. Когда они закончили довольно сбивчивый, но красочный рассказ, в дверь постучали.

– Ой! – тихо вскрикнула Катя и метнулась к занавеске.

– Это, наверное, Никита, – Турецкий шагнул к двери.

– Какой еще Никита? – так же тихо переспросила Катя.

– Мой однокурсник. Подполковник, между прочим.

Но Катя не выходила из-за занавески, пока действительно не убедилась, что это не Гоша приехал по ее душу, а вполне приличный с виду мужчина. Немного полноватый, с аккуратной лысой макушкой, вокруг которой дыбились пушистые светлые волосы, мясистым носом и, в общем-то, добрым лицом. Глаза у него были веселые и тоже добрые. Он сразу же уставился на Катю, которая смущенно вышла из-за занавески, одергивая на бедрах юбку.

Никита прежде поцеловал руку Ирине, потом похлопал по спине Турецкого. И когда Катя подошла к компании, он вдруг наклонил голову, поцеловал ее руку, и Катя почувствовала, что ей эта церемонность очень приятна. Никита с удовольствием окинул взглядом Катину фигуру, и в глазах его что-то появилось, Катя знала этот взгляд. Так смотрит мужчина, когда женщина ему нравится. И он предполагает, что она не прочь оказаться в его объятиях. Катя заглянула в его глаза и мысленно отправила посыл – да, она не прочь. Потому что от Никиты пахло очень приятным парфюмом, он был такой уютный, пухленький, а главное, его веселые глаза, которые смотрели спокойно и призывно. Его взгляд просто гипнотизировал.

Турецкий и Ирина почувствовали, что между Никитой и Катей что-то произошло, и переглянулись. Ирина в недоумении пожала плечами, а Турецкий, напротив, наконец понял, чем берет женщин этот самый заурядный по виду мужик. Взглядом. Не наглым, не настырным, а мягким, обволакивающим, таким, которому доверяются женщины.

– Ресторанчик здесь имеется? – спросил весело Никита.

– Ресторан уже закрыли, – огорченно ответила Катя. Она подумала, что без ресторана Никита потеряет всякий интерес к компании.

– Не беда, – махнул он рукой. – Я тут кое-что закупил по дороге. Думаю, нашей парочке нужно дать минут десять на то, чтобы они налюбовались друг на друга. Насколько я знаю, вы уже две недели в разлуке? Я бы так долго не выдержал, – он перевел свой фирменный взгляд на Катю.

Та смело смотрела ему в глаза. Да, да, я согласна – опять послала она мысленный призыв Никите.

– Тогда поможете мне? Я вам дам нести что полегче.

– Помогу, – с готовностью откликнулась Катя.

Когда Никита вышел первый, а Катя уже была в дверях, Турецкий предупреждающе прошипел:

– Он женат!

Катя только вздернула плечами. Дескать, какое это имеет значение? Я иду помогать, а не разбивать семью.

Турецкий закрыл за ними дверь, полагая, что Ирина немедленно бросится в его объятия. Как же он был удивлен, когда она озабоченно спросила:

– Ты видел, как они смотрели друг на друга? Катька совсем обалдела. Она же видит его в первый раз!

– Ну и что? Они взрослые люди. Не волнуйся, Никита ее не обидит. Наоборот, утешит, как сможет. Ей же нужно утешение после облома с этим придурком Гошей.

– Но вот так, в первую встречу!

Турецкий расхохотался.

– Ну и ханжа ты, Ирка! В молодости такой не была.

– Я к тебе в постель запрыгнула не на первом свидании.

– Правильно, на третьем. Зато когда я тебя впервые увидел, ни о чем думать не мог, только о том, какая, ты, наверное, восхитительная в постели! И не ошибся!

Турецкий по-хозяйски обнял Ирину и стал ее целовать, почувствовав, что уже восстановился. Ирина отвечала на его длинный поцелуй довольно активно, прямо как в дни далекой юности.

Катя тем временем шла по освещенной фонарями дорожке рядом с Никитой и очень удивлялась, что он не делает никаких поползновений обнять ее или хотя бы прикоснуться. Он рассказывал о том, как ехал в «Речные заводи» и проскочил поворот, искал дальше указатели, но их не было. Пришлось останавливаться на обочине и смотреть в карту, потом разворачиваться.

– Да, там поворот сразу же за указателем. Я с Ирой тоже чуть не проскочила.

Они подошли к машине, Никита стал доставать из багажника пакеты. И опять Катя ждала, что он хотя бы намекнет на то, что она ему понравилась. Лучше было бы, конечно, если бы он под благовидным предлогом пригласил ее в машину. Тогда она как бы ненароком прикоснулась к его руке. Или к щеке, будто что-то хочет смахнуть. А это уже довольно интимный жест, и его можно истолковать однозначно – поцелуй меня. А потом делай со мной все, что хочешь. Но Никита деловито доставал пакеты и вручал ей. Действительно, они были нетяжелые. Сам он вытащил два пакета, в которых звенели бутылки, и поставил их на асфальт. Закрыл машину, посмотрел на нее своим обволакивающим взглядом и спросил: