Очерки истории российской внешней разведки. Том 1 - Евгений Примаков

24. Офицер «по особым поручениям» — военный министр в Болгарии

В жизни разведчика обычное дело, когда, выполнив за рубежом поставленное перед ним задание, он возвращается на родину. В этом отношении судьба полковника русской армии Петра Дмитриевича Паренсова уникальна: он успешно справился с возложенным на него секретным заданием по Болгарии и остался в столице освобожденной страны уже не в качестве разведчика-нелегала, а в ранге военного министра временной администрации, осуществлявшей переход от турецкой вассальной зависимости к государственной самостоятельности.

В 70-е годы XIX века живописные ландшафты многострадального Балканского полуострова буквально «дышали» порохом. После поражения в Крымской войне Россия была по рукам и ногам связана кабальными обязательствами. Однако позднее, после отмены статей Парижского договора о «нейтрализации Черного моря», она получила возможность более активно участвовать в решении политических вопросов этого региона. Российское правительство не ставило перед собой задачу захватить Константинополь и проливы, ему достаточно было укрепить свое политическое и экономическое влияние на Балканах. Возник тот редкий в истории случай, когда чаяния русского народа, всей душой поддерживавшего борьбу братьев-славян за независимость, совпали с планами правящих кругов Петербурга.

Итоги Крымской войны не смогли остановить процесс распада Османской империи. Огромного размаха достигло национально-освободительное движение народов Балканского полуострова. В 1875 году вспыхнуло антитурецкое восстание в Боснии и Герцеговине, пламя которого перекинулось на территорию Сербии, Черногории, Македонии и Болгарии. В апреле 1876 года против турецкого засилья выступили болгары. На борьбу поднялись свыше 30 тысяч человек во главе с национальным героем, поэтом и революционером Христо Ботевым. Необученные, плохо вооруженные люди (местным жителям запрещалось иметь какое-либо оружие) с лозунгами «Свобода или смерть!» героически противостояли частям регулярной турецкой армии.

Правительство России оказывало моральную, материальную и дипломатическую поддержку балканским народам, борющимся за свое освобождение, поскольку это отвечало интересам ее политики закрепления в регионе. Однако к решительным действиям и вступлению в войну против Турции правительство еще готово не было. Остались незавершенными военные реформы, начатые после поражения в Крымской войне, слабо работала военная промышленность, не хватало обученных резервов. Самый живой отклик в сердцах русского народа вызвали сообщения о восстаниях на Балканах. Был организован сбор средств, участие в котором приняли крупнейшие ученые России — Д.И. Менделеев, И.И. Мечников и др. На Балканы стали отправляться русские добровольцы — солдаты и офицеры, врачи, писатели и художники. Среди них те, чьи имена золотыми буквами навечно вписаны в историю нашего Отечества — врачи С.П. Боткин и Н.Ф. Склифосовский, художники В.Д. Поленов и К.Е. Маковский, писатель Г.И. Успенский.

Однако эта поддержка не могла оказать решающего воздействия, а Александр II и канцлер А.М. Горчаков, понимая всю сложность экономического и военно-политического положения России, проводили консультации с западноевропейскими державами. Воспользовавшись пассивностью некоторых европейских правительств, Турция с непомерной жестокостью приступила к «наведению порядка» на Балканах. Турки нанесли серьезное поражение сербской армии, задушили национальное движение в Боснии и Герцеговине. Буквально в море крови было потоплено апрельское восстание в Болгарии — опустошено 58 селений, убито 12 тысяч болгар, без различия пола и возраста. Вереницей потянулись караваны с «живым товаром» на невольничьи рынки обширной Османской империи.

Эта резня вызвала резкое негодование всего цивилизованного мира. Сложившаяся обстановка подтолкнула дипломатов России и ряда других держав выступить с обращением к правительству султана о проведении реформы с целью облегчить невыносимое положение христианских народов на территории империи. Порта игнорировала это обращение. А когда, опираясь на тайную поддержку из Лондона, султан в декабре 1876 года категорически отверг выработанный конференцией послов в Константинополе проект предоставления автономии некоторым провинциям в Болгарии, Боснии и Герцеговине, стало ясно — войны не миновать.

В спешном порядке Россия начала к ней готовиться. В январе 1877 года она заключила соглашение с Австро-Венгрией о сохранении нейтралитета, а в марте — с Румынией о пропуске русских войск через ее территорию. Настала пора приведения в боевую готовность воинских частей.

Основная тяжесть предстоящих боев ложилась на сосредоточенную в Бессарабии мощную группировку российской армии, которой командовал великий князь Николай Николаевич. Настроение в армии было на подъеме. Офицеры и солдаты понимали, что им предстоит освободить своих славянских братьев-болгар от многовекового турецкого ига. Но командованию требовалась дополнительная военно-политическая информация, которая позволила бы России избежать больших военных потерь на предполагавшемся театре военных действий. Необходимо было получить четкие сведения о положении дел на территории Болгарии, дислокации гарнизонов турецкой армии, их численности и вооружении, постоянно строившихся новых оборонительных укреплениях турок.

Вызов полковника П.Д. Паренсова в ставку главнокомандующего не оказался для него неожиданностью: повод мог быть только один — состоявшийся несколько дней назад разговор у великого князя Николая Николаевича. Его, офицера «по особым поручениям», пригласили к главнокомандующему для обсуждения проблем получения достоверной секретной информации о потенциальном противнике. В заключение беседы, будучи специалистом разведывательного дела, П.Д. Паренсов предложил великому князю свою кандидатуру в качестве негласного представителя полевого штаба российской армии в Болгарии. Ничего не сказал тогда Николай Николаевич, задумался. А потом на прощание лишь крепко пожал руку полковнику. С тем и расстались. И вот снова вызов в ставку. Предчувствие близкой работы вызывало приятное легкое волнение, будоражило. Никакого беспокойства П.Д. Паренсов не испытывал. Многолетняя служба уже приучила спокойно воспринимать такого рода задания. Несомненно, определенный риск и опасность присутствовали в этом деле, но боевому офицеру к этому не привыкать.

Пребывание в ставке оказалось коротким. Ему вручили документы на имя Пауля Паульсона и три тысячи рублей на расходы, связанные с организацией разведывательной работы за границей.

В скором времени в Бухаресте объявился «дальний родственник» российского консула в Румынии барона Стюарта, прибывший сюда из Кишинева. Он ежедневно наносил визиты, заводил новые знакомства, катался по городу в лакированной коляске, иногда кутил или играл в карты. В общем, вел себя так, как это было принято, ничем особым не отличаясь от людей светского круга, не обремененных государственной службой. И только по возвращении домой Пауль Паульсон вновь становился самим собой, подробно анализировал проведенные беседы, изучал установленные контакты и тщательно подбирал помощников, в первую очередь среди болгарских патриотов, готовых бескорыстно и преданно служить делу освобождения своей родины и оказать ему посильную помощь в решении поставленных перед ним задач.

Он познакомился со многими представителями болгарской эмиграции в Бухаресте, которые объединялись вокруг известного болгарского писателя Л. Каравелова, издававшего журнал «Отечество» и газету «Независимость». Но больший интерес для него представляли болгары, которые жили по ту сторону Дуная и могли передать ему нужные сведения.

Одним из таких помощников П.Д. Паренсова был крупный зерноторговец и банкир Евлогий Георгиев. Братья Христо и Евлогий Георгиевы были известными в Болгарии людьми. Значительные средства выделяли они для поддержания народного просвещения. Именно на их деньги создавались национальные школы, открывались сельские «читалища». В память о них болгарский народ отлил бронзовые статуи братьев, и по сей день стоящие у входа в Софийский университет, одними из основателей которого они являются.

Они, как говорится, у всех на виду. Но мало кто догадывается о другой, секретной жизни братьев Георгиевых. Они были патриотами и для освобождения своей родины пошли на огромный риск, поставляя одновременно с зерном в Румынию секретные сведения для русской разведки. А рисковали они многим. По ту сторону Дуная было достаточно единственного доноса, чтобы оба брата погибли мучительной смертью.

Ценные сведения получал П.Д. Паренсов и от других негласных источников. Среди них был купец Григорий Начович, который вел свои дела по обе стороны Дуная. Он сообщал о прохождении военных судов и речных укреплениях турок. Помощник начальника товарной станции Рущукско-Варненской железной дороги регулярно информировал о передвижении турецких войск на его участке железной дорога, о перевозках артиллерии, боеприпасов, продовольственных грузов.