Кодекс Оборотня - 1 - Эрик Гарднер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я уже размышлял над тем, что буду говорить ведьмам, когда они вернутся, и тут в меня врезался маленький шарик. Стукнув по макушке, он взорвался зеленоватым облачком. В глазах мгновенно защипало. Со всех сторон обрушились меткие выстрелы. Я выскочил из дома как ошпаренный. Из глаз текли слезы, кожа чесалась так, словно с меня ее сдирали.
— Брайан! — позвал я, ничего не видя вокруг.
— Руари? Что с тобой?
— Бежим отсюда! — я вцепился в его руку и закашлялся.
Легкие жгло так, как если бы я надышался кислотных испарений.
— А с клуриконами что?
— Бросай. Черт с ними!
Мы побежали прочь. Мерзкие карлики швыряли шарики вслед, я даже расслышал их злорадное улюлюканье.
— Вы — трупы! — прорычал я в бешенстве.
— Не помню дороги, — сообщил мне Брайан спустя минуту.
— Направо! — пробасил за нашими спинами тролль, судя по всему отправившийся нас провожать.
Выбравшись из подземелья, мы рванули на набережную, и я прямо в одежде сиганул в реку. Вода вымыла всю эту зеленую дрянь, что попала в глаза, на кожу и одежду. Зуд стих, и я с воспаленными глазами выбрался на берег. С брюк и пиджака текло.
— Если бы я увидел тебя в таком виде, то точно бы решил, что передо мной оборотень, — заметил Брайан, примирительно улыбнувшись.
— Очень смешно, — буркнул я, расслышав следом тонкий, едва слышный переливчатый смех Шур.
— Что будешь делать дальше? Кажется, тебя в подземелье не очень-то жалуют.
— Разберусь. Черт, испортили такой отличный вечер!
— Это точно, — Брайан кивнул и немного помолчав добавил. — Я траву эту из дома выкину и остальным скажу.
— Спасибо.
— Да не за что, просто… — Брайан засмеялся немного нервно. — Она же совершенно бесполезна! Проклятые гномы утверждали, что лучшего средства от оборотней не бывает!
— Да? Так я бы и на порог ни за что бы не сунулся!
— Нас уверили, что от нее случается ступор, почти обморок. А ты живо так выскочил и помчался.
— Ну спасибо, Брай! — я поднялся. — Травой оборотня не остановить, если ты сейчас об этом.
— Не сердись. Я лишь передаю тебе то, что нам наобещали коротышки.
— Понял.
Я огляделся. Близился рассвет. С Комерагских гор дул холодный ветер, и больше всего мне сейчас хотелось оказаться в теплой и сухой постели. Я выудил фляжку из кармана пиджака, глотнул виски.
— Домой пошли.
Весь следующий день я проспал — от травы была совершенно дурная голова. Но вечером все же сходил в «Кейт Райанз», посмотреть привели ли парни в порядок паб к возвращению Сида.
Еще меня беспокоило, что стало с клуриконами. Сбежали ли они, или жители Балмерсова подземелья их все-таки поймали? Возвращаться в подземелье и проверять у меня не было никакого желания. Хотя инцидент с гномами игнорировать было нельзя. Поразмыслив, я все же решил отложить разборки с подземными нелегалами.
В итоге они объявились сами следующей ночью.
В окно моей комнаты поскреблись когтями. Я тихо, чтобы не потревожить семью, вышел в холл, приоткрыл входную дверь. В шести футах от меня стояла Блаин. Прибывающая Луна, прорвавшаяся сквозь тучи, придавала белой, как горный туман, коже ведьмы какой-то зловещий оттенок. Я скользнул взглядом по ее обнаженному телу, задержался на голове, подсчитав рога — их оказалось двенадцать — и остановился на морщинистом лице.
— Доброй ночи, Руари, — произнесла Блаин негромко.
У нее был низкий, шипящий голос, из-за чего казалось, будто она говорит шепотом.
— Доброй? Неужели?
Я высунулся из дома, огляделся. Но Блаин пришла одна. Я вышел за порог, плотно прикрыл дверь, сунул руки в карманы.
— Мы не желали тебе зла.
— Я заметил. Давай-ка начнем с другого. Куда вы отлучались?
— Ты уже догадался, — отозвалась Блаин.
Я нахмурился. Еще раз пересчитал рога на ее голове. Нет, у ведьмы с горы Сливнамон их действительно стало в два раза больше.
— Вам нельзя высовываться из подземелья. Какого черта?
— У нас были дела на горе.
— Дела? На горе? Хотите повторения одной памятной ночи, когда вас засекла полиция?
— Даже если они засекут, то никогда не поймают. Если только кто-то с твоим нюхом им не поможет.
Я оскалился, когда на миг увидел промелькнувшую в ее зеленых глазах застарелую ненависть. И невольно подобрался. Я слишком хорошо помнил, как одна из них когда-то расцарапывала меня своими ведьмовскими когтями, пытаясь добраться до сердца.
— Я пришла не ссориться, Руари, — быстро произнесла Блаин, повернувшись к Луне.
По ее белому лицу заскользили тени облаков. Ведьма сняла со спины небольшой бархатный мешок, который я не сразу заметил, чуть ослабила шелковый шнур и, запустив руку, вытащила оттуда гнома. Глаза у него были вытаращены от ужаса, но изо рта и звука не вырвалось — когтистые пальцы Блаин сжимали тонкую шею.
— Дули тебе все верно рассказал. Мы всего лишь хотели немного подзаработать. Сидя в подземелье, это сложно сделать. Ведь людям показываться нельзя, а магам-легалам не нужны услуги ведьм.
— Думаю, у вас все же нашлась бы магия, которая заинтересовала бы их.
— Может быть. Но не любой секрет можно выдавать. Хотя от травы против оборотней они не отказались. Они уговаривали продать семена. Но мы же не глупы.
Губы Блаин раздвинулись в улыбке, налились как спелые вишни, и она на короткий миг, пока в душе возобладали приятные эмоции, превратилась в молодую женщину. У меня от ее метаморфоз волосы встали дыбом.
— Прекрати. Или хочешь, чтобы засекли твои эманации?
Она сжала губы, вновь превратившиеся в тонкую синюшную линию. По коже разбежалась сеть морщин. Следом лицо ее сделалась страшным и злым, а я услышал хруст. Скрючившиеся когтистые пальцы ведьмы сломали гному шею.
— В подтверждение моих слов и добрых намерений.
И Блаин, бросив трупик в мешок, отозвавшийся стоном ужаса, протянула ношу мне. Я уставился на нее с непониманием.
— Остальные внутри.
— И зачем они мне? — мрачно поинтересовался я.
— Можешь их… убить.
Ведьма явно собиралась сказать другое слово вместо «убить».
— Разумеется. Сделаю из них отбивные, — я оскалился в усмешке и тут же, посерьезнев, прорычал: — Я похож на идиота — тащить в дом гномов, не являясь их хозяином?
— Заплати за каждого по монете. Итого — с тебя десять евро.
Блаин напряженно изучала мою физиономию, а потом заулыбалась, снова став молодой. Глаза ее искрились злорадным весельем.
— Держи, — я вытащил руку из кармана и бросил ей монеты.
Блаин поймала их
