Неспящая красавица - Тэффи Нотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рядом Филипп щелкнул пальцами, с них слетел огонек пламени и сухие дрова в камине тут же затрещали. Удостоверившись, что огонь гаснуть не собирается, Надя отошла.
– Кстати, о находках…
Она показала Филиппу дневник и страницы.
– Думаете, здесь мы найдем разгадку дома? – Филипп с интересом пролистал дневник и примерил вырванные и уже изрядно помятые листки к корешкам.
– Почти уверена.
Надя подняла взгляд на камин: огонь задорно плясал на поленьях, успокаивал, а она вдруг почувствовала безграничную усталость. Плечи поникли, и Надя потерла пальцами виски.
– Но, знаете что? Я устала от этих загадок. Уверена, что пройдет некоторое время и дядя Владимир вернется и сам нам все расскажет.
– Знаете, Надежда Ивановна, вы выглядите так, будто вам срочно нужен кофе с бренди, – Филипп ободряюще улыбнулся. – И какой-нибудь сладкий шедевр Карла Арнольдовича.
Наде показалось, что она уже чувствует во рту сладость душистой шарлотки и терпкий вкус кофе с нотками пряного алкоголя. Даже рождественская ель должна прийтись тут аккурат к месту! Запах свежей выпечки и хвои…
– Не могу не согласиться.
Надя забрала с собой дневник с вложенными туда листами, и они поспешили вниз. Однако стоило Наде сойти со ступенек лестницы, как с левого крыла дома послышался короткий вскрик и звон посуды. Молодые люди коротко переглянулись и одновременно бросились в ту сторону, откуда доносились странные звуки: в столовую. Здесь Андрей с Филиппом допрашивали князя Долгорукого. И теперь князь сидел на прежнем месте, уткнувшись лицом в стол. В углу рыдала горничная. Завидев Надю, она кинулась к ней.
– Барышня! Я зашла, а он тут! Хотела разбудить, а он не дыши-и-ит! – завыла Груня.
– Ничего-ничего, – тихо и успокаивающе заговорила Надя.
Филипп Баум подошел к князю, аккуратно пощупал его запястье и покачал головой.
– Груня, позовите ко мне Остина. И велите подать кофе в гостиную, – устало, но строго велела Надя. Пусть лучше девушка будет занята кофе, чем стоять тут и глотать слезы.
Филипп тем временем осматривал что-то на полу рядом с местом, где сидел Долгорукий. Надя, стараясь не смотреть на тело, подошла поближе.
– Нашли что-нибудь?
– Да. – Филипп встал, выпрямляясь, и указал на осколки разбитой чашки из того же сервиза, в котором он приносил чай Наде, в голубой цветочек. – Его сиятельство изволили чаевничать.
Голос Филиппа звучал язвительно, а сам Баум заметно побледнел – Надя даже забеспокоилась.
– Филипп Елисеевич, может, вам все-таки присесть? – Рана, наверное, все же беспокоит.
– Я в порядке, – огрызнулся Баум, не глядя на нее. – Кто-то обманул нас, прямо перед носом, понимаете?
Маг тремя пальцами коснулся затылка Долгорукого. По пальцам побежали зеленые искорки, тело слегка дернулось. Надя ойкнула, отшатнулась.
– Что вы делаете?
– Проверяю. – Некоторое время Баум молчал. Потом отдернул руку от тела и недовольно встряхнул кистью. – Очевидно, отравление, можно было не тратить силы. – Он поднял взгляд, и Надя едва сдержала возглас изумления. Между бровей мага залегла вертикальная складка, глаза горели огнем – но не теплым, к которому она привыкла, а злым. – Долгорукий знал что-то, что знать не должен был, понимаете?
Мельком Надя подумала о том, что, найдя мертвеца на втором этаже, а потом тело камердинера, Филипп так не нервничал. Что же случилось сейчас?
– Он знал настоящего убийцу.
Глава 14
Что-то здесь было не так. Нет-нет, здесь все было не так!
Едва дверь за ним закрылась, а в замке повернулся ключ, Андрей принялся мерить библиотеку шагами, попыхивая папиросой. Осталось всего две, как скверно.
Само собой, ничего присваивать Андрей не хотел. Он даже толком не разобрался, что это за «Феникс» такой и как он работает. Очевидно, прожект, как называл его Адлерберг, связан с каминами и живыми артефактами, но без записей хозяина дома или его персоны тут черт ногу сломит.
С этим потом. Сначала нужно разобраться с нелепыми обвинениями: как видно, его кто-то хочет подставить. Как будто кроме случайно забредшего на огонек коллеги есть другие варианты. Сомнений быть не может, это Баум. Он знает, что произошло здесь двадцать лет назад, он знал, что они с Надей будут здесь.
Андрей принялся мерить библиотеку шагами. Сунул руки в карманы брюк, по привычке надеясь найти там портсигар.
И Надя доверяет Филиппу! Больше, чем ему. Теперь маг понимал, все это не просто так. Филиппу что-то надо от Нади. Но как теперь убедить упрямую барышню в том, что не Андрей здесь правит бал?
Вместо портсигара Андрей нащупал кое-что другое. В руке снова оказался значок ложи алхимиков, изящно выкованная пчела, казалось, вот-вот зажужжит и вылетит в вечное лето за окном.
Андрей с силой сжал значок. Стоило начать с самого начала.
Выждав некоторое время и удостоверившись, что из-за двери не доносится ни звука, Андрей перемахнул через подоконник и оказался в летнем саду. Пускай все думают, что он все еще под замком. Увы, слово офицера сдержать не получится, но в данном случае угрызений совести Андрей не испытывал.
Путь мага лежал в лабораторию. Пора было поговорить с гениальным изобретателем начистоту. К счастью, Иванов оказался на месте. Правда, Андрей ожидал застать его за бурной деятельностью, но мужчина просто сидел в кресле.
Андрей бесцеремонно постучался в окно. За спиной уже сгущались сумерки, так что для тех, кто жил в зиме, уже, пожалуй, стемнело. Тем страннее, что изобретатель пока свет не зажигал. Иванов подскочил, подошел к окну, и только теперь Андрей заметил в его руках флягу.
– Ходить через двери – уже недостаточно эксцентрично для магов? – проворчал Иванов, когда Андрей действительно перелез через подоконник, едва не наступив на какую-то железку. В последний раз он так дерзко игнорировал двери, только будучи кадетом.
– Трудные времена требуют особенных решений, – прокомментировал Андрей, закрывая за собой окно. – Я пришел поговорить.
– Само собой, – проворчал Иванов, опускаясь обратно в кресло. – Я не убивал вашего рыжего камердинера. И видел его в последний раз за завтраком, как и все.
– А когда вы в последний раз видели Михаила Плотникова?
– Не знаю, о чем вы…
– Что, живя в доме Адлерберга, вы никогда не видели его подмастерье?
Иванов поморщился, отпил из своей фляги, не слишком-то стесняясь Андрея.
– Чего
