Межпланетный путешественник - Виктор Гончаров

Я забыл сказать, что наши пленники разгуливали свободно в машине, правда, со связанными за спиной руками. И вот с последними словами "вихрастого" к нам подошел четырехугольный Джек.

— Из малышей толк будет, — сказал он. — Если ваши большевики все такие, то я не удивляюсь почему их партия так крепка и жизненна…

— Подумаешь, комплиментщик нашелся, — усмехнулся "вихрастый". — Мишк, скрутим ему потуже руки: когда заклятый враг рассыпается в любезностях, значит, готовит очередную пакость…

У "вихрастого" определенно был государственный ум. Руки "любезного" Джека, действительно, оказались плохо связанными: он растянул узлы…

Еще часов десять пронеслись мы в направлении к "тучной планете" — так назвал Венеру по причине ее облачности глазастый парнишка. В последние два часа я каждые десять минут умерял быстроту падения машины, и когда мы подходили к облачному покрову, наша скорость равнялась скорости быстроходного аэроплана, т. е. всего 6–7 километрам в минуту.

— Ну, друзья, настал решительный момент! — насколько возможно бодрей воскликнул я.

Ребята усмехнулись, заметив, что на самом деле я уже не так бодр, как хочу казаться.

Откровенно-то говоря, я и не чувствовал особой жизнерадостности: чорт ее знает, эту Венеру! — Можно ли на нее положиться? Пригодна ли ее температура и атмосфера для пребывания на ней существа, подобного человеку?

Машина стала рвать тучные облака. Я управлял, ребята зорко следили в нижнее оконцо, прикрутив, "чтоб не мешали", своих пленников к койкам.

Я сумел воочию убедиться в том, что знал раньше из книг: атмосфера Венеры больше чем в два раза превышала земную, хотя об'ему обе планеты почти равны. Это значило, что Венера значительно моложе Земли и находится в менее остывшем состоянии.

Я прорвал последний облачный покров. Через окно заструился слабый дневной свет.

— Вода! Вода! — Завопили мои приятели.

Остановить стремительный бег машины мне не удавалось.

— Много воды? — спросил я, не отрываясь oт управления.

— Хватит! Целый океан!..

— Ну, держитесь крепче. Я направляю машину носом в воду…

Минут через пять мы носились по бурному морю, которое, казалось, не имело границ. Из черного неба сеял частый крупный дождь, барабаня по верху машины…

Словами нельзя передать беспредельной радости, охватившей все мое существо, и я ее не передаю. Скажу одно: удивительно устроен человек — посади его в "пещь огненную", скажи ему, что он будет жить, и он станет радоваться своему существованию… Приблизительно в таком же положении могли находиться и мы: возможно ведь, что море представляло собой сплошной кипяток…

Ребята открыли все шторы и, сломя голову, перекидывались от одного окна к другому. Они скоро рассеяли мое мрачное предположение своими восклицаниями:

— Смотри, каракатица!

— А вон осьминог!

— А вот это — уже черти-что, даже назвать не сумею!..

В кипятке, насколько я знал, не могли водиться вышеназванные животные, даже включая сюда "черти-что"…

Убедившись, что машине не грозит опасности от столкновения, я присоединился к ребятам.

Над поверхностью взволнованных вод было не особенно светло, — так, как бывает у нас в пасмурную погоду. Несмотря на свою близость к Солнцу (на 40 миллионов километров слишком ближе, чем Земля), Венера мало получала солнечного света: его плохо пропускали об'емистые, густые облака.

По характеру животных форм, по морской растительности, я с первого взгляда установил, в каком периоде развития находилась Венера. Придерживаясь земной терминологии, ее жизнь можно отнести к палеозойской эре развития Земли. Эта эра на Земле существовала, по одним авторам, 20 миллионов лет тому назад; по другим — 100 миллионов и больше.

Итак, мы окунулись в прошлое. Сколько возможностей из области разгадок до сих пор неразгаданного открылось предо мной. Мой страх перед неизвестным будущим, всякие опасения и предчувствия, все это отошло на задний план. Я с такой жадностью прильнул лицом к толстому стеклу, что вызвал на свою голову град насмешек от друзей.

— Стекло продавите, — сказал "вихрастый".

— Или нос расплющите, — поправил "глазастый".

И посыпали, и посыпали…

— Ладно, ладно, смейтесь! Смейтесь, юнцы! Вам не дано понять тех возвышенных чувств, которые буквально растирают теперь грудь и мозг ученого…

— Xa-хa-xa… Хо-хо-хо…

Ах, пострелята!..

Не могу удержаться, чтобы не сказать заранее, что ваше увлечение новым миром кончилось весьма плачевно. Но об это после, в порядке событий.

Первобытная жизнь, окружавшая нас, не была особенно многообразна и сложна, зато — весьма многочисленна.

Воды кишели гигантскими с доброе колесо от телеги раковинами аммонитами и наутилусами; морскими лилиями и ежами; похожими на спрутов белемнитами (каракатицами); разнообразными животными, которые у нас получили название трилобитов; простейшими хрящевыми (без костей) рыбами и, наконец, рыбами, сплошь покрытыми костяной броней, так называемыми, панцырными.

Были еще животные, которых мне довелось увидеть в первый раз; возможно, что они существовали и у нас, в палеозойскую эру развития Земли, но почему-либо их остатки не сохранилась в земляных пластах.

В общем же, вся морская жизнь отличалась крайней простотой организации своих представителей.

Каждый раз при появлении нового животного я сообщал своим друзьям его название, и вот дождался, наконец, ехидного вопроса:

— Скажите, уважаемый, когда в последний раз вы покинули эти взбаламученные моря, что разливаются на планете, именуемой вами Венерой…

Ребята, должно-быть, сомневались не только в том, что мы находились на Венере, но и оставляли под сомнением те названия, которые я им сообщал, предполагая, очевидно, что последние являются плодом моего расстроенного воображения.

Ведь вот от'явленные скептики. Всегда им надо солидных подтверждений, чтобы принять к сведению тот или другой факт…

Я об'яснил, что совсем не обязательно быть на той или другой планете, достаточно знать степень ее эволюции, ну, скажем, степень раскаленности (что определяется через миллионы верст астрономическими трубами), чтобы сделать научное предположение о природе населяющих ее организмов. И наука давно установила, что Венера находится в этой эре своего развития, которая для Земли была несколько десятков миллионов лет тому назад. По аналогии так как в нашем Солнечном миру условия развития должны быть одинаковы для всех планет, — всегда можно предположить, что и состояние животного царства Венеры соответствует тому, которое некогда было на Земле. И, как видите, эти предположения блестяще подтвердились.