Потоп (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

— Алексей Петрович… — покачал головой посол, — это звучит невероятно. Неправдоподобно, если хочешь. Признаться, я не представляю, как и с кем они там смогут договориться. И почему с ними кто-то вообще решит иметь дело.

— Как ты считаешь, возможен ли полет?

— Птицы летают, — пожал плечами посол.

— Полет человека.

— Полагаю, что в этом вопросе кроиться какой-то подвох?

Алексей остановил коня.

Достал из планшета лист бумаги. Сложил из него самолетик. Самый что ни на есть обычный, который, наверное, все школьники делали в его прошлой жизни. Воткнул в него маленький кусочек веточки. Крохотный совсем. В качестве пассажира.

И запустил.

— Видишь какой маленький. А летит. И веточку несет на своих крыльях. Хотя, конечно, это просто игрушка. Сделай побольше. Покрепче. И все получится. Даже человек сможет нести. Но сие — планер. Он зависит от ветра. Если же на него поставить мотор… да…

Посол молча смотрел на самолетик, который подхватил свежий ветерок и уносил прочь, вдоль дороги. Тут всегда дул ветер, вдоль деревьев. Вот самолетик и попал в струю.

— Видишь, друг мой. Возможно все. — произнес Алексей. — На невозможное нужно просто больше времени…

[1] Четыре новые версты это 10,16 км.

[2] Новый аршин — это 0,635 м. Так что 65 аршин это 41,275 м.

[3] Здесь имеется в виду Мария Темрюковна — супруга Ивана IV Рюриковича.

Часть 2

Глава 7

1706 год, август, 7. Керчь — Вена

Керчь…

Крохотный городок на самой восточной оконечности Крымского полуострова. Когда в 1699 году его взяли и отдали Меншикову, он стал стремительно преображаться.

Это была первая его по-настоящему серьезная и значимая земля.

И он вкладывался в нее, не жадничая.

От души.

Не считая честно украденных денег.

Тем более, что в этом его деле принимали самое активное участие и Петр, и Алексей, и различные деятели. Стремясь создать здесь максимально мощную крепость минимальными средствами и в самые сжатые сроки. Ну и раскулачить Александра Даниловича, вынудив тратить свою «кубышку».

Вокруг поселения с изрядным запасом по площади первым делом поставили контур приземистых земляных бастионов. С совершенно обычной для тех лет звездчатой планировкой. Разве что со стороны моря ограничились более простой конструкцией обычного массивного вала. Все равно с этой стороны вести правильное артиллерийское наступление было технически невозможно.

А потом эти земляные бастионы облицевали местным известняком. Добротно так. В метр толщиной. Защищая их от губительного гаубичного огня. Параллельно начав строить систему маленьких фортов. Максимально простых и компактных, являвших собой вариацию на тему башен Мартелло[1] высотой в десять сажень и такого же диаметра с толщиной стен достигавшей двух сажень[2]. Стены их шли с некоторым завалом. Что, в сочетании с гранитом, из которого их строили, делало такие укрепления чрезвычайно стойкими к обстрелу круглыми ядрами. Из-за высокой вероятности рикошета. Особенно в связи с тем, что ставили их на возвышенностях. Чтобы и угол попадания ядер больше, и подвести ломовые пушки на дистанцию действенного огня сложнее.

Внутри каждый такой форт имел двухъярусный подвал, три верхних яруса и боевую площадку с полноценной 6-дюймовой чугунной пушкой[3] на поворотной платформе, позволявшей вести из нее круговой обстрел с достаточно хорошими углами возвышения. В том числе и отрицательными. А гравитационная противооткатная система, как на баркасах огневой поддержки, позволяла избежать расшатывания кладки при выстрелах.

В отличие от оригинальных башен Мартелло у этих фортов вход осуществлялся только по скидываемой через бруствер веревочной лестнице. Что повышало их стойкость. Если же требовалось поднять или опустить что-то тяжелое, то применяли быстросъемную кран-балку с ручной лебедкой.

Уязвимым местом таких фортов была «слепая зона» в непосредственной близости от стен. Куда пушка уже стрелять не могла. Но эта проблема разрешилась достаточно легко. Прежде всего за счет правильного размещения. То есть, форты стояли так, что, хотя бы один мог поддерживать соседа огнем своего орудия.

Ну арсеналы шли в помощь. Ведь кроме мощной пушки там имелись и мушкеты, и мушкетоны, и ручные мортирки. Даже по одному нарезному крепостному мушкету выдавалось. Тех самых, дюймового калибра, которые потихоньку изготавливал Никита Демидов.

Дополнительно имелся запас «коктейлей Молотова» — по сотню бутылок на форт. Чтобы, не высовываясь, можно было поражать неприятеля, поджавшегося под самые стены. На самом деле состав там отличался от оригинальных «коктейлей» времен Великой Отечественной войны, но суть и действие их от этого не менялись. И они выступали отличным дополнение к гранатам мортирок. Их ведь можно и руками кидать…

В самом же проливе, слишком широком для гладкоствольной артиллерии тех лет, возводили два морских форта. На песчаных косах. Этакие вариации на тему форта Бойярд.

Массивные.

Каменные.

Со стенами в четыре саженя толщиной, сложенные комбинированно из известняка и гранита. Фундамент представлял собой массивную каменную отсыпку. Достаточно внушительную, чтобы слабые грунты продавились до более плотного основания.

Пока, к сожалению, их достроить не успели. Готов был лишь первый ярус максимально мощной монолитной стены. И первая «боевая палуба». В будущем же их тут должны быть три. Но пока так. Однако даже в таком виде форты выглядели крайне неприятно для любого супротивника. Тем более, что им в оппозицию стояли две береговые батареи. Чтобы иметь два участка в проливе с возможностью открытия перекрестного артиллерийского огня.

Основным орудием, которое стояло и на башенных фортах, и на батареях, и на морских фортах являлись 6-дюймовые чугунные пушки. Совершенно единообразные, хоть и достаточно посредственного качества. Впрочем, даже таких их хватало для превращения Керчи в настоящий город-крепость, надежно запирающий Азовское море.

Им в поддержку применяли 6-фунтовые чугунные пушки. Но лишь как вспомогательные средства. Их держали в небольшом парке при арсенале в качестве резерва на случай прорыва…

Работы велись здесь круглый год с 1699 года. Прерываясь на очень непродолжительное время осады. Все остальное время строители, набранные Меншиковым в армянских землях, трудились не покладая рук. Камень же, что известняк, что гранит исправно поставляли крымские татары со своих каменоломен. Ведь Александр Данилович исправно платил.

И Керчь преобразилась.

Хотя стройки еще предстояло много.

Очень много.

Например, в дополнение к уже построенной системе цистерн планировалось создать комплекс сбора дождевой воды. Да еще и с каскадом простейших каменных конденсаторов[4].

Но это на первое время.

В перспективе Александр Данилович собирался проложить массивную керамическую трубу по дну пролива. С тем, чтобы через нее забирать из реки Кубани пресную воду для снабжения города.

Задача непростая.

Но глубины маленькие. И работы в кессонах не выглядели невозможными. Впрочем, и дальше, по берегу Таманского полуострова ее собирались вести с заглублением в грунт. Хотя бы на пару саженей. От греха подальше. А в месте водозабора на самой Кубани поставить форт, внутри которого все оборудование и расположить. Ведь вода в реке мутная и требовалось ее отстаивать и фильтровать…

В общем — планов было громадье.

Здесь и ночное освещение, и красивый дворец, и «пряничные домики горожан», и… да чего там только Меншиков не задумал. И продолжал реализовывать даже после отъезда в Бремен-Ферден. Ведь тот регион Россия могла потерять в любой момент, и он воспрепятствовать этому не мог. А тут — мог. И старался превратить свой первый город в сказку…